Стрела, попавшая в тебя

— Жаль, что мой любимый Люксембургский сад закрыт на зимние каникулы, — посетовала Полина. — Но ничего. Покажу тебе центр. Я, кстати, жила недалеко от «Риц», когда была замужем за Люком.

— Скучаешь по тому времени? — Тоня аккуратно, чтобы не измять пальто, устроилась на заднем сиденье.

— Отчасти. Жизнь была интересной, я много работала и веселилась. Сейчас все изменилось, — Полина отвернулась к окну, наблюдая за тем, как плавно «Мерседес» набирает ход. — И Париж стал другим.

— Вернись в то настроение, в котором ты пребывала десять минут назад, — попросила Тоня. — Давай пригласим Михайлову составить нам компанию.

— С удовольствием. Вспомним старые добрые времена.

Зину не пришлось долго ждать. Она приехала в отель через сорок минут после звонка Полины и долго обнимала подруг, пугая гостей своими громкими радостными возгласами.

Наконец она покончила со щенячьим восторгом.

— Сколько набрала? — спросила Тоня, ущипнув ее за бок, и прищурилась, оценивая круглые бедра Михайловой. — Десять?

— Обижаешь, — та в возмущении округлила глаза. — Тринадцать. Где посидим?

— Может, по магазинам? — предложила Тоня.

— С ума сошла? Только не в это время!

— Почему? — удивилась Тоня, но тут же понимающе закивала. — Праздники, скидки, толпы людей. Все, как и везде. Лондон сейчас гудит, как улей.

— А я скучаю по Москве, — вздохнула Зина, поникла на секунду, однако быстро собралась и хлопнула в ладоши. — Идемте в «Маноло».

— Итальянский ресторан? — хмыкнула Полина. — Милая, мы в Париже.

— И поэтому должны давиться отвратительным луковым супом? — спросила Зина, направилась к выходу и продолжила: — Или ты хочешь отведать гусиную шейку с фуа-гра? Петуха в вине? А может, твоя душенька желает парфе из каштанов? Фу! Терпеть не могу эти изыски. — Она вышла на улицу и громогласно провозгласила: — Нет ничего лучше итальянской пасты, пиццы и лазаньи! Так что выбора у вас нет — едем в «Маноло».

— Придется уступить, — сказала Тоня, подмигнув Полине. — Толстой никогда не быть гурманом. Типичная крестьянка, как внешне, так и в душе.

Она засмеялась, когда Зина схватила ее за шею и притянула к себе. Завязалась шуточная борьба, непонятно как, но Тоня изловчилась и сделала Михайловой подножку, которая, падая, потянула девушку за собой.

— Успокойтесь, — покраснела Полина, заметив, что прохожие бросают любопытные взгляды в их сторону. — Сразу видно — русские. Шумные и невоспитанные.

— Веселые и азартные, — поправила ее Зина.

— Неунывающие и страстные, — добавила Тоня, вскочила и подала Зине руку. — Подъем, конь. Скачем в итальянскую таверну!

В большом, но уютном зале, наполненном запахами еды, легким гулом голосов, взрывами смеха и музыкой, Полина окончательно расслабилась и поддалась общему беззаботно-радостному настроению. Лишь иногда она вспоминала слова Романа о «двоих в черных пальто» и с опаской поглядывала в окно, пытаясь вычислить в толпе прохожих тех, кто следит за ней. Не найдя ни одного подозрительного лица, Полина перестала рассматривать незнакомцев, вскоре забыла о них, полностью сосредоточившись на общении с подругами.

— Помнишь, Матуа, как ты гоняла меня в универе? — спросила Зина.

— Она тебя обижала? — удивилась Тоня.

Щеки ее раскраснелись от тепла в помещении и бокала вина, который Зина заставила выпить, она слегка опьянела и выглядела уже не столь аристократично и изысканно, как час назад.

— Обижала — это мягко сказано. Ей не нравились ни моя фигура, ни лицо, ни голос.

— Я была молода и глупа, — Полина подняла бокал, салютуя Михайловой. — Тогда я тебя не любила, потому что не знала, какая ты. Зато сейчас обожаю.

— Даже забавно, насколько круто изменились наши жизни, — с пронзительной грустью в голосе произнесла Зина. — Десять лет назад я работала в университете и получала гроши. Меня никто не любил, но я готова была броситься на шею любому, кто едва задерживал на мне взгляд. Я сильно поправилась и во сто крат стала несчастней. После плюнула на преподавательскую деятельность и ушла в «VIP-life». Десять лет, Поля, я отдала твоей компании.

— Моих братьев.

— Хорошо, компании твоих братьев. Это были прекрасные годы, веселые, суматошные, живые. А потом я встретила Сафета…

Тоня нахмурилась, размышляя над тем, что благодаря ее участию Зина потеряла жениха. Она поджала губы и отвернулась, пряча сожаление в глазах.

— Первый раз собралась замуж, но мой жених погиб. Я уехала в Париж и влюбилась в лысого безработного рокера-уголовника, который меня постоянно поучает и злит. Не понимаю, почему он выбрал меня? Ведь я совершенно не похожа на его бывших девиц.

— Да, ты — толстая и язвительная, — Полина похлопала ее по руке. — Высоченная, громкая, но очень добрая, умная и красивая.

— Спасибо, — улыбнулась Зина. — То же самое сказал он. А еще назвал самой лучшей любовницей в Солнечной системе.

— Может, в Галактике? — рассмеялась Тоня, подозвала официанта и попросила кофе. — Пора трезветь, — выдохнула она. — Продолжай, куртизанка.

— Я счастлива, девочки. И мне стыдно за это.

— Глупости, — раздраженно взмахнула рукой Полина. — Все мы заработали свой кусочек счастья, и, черт подери, я не собираюсь стесняться этого и тем более ругать себя. Молчи, Михайлова, — она предупредила попытку Зины выразить несогласие.

— Полина права, — тихо произнесла Тоня. — Моя жизнь, как и ваша, не была сладкой. Алкоголики-родители, завистливые однокурсницы, несчастливая первая любовь, отвратительная вторая. Германия, работа гувернанткой, Конрад, насилие… В общем, дерьмовое прошлое.

— Но триста миллиончиков в банке, — пошевелила бровями Зина.

— А на десерт — мой добропорядочный братец-еврей, — добавила Полина.

— И долгие годы унижений, страха, нищеты, — закончила Тоня. — Я заслужила Майкла, и тот, кто возразит мне, получит в глаз.