Стражи границы
Шрифт:
Глава 6 Король на пенсии
Эти дни я провел гораздо лучше, чем Вацлав и Милан. В начале июля я пригласил к себе капитана королевской яхты Лучезара. Принял его я в своем кабинете. Когда Вацлав вернулся из путешествия, я хотел было отдать ему не только мой пост, но и мои покои во дворце королей Верхней Волыни, но Вацлав сказал, что останется жить у себя. В обширных покоях наследника престола.
Кстати сказать, история моей семьи изобилует весьма колоритными личностями. К одной из таких я отношу короля Гостомысла, который жил лет четыреста назад. Этот Гостомысл ухитрился передать трон не сыну, и даже
Лучезар был примерно моего возраста, небольшого роста, изящный, стройный, но жилистый. Я тоже тонкий, но он, в отличие от меня, не выглядит изможденным. У него были черные, вьющиеся волосы и черные глаза.
— Ваше величество, — Лучезар вопросительно поклонился.
— Здравствуйте, господин Лучезар. Если не возражаете, в этой комнате нет никаких величеств. Называйте меня Яромиром, и, если вы не против, я тоже оставлю формальности.
— Почту за честь, ваше величество. То есть господин Яромир.
— Лучезар, я позвал вас по очень важному делу. Но пока что вы должны держать его в секрете.
Лучезар кивнул.
— Конечно, господин Яромир.
— Лучезар, я собираюсь отправиться на длительную морскую прогулку.
— Яхта готова вас принять в любой момент, господин Яромир.
— Вы не поняли меня. Когда я говорю о длительной прогулке, я и имею в виду именно длительную прогулку. Я собираюсь в Китай.
— Куда? — Лучезар поднял красивую, словно нарисованную углем бровь.
— В Китай. Интересно только, Суэцкий канал все еще судоходен? Вы случайно не в курсе дела?
— Нет, ваше величество.
Я вопросительно посмотрел на Лучезара, встал, жестом разрешил капитану оставаться в кресле, подошел к шкафу, достал вино, стаканы и принес все это на стол.
— Выпьем немного, Зарушка, — я разлил вино. — Вижу, вы не относитесь серьезно к моим словам.
Капитан поднял бокал, продегустировал вино и остался доволен. Еще бы, это вино из погребов королей Верхней Волыни! Его даже на приемах никогда не подают. И зачем? Все равно после третьей рюмки никто уже не отличит добрый коньяк от паршивой водки. Что уж о вине говорить?
— Давненько мне не приходилось слыхивать о таких плаваниях.
— Да, — согласился я. — Лет так семьсот с гаком. Не думал, что вы так стары, капитан.
Лучезар засмеялся.
— Мы плаваем только по Адриатическому морю. Правда, южная граница Верхней Волыни, кажется, расположена на Средиземном море, но между морями нет границы. Разве что на карте.
— А между странами? — поинтересовался я.
— Между странами есть. Вы же знаете, граница проходит километрах в восьмидесяти от берега. Еще километров сорок нейтральные воды, дальше граница с Римской республикой.
Интересно, почему они не назвались Италией, как встарь? Вероятно по той же самой причине, по которой Югославия, включив себя солидные куски Албании, Венгрии, Чехии, Баварии и Австрии стала называться Верхней Волынью.
— Ваша яхта годится для прогулок по Адриатике,
господин Яромир, — закончил Лучезар.— Я знаю. Поэтому я и позвал вас сюда. Мне нужен корабль, на котором можно было бы дойти до Китая. Я вот разыскал в библиотеке книжку с картинками, — я передал Лучезару книгу с описаниями парусников восемнадцатого века. — Вот, взгляните. Какой вам больше нравится?
Лучезар открыл книгу, потом посмотрел на меня.
— Так вы серьезно, господин Яромир? Вы действительно хотите ехать в Китай?
— Всегда об этом мечтал. А сейчас, Лучезар, у меня есть такая возможность. Дела я сдал князю Венцеславу, здоровье мое несколько улучшилось, так что я могу посвятить остаток жизни разного рода путешествиям. Хотя, я бы предпочел плавать.
Теперь Лучезар поверил мне и загорелся.
— Посмотрите на корабли. По очертаниям мне нравится шебека и сайк. Вот только на шебеку нужно массу моряков, а сайк — как вы думаете, он достаточно мореходен?
Лучезар просмотрел рисунки и заговорил.
— Вы правы, господин Яромир, на шебеку требуется слишком много народа. Триста человек обеспечить пищей и водой не шутка. Сайк, конечно, не столь быстроходен, но зато экипаж можно держать человек двадцать. Или, с учетом дальности пути, тридцать.
— И еще обслуга, — проговорил я.
Лучезар вспомнил, что я все еще король Верхней Волыни.
— Да, разумеется. Сколько вам необходимо?
— Считайте сами, — предложил я. — Во-первых, нужен штат поваров, во-вторых, — я помолчал, мечтательно улыбнулся и принялся загибать пальцы, — камердинер, парикмахер, личный врач, медсестра, медбрат, секретарь, потом штат прачек и пекарей — я люблю к завтраку горячие булочки.
Честно говоря, я увлекся. Просто, когда я заговорил о своих людях, у Лучезара так вытянулось лицо, что я не смог удержаться.
— Сколько же это будет людей? — деревянным голосом поинтересовался капитан.
— Сколько нужно поваров на ваших мареманов, сосчитайте сами, и прибавьте одного, для потакания королевским капризам. Ну и нужно будет прибавить парочку человек слуг. Стирать, гладить и убирать я и в самом деле не привык. Да и привыкать не собираюсь. Не вижу необходимости. Ну и брат навяжет мне, как пить дать, парочку телохранителей. Итого пять.
Лучезар с облегчением рассмеялся.
— А врач?
— Врача взять нужно, — согласился я. — Путь до Китая неблизкий, плыть придется не один месяц, без судового врача в море выходить нельзя. Можно предложить это место моему личному врачу, с условием, что он будет лечить, заодно, всю команду, или же вашему корабельному — с условием, что он будет, в случае необходимости, ухаживать за мной. Значит, шестеро. Но, Лучезар, шутки шутками, но я хочу иметь отдельную просторную каюту и душ. Честно говоря, я даже не настаиваю на персональном. Могу пользоваться одним вместе со всем экипажем.
— Душ на корабле? — удивился капитан.
— Купание в море — это прекрасно, но умыться пресной водой тоже бывает приятно. К тому же, я не знаю, как можно купаться в море, когда твой корабль идет на всех парусах.
— Можно лечь в дрейф.
— Тогда, Зарушка, до Китая доплывут наши правнуки. При условии, что мы возьмем на корабль достаточное количество женщин.
— Женщина на корабле?! — возмутился капитан.
— Ну, тогда не стоит и думать о том, чтобы ложиться в дрейф каждый раз, когда захочется вымыть руки. На счет душа я говорил совершенно серьезно, Лучезар.