Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

Что касается Мэри, она с несчастным видом сидела на постели, уткнувшись в складки своего плаща, растрепанные волосы наэлектризованы и торчат в разные стороны. Я сделала все, что могла: причесала ее, разгладила платье. Она сидела, всхлипывая, устремив глаза на Алекса.

Опершись рукой о бюро, Алекс порылся в ящике и извлек большую книгу — «Молитвы на каждый день». Она была слишком тяжела, чтобы держать ее открытой перед собой. Он тяжело опустился на кровать, положил книгу на колени и открыл ее. Потом глубоко вздохнул и закрыл глаза, капля пота упала с его лица, оставив на странице мокрое пятно.

— Дорогие мои, — начал Алекс. Я надеялась, что ради самого себя, а также всех нас он выбрал самую короткую церемонию венчания.

Мэри перестала плакать, нос ее стал красным и блестел на бледном лице, на верхней губе собрались капельки пота. Джонатан заметил это, ни слова не говоря, вытащил из рукава большой белый платок и протянул Мэри.

Слегка кивнув и не глядя на Джонатана, она взяла платок и небрежно промокнула лицо.

— Согласна, — произнесла она в нужный момент, казалось совсем не вникая в смысл этого слова.

Джек Рэндолл произнес свое «да» твердым голосом, но как-то отстраненно. Странно было видеть пару, которая сочеталась браком, ничего не зная друг о друге, и чье внимание было целиком приковано к сидящему перед ними человеку и страницам его книги.

Итак, дело было сделано. Поздравления новобрачным были бы вряд ли уместны, в комнате воцарилась неловкая тишина. Джейми вопросительно посмотрел на меня, я пожала плечами. Сама я, выйдя за него замуж, тотчас же упала в обморок. Мэри, кажется, собиралась последовать моему примеру.

Церемония завершилась. Некоторое время Алекс сидел неподвижно. Потом он едва заметно улыбнулся и неторопливо обвел взглядом комнату, его глаза на мгновение задержались на каждом из нас — Джонатане, Джейми, Мэри и мне. Когда его взгляд остановился на мне, в глубине мягких карих глаз я заметила еще не погасшее пламя. Свеча почти сгорела, но фитиль вдруг вспыхнул, и пламя взметнулось вверх, яркое и сильное.

Алекс пристально посмотрел на Мэри, потом закрыл глаза, как будто не в силах больше смотреть на нее, и я услышала медленные вдохи, прерывистые хрипы. Свеча погасла.

Не открывая глаз, он шарил вокруг себя рукой. Джонатан схватил ее, обнял брата за плечи и осторожно уложил на подушку. Длинные руки, белее рубашки, на которой они были сложены, и гладкие, как у мальчишки, беспокойно шевелились.

— Мэри, — прошептали посиневшие губы; она взяла его трепетные руки и прижала к своей груди.

— Я здесь, Алекс. О, Алекс, я здесь! — Она склонилась над ним, что-то бормоча ему на ухо. Это движение заставило Джонатана немного отступить от кровати. Он сделал шаг назад и с ничего не выражающим лицом застыл, уставясь в пол.

Тяжелые набрякшие веки еще раз приподнялись, на этот раз только наполовину, отыскивая чье-то лицо. И наконец он нашел его.

— Джонни, ты… так добр ко мне. Всегда, Джонни…

Мэри склонилась над ним, ее упавшие волосы закрыли его лицо. Джонатан Рэндолл, все с тем же каменным лицом, наблюдал за братом и своей женой. В комнате было тихо, лишь слышалось слабое потрескивание огня да приглушенные рыдания Мэри.

Я почувствовала прикосновение к своему плечу и подняла взгляд на Джейми.

— Останься с ней, — тихо сказал он. — Это ведь долго не продлится?

— Нет.

Он кивнул, глубоко вдохнул, медленно выдохнул и направился к Джонатану. Обняв его одной рукой, Джейми осторожно повернул застывшего Рэндолла к двери.

— Пошли, парень, — тихо сказал Джейми. — Я провожу тебя до дома.

Скрипнула перекошенная дверь — это вышел Джейми, сопровождая Джонатана Рэндолла туда, где ему предстояло провести в одиночестве первую брачную ночь.

Я закрыла за собой дверь нашей комнаты на постоялом дворе и без сил прислонилась к ней спиной. Темнело, с улицы доносились крики стражников.

Джейми стоял у окна, наблюдая за мной. Когда я вошла, то сразу, не успев снять плаща, очутилась в его крепких объятиях. Я прильнула к нему, благодарная за теплоту и силу, которые исходили от него. Он подхватил меня на руки и усадил на подоконник.

— Выпей, Саксоночка, — настоятельно сказал он. — Ты неважно выглядишь, да и неудивительно. — Он взял со стола флягу и что-то добавил, оказалось, это бренди с водой, но воды там, можно сказать, и не было.

Я устало провела рукой по волосам. Мы пришли на Ледиуок-Винд сразу после завтрака, а сейчас было уже половина седьмого. Но мне показалось, что прошло уже несколько лет.

— Он не долго мучился, бедняга. Как будто бы только и ждал, когда о ней позаботятся. Я отправила посыльного в дом к его тетушке; тетушка и две кузины пришли и забрали ее. Они же позаботятся и о… нем. — Я с благодарностью глотнула бренди. Он обжег мне горло, в голове моей что-то завихрилось, словно туман над болотом, но мне было все равно.

— Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем, что Фрэнк спасен, — сказала я, пытаясь улыбнуться.

Джейми негодующе посмотрел на меня, рыжие брови сошлись на переносице.

— Будь он проклят, этот Фрэнк! — с яростью произнес он. — Будь прокляты все Рэндоллы! Джек Рэндолл, Мэри Хоукинс Рэндолл и Алекс Рэндолл — гм, я имел в виду, Господи, спаси его душу, — торопливо добавил он, перекрестившись.

— Ты ведь никогда не ревновал… — начала было я, но он с возмущением посмотрел на меня.

— Я притворялся.

Джейми схватил меня за плечи и слегка встряхнул.

— Будь проклята и ты, Клэр Рэндолл Фрэзер, — сказал он. — Да, я ревную, черт побери! Ревную к каждому воспоминанию, которое не принадлежит мне, к каждой слезинке, которая пролита не надо мной, к каждой секунде, которую ты провела в постели другого! Будь ты проклята! — Он вышиб стакан у меня из рук — я думаю, случайно, — прижал меня к себе и крепко поцеловал. Потом слегка отстранил и снова встряхнул. — Ты моя, черт тебя побери, Клэр! Моя, и до тех пор, пока мы живы, я не собираюсь делить тебя ни с человеком, ни с памятью, ни с чем-либо еще. И ты никогда не будешь упоминать при мне имя этого человека. Слышишь? — В подтверждение своих слов он снова с яростной силой поцеловал меня. — Ты меня слышала? — повторил он.

— Да, — несколько запинаясь, сказала я. — Если ты… перестанешь меня трясти, я, может быть… даже отвечу тебе.

Он покорно отпустил меня:

— Извини, Саксоночка. Это только… Боже, ну почему ты… да, да, понимаю… но разве ты должна… — Чтобы прервать этот бессвязный поток, я положила руку ему на голову и притянула его к себе.

— Да, — твердо сказала я, отстранив его. — Должна была. Но теперь все кончено. — Я развязала завязки своего плаща, и он упал на пол. Джейми наклонился, чтобы поднять плащ, но я его остановила: