Стражи Земли

Жалкую пародию на молот удалось соорудить минут через двадцать. Конструкция получилась настолько хлипкой, что вряд ли выдержит больше одного удара, ну максимум два. Но это хоть какая-то иллюзия защиты. Сие произведение инженерной мысли вручили мне, как самому опытному молотобойцу, и поставили вторым, вслед за Смоуком, который и выбирал маршрут движения. Так мы двигались не меньше часа, я даже успел подумать, что не так уж и опасен новый мир, раз за всё время пребывания нам так и не встретился ни один хищник. Впоследствии я не раз вспоминал эту глупую мысль.

Цепочка следов вывела нас на довольно большую поляну, посередине которой возвышался огромный дуб. Альга предположила, что если идти по следу животных, то рано или поздно они должны вывести нас к воде. Мысль, конечно, здравая, и это, несомненно, более разумно, чем шарахаться по лесу вслепую, без каких-либо ориентиров, но вышло всё несколько иначе.

— Небольшое стадо кабанов устроилось под тем дубом посередине поляны, готовься, — прошептал Смоук.

— Да откуда ты знаешь, в траве не видно ни хрена?

— Это тебе не видно, а у меня восприятие сильно раскачано.

— Слышь, Смоук, мы больше не в игре, тут одна жизнь, и отправляться на тот свет я не хочу. Ты уверен, что это кабан, а не кто-нибудь более клыкастый?

— Уверен. Ты что, след не видел?

— Что тут у вас? — подтянулись остальные, и я повторил всем слова нашего следопыта.

— Слушай мой план, — обратился ко мне Смоук, — я иду первым. Кабаны тут непуганные, человека ещё не видели, поэтому он бросится на меня, я отскочу, тут ты его и прихлопнешь каменюкой по голове.

— Стратег из тебя тот ещё, — буркнул я.

— У тебя есть план лучше?

— Нет.

— Вот и ладно, пошли, и тихо, ступай след в след. Остальные оставайтесь тут, кабаны могут быть очень опасны.

— Осторожнее там, — испуганно пискнула Даша и чмокнула меня в щёку, на удачу.

Повторять движения разведчика оказалось неимоверно сложно. То и дело под босыми ногами что-то хрустело, и я слышал раздражённое цыканье Смоука, от которого, к слову, не доносилось ни звука. Мы удалились от остальной группы уже достаточно далеко, и я начал нервничать. От дуба раздавалось похрюкивание. Природа быстро заполнила нишу, освобождённую человеком, и людям придётся вновь отвоёвывать себе место под солнцем.

Когда до дерева, под которым отдыхало небольшое стадо кабанов, оставалось метров пятьдесят, я почувствовал невероятное тепло в груди, в области сердца. Это тепло моментально начало растекаться по телу, и я на несколько секунд выпал из реальности, пытаясь понять, какого чёрта тут происходит. Смоук, видимо, тоже что-то почувствовал, сделал неосторожный шаг, и по поляне раздался оглушительный треск сломанной ветки.

Крупный самец тут же вскочил и словно бронепоезд помчался на нас. Смоук оставался неподвижным, и мне пришлось действовать быстро. Оттолкнув друга в сторону, встал на пути кабана и замахнулся этим, так называемым молотом. Нужно выбрать правильный момент для атаки, второго шанса может не представиться. Ещё чуть-чуть, пусть подойдёт поближе, и теперь короночка:

— Удар грома! — выкрикнул я и начал опускать молот на приближающегося зверя.

Совершенно немыслимым образом в груди полыхнуло, вены вспыхнули голубым цветом, а камень молота заискрился электрическим разрядом, совсем как в игре! Остановить движение я уже не успевал. Удар пришёлся точно туда, куда я и целился, по голове кабана. Она буквально взорвалась и обрызгала нас ошмётками мозгов и кровью с ног до головы. Я стоял и совершенно дикими глазами наблюдал, как остальная стая в панике разбегается во все стороны. На поляне запахло озоном.

— Это какого хрена сейчас было? — каким-то неестественно писклявым голосом спросил Смоук.

— Эммм, фаталити, — ответил я первое, что пришло в голову. Мы посмотрели друг другу в глаза и, не сговариваясь, заржали в голос.

В таком виде нас и застали подбежавшие друзья. Представляю, как мы должны были выглядеть, полностью измазанные кровью и неестественно громко ржущие.

— Нам показалось, или мы действительно видели разряд молнии? — спросил брат, когда мы немного успокоились.

— Подожди, брателло, сами ничего не успели понять, — прервал его я. — Ты почувствовал тепло в груди? — спросил я у Смоука.

— Да, поэтому и завис.

— И я почувствовала, — вмешалась Альга.

— И я…

— И я…

Добавили Лион и Сандра.

— Я серьёзно, Паш, как ты это сделал? Я сто раз видел, как ты применял такой приём в игре, но мы-то в реале, — не обратил внимания на остальных Смоук.

— Понятия не имею, я просто выкрикнул название и всем сердцем пожелал, чтобы это произошло.

— Да? Ну а я тогда хочу уйти в стелс, мне очень не хватает этого навыка, — последние слова Смоук произносил уже из невидимости. У него в груди полыхнуло, вены на его руках, точно так же как мои минутой раньше, на мгновение засветились голубым цветом, а у нас открылись от удивления рты.

— Охренеть! — вновь пискнул Смоук. — Что произошло?

— Тебя не видно! Я вижу только лёгкую рябь! В воздухе висит марево, как во время сильной жары, — почти одновременно выкрикнули все.

— Да вы гоните!

— Я бы не стал шутить о таком, — совершенно серьёзно ответил другу я. — Ну-ка, а может, и я смогу уйти в скрыт, — собрав волю в кулак, пожелал стать невидимым. По венам вновь прошёл короткий импульс.

— Эй, куда ты делся? Вы, правда, не прикалывались?

Внезапно в груди стало холодно, сердце кольнуло, а ноги подкосились, и я повалился на траву. Смоук сказал:

— О, ты появился, что случилось? Выглядишь нездоровым, у тебя по лицу стекает пот.

Я и не заметил, что весь взмок.

— Мана кончилась, вот меня и выбросило из скрыта, — сказал первое, что пришло в голову.

— Ты сейчас серьёзно?

— Сдурел? Конечно, нет, я понятия не имею, что происходит.

— Ой, кольнуло в груди, — Смоук вывалился из скрыта, кулём рухнув рядом со мной. Он был точно так же весь покрыт потом, а его тело била мелкая дрожь.

Над поляной повисла напряжённая тишина. Дыхание выровнялось довольно быстро. Я снова почувствовал тепло в груди, которое вновь начало распространяться по всему телу. Словно внутри меня есть какой-то пустой сосуд, который сейчас очень медленно заполняется теплой водой. Ну, или не водой, а чем-то невероятно родным, мягким и добрым.