Стрела, попавшая в тебя

— Вы снова ищете лазейку, только бы убежать от правды. Что вы знаете о своем муже? Пардон, бывшем муже. Ничего, — Хавьер щелкнул пальцами. — Вы занимались лишь собой, никогда не уделяя внимания Люку, хотя должны были, раз приняли предложение стать его женой. Что он ел по утрам, какую музыку слушал, как проводил вечера, когда вы кувыркались в постели со своими любовниками, любит ли он апельсиновый сок и сколько лет его матери? Простые вопросы, на которые ответила бы любая жена, только не вы. Наверняка вы даже не скажете сейчас, какого цвета у него глаза. Люк так и остался для вас непознанной территорией. А теперь спросите себя, заслуживаете ли вы к себе хорошего отношения? Всего доброго, мадам Матуа.

Он подошел к охраннику, который помог ему надеть пальто, застегнул пуговицы, но снова вернулся к креслу, где сидела Полина.

— Я, как и вы, выполняю обещанное, — сказала она, понимая, для чего он подошел к ней. — Уходите.

— Прежде я дам вам маленький совет, — Хавьер дотронулся до плеча Полины. — Когда встретитесь с Люком, сделайте все, что он пожелает. Если вам дорога ваша семья, не распаляйте его гнев еще больше.

Она проследила, как он вышел из номера в сопровождении мужчин. После снова налила себе виски, сделала несколько глотков и, поджав ноги к груди, уперлась лбом в коленки. Полина долго молчала, обдумывая слова старика, затем подняла голову и посмотрела на Тоню, вжавшуюся в спинку кресла и хранившую молчание.

— Говори, — велела она.

Девушка взволнованно зашевелилась, облизала губы и, резко приложив руки к лицу, разрыдалась.

— Вот дерьмо! — вырвалось у Полины, она вскочила с кресла и в ярости пробежалась по комнате. — Значит, он не солгал на твой счет?! Прекрати реветь! — подскочила она к подруге и затрясла ее за плечи. — Я тебя слушаю, — уже спокойным тоном произнесла она и присела рядом.

— Когда тебя похитили, — срывающимся от рыданий голосом произнесла Тоня, — ко мне пришел Хавьер и сказал, что я могу спасти тебя только одним способом, отдав ему Нину. Он обожал девочку…

— Долой сантименты! — повысила голос Полина.

— Я знала, что даже если обманом выкраду ребенка, Филипп, ее отец, всегда будет искать дочь. К тому же Хавьер намекнул на то, что подобный исход событий его не устроит. Ему нужен был мертвый Литвин, только в этом случае он обещал сохранить тебе жизнь.

— Боже мой, — прошептала Полина, зажав рот ладошкой.

— И тогда я пришла к Конраду, потому что он был единственным, кто мог выполнить это… — Тоня замялась, пытаясь подыскать нужное слово, — кто мог помочь мне. Он попросил десять миллионов за услугу, и я согласилась. Когда Литвин, в сопровождении Сафета и Нины, ехали в аэропорт, в салон машины подали газ, который усыпил их. Конрад передал мне девочку, Филиппу и Сафету что-то вкололи и перенесли в самолет. Я отдала Хавьеру еще спящую Нину, и через несколько часов тебя отпустили.

Тоня попыталась дотронуться до руки Полины, но та не позволила, поднялась и отошла в сторону.

— Продолжай, — сказал она. — Это ведь не конец истории.

— Конрад не взял деньги. — Из голоса Тони исчезло волнение, он стал ровным, словно она смирилась с тем, что утратила доверие подруги, и не боится последствий. — Сказал, что есть другие способы оплатить услугу, которую он мне оказал.

— Конни потребовал базы? — усмехнулась Полина.

— Да, — кивнула Тоня. — Я отдала ему всю информацию, касающуюся деятельности «VIP-life». Имена клиентов и посредников, а также их контакты, список сотрудников, отчет по бухгалтерии. Он хотел знать все об организации компании и ее функционировании.

— То есть, когда мы искали человека, который предал нас, ты сидела рядом и улыбалась?

— Мне было нелегко! — попыталась защищаться Тоня. — Конрад угрожал, что, если я не пойду на сделку с ним, он причинит тебе такую же боль, как и мне, когда его люди насиловали меня в подвале. Я защищала тебя!

— Играя жизнями других людей и предавая тех, кто тебя любит?! Не слишком ли много ты на себя берешь? О господи! — Полина обхватила руками голову и простонала: — Ты убила его. Не Конрад или Хавьер, а ты отправила Филиппа на смерть. А Майкл? Ты разрушила то, что он и Алекс строили многие годы. — Она тихо заплакала. — Мой Алекс. Как же так?

— Я умоляю тебя… — Тоня попыталась обнять ее, но Полина толкнула ее в грудь.

— Не приближайся, — угрожающе проговорила она. — И не провоцируй меня.

— Ударишь? — вдруг озлобилась Тоня. — Ну, давай! Я думала, что поступаю верно, и сейчас так считаю. Если бы сегодня Хавьер пришел ко мне с тем же предложением, я сделала бы то же, что и тогда. Не задумываясь, убила бы любого, только бы спасти твою жизнь.

— Когда Майкл узнает об этом… — начала Полина, но остановилась, увидев насмешку, промелькнувшую в глазах Тони.

— Что? — спросила она. — Прогонит меня, как собираешься сделать ты? Я не боюсь одиночества, Полина. И мне не страшно будет уйти от вас. Тяжело, но не страшно. Знаю, что совершила много ошибок, но не жалею, поэтому больше не буду оправдываться перед тобой. Посчитаешь нужным, поймешь. Нет — твое право. — Подбородок ее задрожал, она прикусила губу, чтобы не дать рыданиям вырваться наружу, и быстро смахнула слезу, покатившуюся по щеке. — Мне кажется, что человек, который любит, пойдет на все, чтобы сохранить жизнь своих любимых. Если испугается, то и любви как таковой не было.

Полина скривилась от боли, услышав эти слова.

— Убирайся, — выдавила она из себя, указав рукой на дверь.

Тоня взяла свое пальто, сумку, лежащую на банкетке у входа, и, не оборачиваясь, вышла из номера. Полина схватила телефон, намереваясь позвонить Роману, но слезы горячей пеленой застлали глаза, и она не видела экрана, чтобы найти его номер в списке контактов. Аккуратно положив мобильный на столик у дивана, она присела на пол и расплакалась.

Полина не понимала, что творится у нее в душе. Внутри все горело огнем и грозило взорваться. Не хватало воздуха, кружилась голова. Тогда она решила выйти на улицу и медленно поплелась к двери, чувствуя, что деревянные ноги не желают идти. Затем вспомнила, что не одета для зимней прогулки, вернулась за пальто и, набросив его на плечи, вышла в коридор.

Глава 12

Хавьер не любил отели, какими бы первоклассными они ни были. Вычурная атмосфера, порядок и изыски, вышколенный персонал — все это напоминало об элитном борделе, которым управляла его мать и где прошло его детство. Ему не нравилось вспоминать те годы, потому что они были проникнуты кознями и ссорами распутных и лживых девочек, запахом дорогого парфюма, которым пользовались клиенты-мужчины, грозными окриками матери, курившей сигары, от которых слезились глаза, и смехом сестры, сгоревшей в этом же борделе. Именно поэтому Хавьер, куда бы ни приезжал, останавливался только в арендованных апартаментах или частных домах, чтобы не ощущать себя «клиентом», но еще лучше, покупал недвижимость. Сейчас, возвращаясь в свою парижскую квартиру, он радовался, что не продал ее, как хотел это сделать несколько лет назад, когда в его жизни еще не было Нины. С появлением девочки все изменилось. И пусть некоторым за это пришлось заплатить слишком дорогую цену, он прошел бы через все заново, только бы получить ее. Ни на миг Хавьер не сомневался в правильности своего решения и не жалел о том, что лишил Нину отца, сделав сиротой. Теперь он стал для нее и отцом, и дедушкой, и лучшим другом. А Нина была для него целым миром, ради которого можно пожертвовать чем угодно.

Войдя в квартиру, он прислушался к тишине в комнатах и в первый раз за все время обрадовался одиночеству. Сейчас ему хотелось побыть наедине с собой, а присутствие малышки рядом не позволило бы спокойно обдумать ситуацию. Нина отвлекала бы его внимание, рассказывала бы о том, что видела в городе, задавала бы вопросы, а он, как любящий дедушка, отвечал бы, но все равно продолжал думать о состоявшемся разговоре с мадам Матуа. Он никогда не позволял себе размышлять о делах в присутствии девочки, установив правило: «общаясь с Ниной, заниматься только ею», и четко соблюдал его. Поэтому сейчас он с облегчением вздохнул, когда понял, что Нина еще не вернулась с прогулки, на которую ее увела Инес.