Стражи границы

Джамиля устремила на Яромира обожающий взгляд.

— Красотой. У тебя на редкость утонченная внешность.

— Зачем же ты хотела меня откормить?

— Я сказала, что мне нравятся утонченные мужчины, а не истощенные, Яромир.

Вацлав с видимым удовольствием слушал этот диалог. Если отвлечься от таких мелочей, как возраст собеседников, то можно было бы подумать, что он испытывает к Яромиру отеческие чувства. Местами, вероятно, так и было. По крайней мере, за время долгой, изнурительной болезни Яромира Вацлав настолько привык о нем заботиться, что порой действительно воспринимал его с этой точки зрения. А порой наоборот. Яромир баловал его, и он наслаждался этим.

Через пару часов Яромир перешел на коньяк и серьезную политическую беседу.

— Завтра пятница, Вацлав. Но мне думается, что завтра наши сотрудники прекрасно перебьются без моего присутствия. Послезавтра суббота. Нормальные люди по субботам отдыхают. По крайней мере, с обеда. Я же, по зрелом размышлении, решил начать отдыхать прямо с завтрака. Потом выходные. Послушайте, господа, давайте сделаем так. Завтра — послезавтра мы с Джамилей погуляем вдвоем, а на воскресенье — понедельник устроим что-нибудь совместное.

— Надеюсь, ты не забыл, что в воскресенье у тебя день рождения, Ромочка?

— Нет, ты же слышишь, я уже приглашаю вас поддержать меня в этот трудный день. А во вторник я вернусь к работе. Надеюсь, меня не ждет в кабинете ворох нерешенных проблем?

— Мы не пустили его дальше приемной, — гордо сообщил Янош. — Но с завалом вам придется разбираться как минимум неделю. А ведь будут еще и текущие дела…

— Так, Янчи, вноси в свой план любые корректировки, но уходить домой я буду вовремя, — Яромир подмигнул молодому человеку. — У меня теперь есть личная жизнь, мой мальчик…

СЛЕД БУДДЫ

Глава 1 К выбору профессии нужно относиться со всей ответственностью

Почему-то когда я начинаю вспоминать, то нам ум мне неизбежно приходит застолье. А Вацлав еще говорит, что у меня плохой аппетит. Впрочем, с тех пор, как он говорил мне это в последний раз, я прибавил килограммов десять и даже стал походить на человека, а не на обтянутый выбеленной кожей скелет, или там на мумию, которую я имел счастье лицезреть в Мисре. Кстати, тогда мы с ней были похожи, как близнецы. Вот и сейчас, думая о самой захватывающей поездке в моей жизни, я возвращаюсь мыслями к вечеринке в моих покоях королевского дворца в Медвежке. Мы праздновали досрочное (был март) окончание Яношем четвертого курса финансового университета. Я не люблю пышные вечеринки, и за столом сидели только свои — Вацлав с Илларией, Милан со своей Валерией, Стас, который на этот раз привел с собой даму — по своему сложению она могла бы быть мне сестрой — худенькая, маленькая, щупленькая, с приятными, мелкими чертами лица. Симпатичная женщина, и главное, полная противоположность Стасу, который напоминал то ли кузнеца из старинной сказки, то ли Емелю в отставке. Разумеется, был виновник торжества Янош, моя Джамиля и Всеволод с женой. После нашего совместного плавания мы с ним неожиданно прониклись друг к другу взаимной симпатией. Нет, мы всегда уважали друг друга, тех, к кому я плохо отношусь, я просто не держу около себя, но у нас никогда раньше не было повода сблизиться.

Сначала было очень весело, и довольно таки шумно. Янош хвастался своими успехами и делился с нами планами переустройства государственной экономики Верхней Волыни. Впрочем, примерно на середине речи, молодого человека посетили неприятные воспоминания, он посерьезнел, сказал, что пошутил, и что он вообще подумывает переменить специальность.

— Зачем, Янчи? — удивился я, — у тебя же явный талант к этому делу.

Янош с отчаянием махнул рукой.

— Знаете, я даже когда делаю домашнее задание, не могу отделаться от мысли, что если я ошибусь, никто из вас ни за что не поверит, что это ошибка. Вы вспомните, за что меня осудили в прошлый раз, и отправите меня по назначению.

— Это куда же?

— Срок мотать. Честное слово, Яромир, лучше уж я устроюсь подметальщиком.

Я засмеялся.

— А что ты собрался подметать, мой мальчик? Купюры что ли? Мне многое довелось повидать, но подметальщика-миллионера я пока что не встречал.

Стас сочувственно поглядел на молодого человека.

— Тебе совершенно не обязательно изводить себя финансами, Янош. Подумай, может быть тебе поучиться на филфаке, как Милан? Я бы предложил тебе инженерный факультет, но, по-моему, у тебя к этому совершенно нет таланта. К финансам у тебя талант, бесспорно, есть, но подумай, где один, там и второй. Что тебя еще интересует?

К слову сказать, историю Яноша Вацлав рассказал только мне. Милан знал ее с самого начала, а остальным, по мнению моего брата, знать ее было совершенно не обязательно. Янош же постепенно, не в один день, слово за слово, рассказал обо всем и Стасу, и Всеволоду и нашим дамам. Дамы приняли эту историю более, чем сочувственно. Стас же не только посочувствовал, но еще и раскаялся во всех своих нехороших мыслях по поводу молодого человека. Во время их турпоездки Стас видел, что Янош буквально влюблен в свое начальство, и, не зная предыстории, мысленно обвинил Яноша в подхалимаже. Узнав же всю правду, Стас счел своей непосредственной обязанностью взять молодого человека под свою опеку. Так что, у мальчика появилось целых восемь нянек. Считайте — я, Вацлав, Милан, Стас, Всеволод, Лара, Лера, и Джамиля. Даже странно, что при таком раскладе у него уцелели его красивые синие глаза.

— Думается, тебе нужно заняться юриспруденцией, Янош, — посоветовал Всеволод. — Мне кажется, у тебя получится. К тому же с твоими физическими данными…

— А причем здесь физические данные? — удивился Вацлав.

— Вы разве не знаете? У нас все юристы проходят обязательное обучение боевым искусствам. Это необходимо, если придется работать следователем, а если нет — всегда пригодится для самообороны. Незадачливым адвокатам такое искусство здорово помогает сохранить свою шкурку.

— В общем, на юридическом факультете можно учиться либо тому, либо другому, — подытожил Милан. — Если ты станешь квалифицированным юристом, то всегда себе заработаешь на телохранителя, а если нет, то сможешь наняться телохранителем к факультетскому приятелю.

Вацлав с подозрением уставился на Милана.

— Постой, мой мальчик, ты что, профи?

— Нет, Вацлав, — вздохнул молодой человек, — Я же говорил тебе, я два года проучился на юридическом, потом бросил и поступил на филфак. Правда, я продолжал заниматься боевыми искусствами, но потом меня оттуда вышибли. А я уж было раскатал губу на звание лейтенанта безопасности.

Вацлав перевел взгляд на Всеволода, потом также подозрительно оглядел меня.

— Твоя работа, Ромочка? Значит, надо полагать, ты поломал мальчишке карьеру, а потом пристроил ко мне?

— Ничего я никому не поломал. Отстань, Вацлав. А что Милан — профессионал, так разве что слепой не заметит.

Вацлав бросил гневный взгляд на Милана, и встретился с его растерянным взглядом. Потом Милан так же растерянно посмотрел на меня.

— Постойте, Яромир, так вы что, нарочно все это устроили? Вы вышибли меня с военной кафедры за неделю перед получением звания, и устроили так, что я не смог найти себе занятие в Медвенке? А потом организовали случайность и отправили меня прямой наводкой к вашему брату? Я заподозрил неладное, когда увидел Всеволода на границе. Он же курировал наш факультет и заходил время от времени. Но вашего брата я не знал в лицо, и мне поначалу даже в голову не пришло, что он — это он.

Милан встал. Видно было, что молодой человек здорово расстроился.

— Лерочка, я не знал этого, правда. Простите меня, Венцеслав, я должен был вам сказать, что учился на военной юридической кафедре. Но я думал, что вы и так это поняли. Я же говорил, что учился на юридическом…

Впервые за все время, мне стало стыдно. Вацлаву тоже.

— За что ты извиняешься, мой мальчик? — ласково спросил он, подошел и положил руку на плечо молодому человеку. — Твое образование, в результате, помогло сохранить не одну жизнь. И, неужели ты думаешь, что если ты профессионал, то я ценю твою помощь меньше?