Стрела, попавшая в тебя

— Матуа! — щелкнула пальцами Зина. — Твоя очередь.

— Нечего рассказывать, — вдруг расстроилась Полина. — Родители меня не замечали, с сестрой никогда не было теплых отношений. Зато с братьями повезло и с их семьей. Два неудачных брака за плечами, двадцать пять таких же несчастливых романов. А может, и больше. Меня столько раз бросали, что я уже сбилась со счета. Трое мужчин, которые были мне дороги, погибли. На носу тридцать пять, а я понимаю, что ни к чему не пришла и не получила того, что хотела.

— Что тебе нужно, Поля? — ласково спросила Зина, услышав тоску в голосе подруги.

— Как и всем, — вдруг рассмеялась она. — Любви и денег!

— За это и выпьем, — сказала Тоня, подняв в воздух чашку с кофе.

Они еще долго сидели в теплом кафе, смеясь, вспоминая работу в «VIP-life»… И в их смехе было много грусти, оттого что дни, о которых они говорили, никогда не вернутся. Забавно, но раньше, когда они имели то, о чем сейчас говорили, никто не чувствовал себя полностью счастливым. Стоило все это потерять, и — вуаля, оказывается, было столько хороших моментов!

Полина задумалась о несовершенстве человеческой природы, не способной увидеть радость в настоящем, когда они с Тоней возвращались в «Риц». Одна из них, девица из глубинки, несколько лет назад и подумать не могла, что будет останавливаться в пятизвездочных отелях. Все, о чем она мечтала, это получить диплом, выйти замуж и стареть изо дня в день, ненавидя свою работу, ругая непослушных детей и брезгуя мужем-выпивохой. Так и случилось бы, если бы природа не наградила Тоню красотой, которая принесла девушке много мучений, но в итоге подарила «золотой билет» в мир, недоступный всем тем, кто издевался над ней. Но главным бонусом, которым судьба заплатила за прошлые несчастья, был Майкл, нежный и заботливый, вылечивший израненную душу девушки, научившейся не доверять мужчинам и бояться их. И думала ли Полина, что потеряет любимого брата, без которого мир окрасится в унылые краски, лишится обожаемой работы, проживет сотни романов и ни в одном из них не найдет счастья? В юности она знала, что выйдет замуж один раз и навсегда, будет счастливой женой и лучшей мамой, научится печь пироги и выращивать розы во дворе своего дома. Жизнь оказалась намного сложней тех наивных мечтаний, но Полина не сожалела об этом. Впервые за все время она ощутила благодарность к миру за то, что происходит прямо сейчас. Она не торговалась о будущем, не злилась на прошлое, просто смотрела в окошко машины на яркие улицы, припорошенные снегом деревья и улыбалась, вспоминая поцелуи мужчины, которого любила.

— Что ты бормочешь? — Тоня тронула ее за руку, привлекая внимание. — Молитву шепчешь?

— Ты же знаешь, что я не верю в бога, — отозвалась Полина. — И не знаю ни одной молитвы. Помнишь, я рассказывала тебе о Стефане, настоятеле монастыря, который находится недалеко от Канн?

— Колоритный дед, аббат, алкаш и бизнесмен?

— Он самый, — усмехнулась Полина. — Однажды Стефан хлестнул меня по спине виноградной лозой за то, что я пела песню в часовне, смущая священников и послушников. А после извинился, сказав, что у каждого своя молитва и может, горланя на весь остров, на котором стоит монастырь, я таким образом восхваляю имя господа. Конечно, он надо мной смеялся, но сейчас я понимаю, что отчасти проныра-аббат был прав. Нет общих правил для всех людей, и каждый молится так, как умеет, и тому, кого почитает. Не всегда это бог, иногда мы посвящаем наши молитвы людям. Приехали. — Она выбежала из машины и с наслаждением вдохнула зимнюю свежесть, в которой купался город. — Как проведем вечер?

— Еще только шесть, — задумалась Тоня. — Отдохнем от перенасыщенного Зиной дня, а после прогуляемся. И ты в подробностях расскажешь мне о поездке в Буэнос-Айрес.

Тоня уже давно, еще в тот момент, когда встретила Полину в лондонском офисе «VIP-life concierge», поняла, что дон Хавьер ни словом не обмолвился о ней и о том, каким образом он получил Нину. Если бы это случилось, Полина не вела бы себя столь мило и непринужденно. Вероятнее всего, она вообще не разговаривала бы с Тоней.

Полина ненадолго задержалась возле администратора и сообщила, что подруга останется на ночь у нее в номере, в это время Тоня с улыбкой осматривала убранство холла.

— Нравится? — спросила Полина.

— Лоск и блеск, — задорно ответила Тоня, но внезапно побледнела при виде старика, который поднялся с дивана, стоящего у дальней стены, и направился к ним с Полиной.

Загорелый, с тонким шрамом, пересекающим лоб и щеку, длинными волосами, казавшимися белоснежными на фоне смуглого лица, он вызвал столько страха в ее душе, что она перестала дышать и с каждым его шагом чувствовала, как сердце начинает колотиться все сильней. Обеспокоенная Полина проследила за взглядом подруги и в недоумении приподняла бровь.

— Дон Хавьер, — протянула она руку, приветствуя старика. — Вы же обещали прислать курьера.

— Изменил решение. Пригласите к себе или останемся здесь?

— Конечно, мы поднимемся наверх.

— Идемте, дорогая, — Хавьер подал Тоне руку. — Не думал, что этот разговор случится, но, увы, невозможно предугадать судьбу, ибо неисповедимы пути господни.

Глава 11

На несколько минут в номере воцарилась гнетущая тишина. Тоня бесшумно прошлась по мягкому ковру и присела в кресло. Она старательно отводила взгляд от Полины и не смотрела в сторону дона Хавьера. Полина заметила, что у Тони дрожат руки, и удивилась столь острому волнению, которому не видела причины. Она взяла бутылку с водой и стакан, подала Тоне, без слов намекая на то, что ей нужно успокоиться.

Дон Хавьер, как и сама Полина, выглядел очень спокойным. Он снял пальто и передал его одному из охранников, который остался стоять у двери в роли вешалки, берегущей одежду своего хозяина. Второй охранник, такой же высокий, как и первый, но более симпатичный, с приятным овалом лица и чувственными губами, ненавязчиво «прогулялся» по гостиной, заглянул в спальню, после подошел к окну и посмотрел на улицу. Полина подумала о Романе, который своевременно исчез, желая оставить их с Тоней наедине, и улыбнулась. Наверно, эти двое, сопровождающие Хавьера, и были ее преследователями, или же подобную роль старик поручил другим ребятам. В любом случае те, кто следил за ней, явно выполняли задание дона Хавьера, не зря он заявился в отель без звонка, уверенный, что именно в этом месте найдет мадам Матуа.

— Что предложить вам? — Полина вежливо обратилась к нему, направляясь к бару.

— Здесь большой выбор? — Дон Хавьер расстегнул пиджак и устроился в кресле напротив Тони, которая все еще боялась поднять на него взгляд и рассматривала стеклянный столик, находящийся между ними.

Полина усмехнулась тому, насколько удобно ощущает себя Хавьер. Уверенные движения, твердый взгляд и снисходительная улыбка на губах — все это раздражало, так как Полина хотела, чтобы подобная сила исходила от нее, ведь именно Хавьер выступал в роли просителя, никак не она. Но старик умело обернул ситуацию в свою пользу, заставляя Полину чувствовать себя неуютно.

— Коньяк, виски, бренди, — перечислила она напитки, стоя у небольшого шкафчика-бара.

— Буду пить то же, что и вы, — улыбнулся Хавьер.

— Тогда виски.

Полина подала старику стакан, свой поставила на столик и присела на диван. Дон Хавьер задумчиво пригубил напиток, бросил на Тоню взгляд, полный жалости, что очень не понравилось Полине, и, положив ногу на ногу, начал рисовать носком туфли круги в воздухе.

— Прежде чем мы начнем, — медленно произнес он, сверля единственным глазом лицо Полины, — хочу быть уверенным в том, что вы выполните свою часть сделки.

— Все зависит от информации, которую вы предоставите, — уклончиво ответила она и вдруг поняла, что Хавьер использует не французский язык, на котором они обычно разговаривали, а английский, видимо, для того, чтобы и Тоня понимала содержание беседы.

— Вы обещали, что оставите меня с Ниной в покое, если я буду честен с вами. Поэтому не играйте словами. Взрослые люди несут ответственность за свои слова и следуют обязательствам. Иначе договоренности не имеют смысла и мое присутствие здесь напрасно.