Стражи границы

— Господин Яромир, я настаиваю, чтобы с завтрашнего дня вы снова приступили к работе на палубе. Пока вы работали наравне с матросами, вы ели, как нормальный человек. А так, Ратмир пропустил такое зрелище, готовил, превзошел самого себя, а вы даже попробовать не хотите!

Я вздохнул.

— Радушка, со времен нашего знакомства я прибавил килограмм десять. А ты все ворчишь на меня.

— Вот если вам еще столько же прибавить, тогда вы станете окончательно похожи на нормального человека. Нет, я понимаю не было бы денег, жратвы бы не на что было купить, так нет, за просто так, за здорово живешь, человек с достатком выше среднего, и даже еще чуток повыше, доводит себя до истощения!.

Я засмеялся и положил в тарелку немного салата.

— Не забудьте положить мяса, Яромир, — немедленно встрял Милорад. — Или же вы вздумали записаться в монахи?

Я засмеялся, поцеловал Милочке руку и подложил в тарелку кусок ростбифа. Потом я отпил вина, отрезал кусочек мяса, и перед тем, как донести его до рта, проговорил:

— Раз уж мне не дают смотреть, то могу я хотя бы спросить? Амир, но почему же все-таки крокодилы?

За сегодняшний день я задавал этот вопрос, правда, несколько в более риторической форме, раз двадцать. На этот раз Амир не смог уклониться от ответа.

— Знаете, господин Яромир, лично я ни в жисть не отличу шестимерного крокодила от шестимерной акулы. Поэтому может быть это и акула, но называть это принято исключительно крокодилом. Должно быть потому, что крокодил и на внешность приятнее, и звучит красимше. Да вы сами подумайте — вот в Александрии и Мисре на улице прогуливаются четырехмерные ослики, а в пустынях гуляют шестимерные верблюды. Мы все дружно их так называем, но разве мы можем быть уверены — ослики они, или же крупные собаки?

Я согласился.

— Так и здесь, — Амир между слов ловко орудовал столовыми приборами, с завидной быстротой очищая тарелку. — Кстати, господин Яромир, вы первый, кто заинтересовался именно этой проблемой.

— М-да, — хмыкнул я. — Я вообще люблю быть первым. Вот давеча на границе тоже сказали, что я первый, кому пришло в голову измерить линейкой мостовую.

— Зачем? — Амир даже забыл донести до рта кусочек ростбифа.

— Чтобы убедиться, что там действительно восемь метров.

Амир подумал, потом с чувством сказал:

— Надеюсь, господа, что мне посчастливится сопровождать вас и на обратном пути.

— Почему? — поинтересовался Всеволод.

— Вы на редкость интересные люди.

— Сомнительный комплимент, — отметил я и подлил еще вина. — Выпьете, Амир?

— Я — последователь пророка, — гордо возразил лоцман.

— Все мы чьи-либо последователи, — возразил я, — но это же еще не повод для того, чтобы не выпить за туманы Красного моря?

Амир сверкнул белозубой улыбкой и вежливо пригубил вино.

— Если позволите, я выпью позже, когда мы устроимся на ночь. А сейчас я бы хотел показать вам одну интересную полянку.

— Буду очень рад, — согласился я.

Яношу стало невмоготу сдерживаться, и он выпалил:

— А сколько крокодилов тащат обычные суда? Вы же сказали, что взяли дюжину крокодилов для нас, как для торговых партнеров Мустафы.

Амир улыбнулся Яношу и объяснил:

— Крокодилы — очень мощные твари, господин. Для буксировки судов запрягают от шести до десяти крокодилов в зависимости от размера.

— Размера крокодилов?

Амир окончательно развеселился:

— И дались же вам крокодилы, господа! Нет, господин, в зависимости от размера корабля. Если бы вы не были партнерами торгового дома Мустафа, я бы взял для транспортировки вашего сайка восемь крокодилов.

Амир доел десерт, выпил чашечку крепкого кофе — его научила варить нашего кока Джамиля. С ее легкой руки Ратмир варил кофе густой, сладкий и ароматный. В моем дворце в Медвежке кофе так варить еще не научились. Но ничего, теперь, когда мы поженились, Милочка прочно возьмет дела в свои руки. До сей поры, она произвела переворот во всех покоях дворца, кроме кухни. Да оно и ясно — как последователь пророка она не слишком-то часто бывала на кухне даже у себя дома в Александрии. Правда, часть блюд последователи пророка считали себя обязанным готовить сами. К числу этих редких блюд относилось кофе, чай, и, по-моему, плов. Но я отчего-то очень сомневаюсь, умеет ли Милочка готовить что-либо кроме чая и кофе. Зато уж это она и правда умеет хорошо!

Амир отставил пустую чашечку, с видимым сожалением отказался от продолжения, и вышел на палубу. Мы потихоньку потянулись следом. Амир пришпорил своих крокодилов и сейчас на всех порах мчал корабль в лучах заходящего солнца, мужественно пытающегося пробиться сквозь вечные туманы Красного моря. Местами это ему даже удавалось. По крайней мере, туман на западе был окрашен в нежный, золотисто-розовый цвет.

Амир затормозил у необычного вида полянки. Он вывел корабль на обочину и с удовлетворением сообщил:

— Здесь мы сможем прогуляться, господа. А я пока распрягу моих крокодильчиков.

— А я могу пойти с вами? — попросил я.

Амир подумал и вздохнул.

— Только не сегодня, господин Яромир. А сегодня, боюсь, моим крокодилам придется переночевать в упряжи. Впрочем, это не страшно. Им не впервой, к тому же сегодня они немного прошли. А покормить я их успею. Ведь это же можно сделать и при свете фонаря.

— Но почему при свете фонаря? — изумился я.

— Вас нельзя отпускать гулять без присмотра, — искренне сообщил Амир.

Я оторопел. Неужели я, и правда, так неприлично себя веду? Я посмотрел на Всеволода. Тот мужественно старался сдержать смех, но уголки рта предательски подрагивали. Милочка мило улыбалась, а Янош принял еще более невинный вид, чем всегда. Не иначе юный паршивец упражняется перед зеркалом!

Амир пошел показать дорогу, мы спустились следом на неровную почву полянки. Она была такая же пушистая, как и ветки деревьев и она хрустела под ногами. Я наклонился, и вдруг заметил между ветвями деревца пышный цветок.

— Смотри, Милочка, — я протянул руку к цветку, но Амир вовремя заметил.

— Это актиния, господин Яромир. Не трогайте ее, она больно жалится. Да вы поглядите!

Я посмотрел в ту сторону, куда указывала рука Амира, и увидел такую же яркую актинию, которая своими длинными, гибкими лепестками поймала маленькую рыбку и теперь сворачивала лепестки, чтобы ее съесть.

— Рыбка, — воскликнула Джамиля. — Это и правда рыбка! Смотрите, еще одна! Да нет, здесь целая стайка!

Я перевел взгляд и увидел стайку разноцветных рыбок, бодро плывущих между разноцветными коралловыми веточками.