Стражи границы

Примерно через час мы уже были в Сароникосском заливе. Было уже довольно поздно, так что еще через часок я попросил положить корабль в дрейф, спустился в море помедитировать и ушел к себе.

Утром, когда я вышел на палубу, «Переплут» мерно покачивался в Афинской гавани.

— Черт побери, так я и помедитировать не смогу, — проворчал я.

— Сможете, господин Яромир.

Я обернулся на знакомый хрипловатый тенорок и увидел Милорада.

— Я распорядился набрать в море воды, перед тем как заходить в порт. Народу на палубе нет, так что можете принять вашу любимую морскую ванну.

— Спасибо, Радушка, да только суетно здесь как-то, — неуверенно возразил я.

— Знаете, мне почему-то кажется, что вода, набранная в спокойном месте, несет положительный заряд. Вы попробуйте, господин Яромир. Не понравится — выплеснем воду, а понравится — так хорошо.

Я прошел за боцманом к большой бочке и неохотно туда залез. Оказалось, что Милорад был в чем-то прав. Вода была не так хороша, как на глубине, но лучше, чем здесь, за бортом. Правда, медитировать я не стал, но окунулся с удовольствием.

— Спасибо, Радушка.

К моему удивлению, боцман расцвел.

— Ребята старались, господин Яромир.

После завтрака я, Всеволод, капитан и второй помощник приоделись и приготовились к выходу в город. Я с озабоченным видом поинтересовался:

— Господин второй помощник, вы дадите мне увольнительную на берег?

Милорад слегка смутился, потом подумал и рассмеялся.

— Только если и вы мне дадите увольнительную, господин Яромир.

— К сожалению, здесь я не властен, — извинился я. — Обращайся к капитану Лучезару.

Милорад завистливо вздохнул.

— Жаль, что я не знаю над вами начальника, господин Яромир. В принципе, я мог бы адресовать вас к брату, но ведь князь Венцеслав ваш младший брат, так что, боюсь, вам придется обойтись без увольнительной.

— Почему? — я принял огорченный вид.

— А кто вам ее даст?

Я засмеялся и мы четверо, в сопровождение двоих матросов и двоих моих телохранителей спустились в шлюпку и поплыли к берегу. Наши документы были вполне удовлетворительны, так что нас беспрепятственно пропустили в город.

Не то, чтобы я был равнодушен к красотам архитектуры, но Афины оказались самым обычным современным городом. Трех — четырехэтажные дома, четырех — и шестимерные упряжки, просторные, зеленые улицы, обильно усаженные оливами — любимым деревом богини Афины. Мы с удовольствием прогулялись, пообедали в ресторане, где все блюда были обильно приправлены как самими оливками, так и оливковым маслом, и уж совсем собрались возвращаться на корабль, как я заметил взгляды, которыми обменивались мои спутники.

— Что-нибудь не так, господа?

— Вы говорили, что вас интересуют эллинки, господин Яромир, — ответил за всех Лучезар. — У нас было два пункта программы в Афинах — Парфенон и эллинки. В Парфеноне мы были…

— Вы полагали, что, не успев прибыть в Афины, я отправлюсь на поиски борделя?

— А почему нет? — пожал плечами Лучезар. — Вы же приказали относиться к вам, как к судовому врачу.

— Вот что, Лучезар. Кто бы я ни был, но мы в чужой стране. И пока мы не узнали местных обычаев, никому из нас не стоит соваться в подобные места. Можешь давать увольнительные на берег, но предупреди ребят, чтобы они не слишком-то бузотерили.

Лучезар с облегчением вздохнул и улыбнулся.

— Я боялся, что это мне придется говорить вам такие слова, Яромир. Вы с таким энтузиазмом предвкушали встречу с местными дамами…

— После того, как Милорад гонял меня, я в постели способен только спать.

— Интересно, на что вы были способны раньше? С вашим-то сложением! — негромко пробурчал боцман.

Я поморщился.

— Честно говоря, в последнее время не очень на многое. Но какие мои годы?

— А, в самом деле, какие? — поинтересовался Милорад.

— Тридцать семь.

Милорад оценивающе оглядел меня и решил:

— Ничего, еще обтешетесь. У вас еще все впереди.

На следующий день я решил прогуляться по пристани. Еще накануне я заметил в порту множество стоящих, прибывающих и отплывающих кораблей, а на причале разноязыких людей. Нужно сказать, что в плане языка магопереводчик может, порой, подвести. В смысле, что для того, чтобы понять на каком именно языке говорит ваш собеседник, переводчик нужно отключить. Я бы никогда не понял, что люди используют здесь не только эллинский, если бы некоторые из них не говорили на очень ломанном эллинском. Так что порой, моя твоя не понимай, мой переводчик откалывал еще и не такие штучки. Опять же, кроме эллинов, которые, правда, весьма отдаленно напоминали тип, увековеченный неизвестным скульптором под маркой Аполлона, встречались и другие, более смуглые люди, увенчанные разноцветными чалмами, весь вид которых напоминал сказки тысячи и одной ночи.

Этому я не мог не удивиться. Для пересечения границы нужно оформлять специальный пропуск, а и в Верхней Волыни, и во всех странах, про которые нам было известно, для оформления маленького пропуска требовалась целая гора бумаг. Нужно было выдвинуть достаточно серьезные причины, побудившие тебя на пересечение границы, например, научные изыскания, или поиски смысла жизни. Обосновать же при этом необходимость выезда было довольно проблематично. Эти же, не производили впечатление людей, занятых поиском подобных глупостей. Больше всего они напоминали моряков в увольнительной на берег. Вероятно, они ими и были.

Я засмотрелся на корабли и буквально налетел на смуглого, высокого красавца довольно плотного сложения, увенчанного белоснежной чалмой.

— Ох, извините, — проговорил я.

— Ничего страшного, — утешил меня моряк. Еще бы, по скромным подсчетам, он был вдвое тяжелее меня, так что все неприятности пришлись на мою долю. И куда только смотрит моя охрана?

— Знаете, я просто засмотрелся на тот корабль, и не видел куда иду, — продолжил я, пытаясь изобрести благовидный предлог для продолжения беседы. Как оказалось, я попал в точку.

— Мой «Имхотеп» поразительный красавец, правда?

— О, так это ваш корабль?

Человек радостно кивнул.

— А откуда вы? — не найдя благовидного предлога к дальнейшим расспросам, я решил идти напролом. Впрочем, мой собеседник решил отнести мое любопытство к своему кораблю, а в таком виде оно было ему лестно.

— Из Александрии.

— О, вы из Александрии?! — теперь меня пришлось бы силком оттаскивать от незнакомца. Сам бы я не ушел. — А мы как раз плывем в Александрию. Какое счастливое совпадение!