Стрелки Аустерлица

Не подозревая об участи четырех эскадронов конных егерей, которые мы разгромили, многочисленные французские полковые телеги тащились по дороге в нашу сторону, сопровождаемые эскортом из эскадрона гусар. А вместе с обозом ехала и полковая конная артиллерия. И нам еще очень повезло, что она не прибыла в монастырь заранее, сразу вместе со штабом полка. Иначе, исход состоявшегося сражения, очень вероятно, был бы не в нашу пользу. Но, к нашему счастью, самоуверенный французский полковник опрометчиво понадеялся, что легко разобьет небольшой русский блуждающий отряд и без всяких пушек.

В лагере чувствовалась напряженность — каждый из нас, от рядового до командира, ощущал приближение чего-то важного, возможно, решающего момента, на котором закончится уже наше рискованное блуждание по тылам французов, если мы благополучно присоединимся к крупным австрийским силам. Но, мы с Дороховым хорошо знали, что впереди нас ждет не только новое столкновение с французами, но и испытание на прочность нашего союза с австрийцами, которые проявили себя в этой войне совсем не лучшим образом. Среди них явно имелись предатели. Иначе, например, трудно было объяснить досадную сдачу Вены французам, когда наполеоновские вояки прошли по мостам через Дунай и заняли столицу Австрии без единого выстрела. Потом в штабе Кутузова об этом удивительном по своей глупости событии долго шли споры: обманули ли французы князя Ауершперга, командовавшего столичным гарнизоном, или же он сам обманываться был рад, подкупленный французами, раз с такой легкостью позволил супостатам пройти через мосты? Да и дурацкий план сражения при Аустрелице, который австрийцы навязали нашему императору, вызывал слишком много вопросов: то была обыкновенная некомпетентность австрийских генералов, или они все-таки подсунули императорам негодный план намеренно, уведомив о нем еще и французов? Ведь слишком уж уверенно в то роковое утро двинул Наполеон свои основные силы на штурм Праценских высот, словно бы знал заранее расположение наших позиций и направления выдвижения войск на фланги.

Так что неизвестно, как мы поладим с союзниками. К тому же, пока было непонятно, кто подойдет к чумному монастырю раньше. Австрийцы шли пешком по двум дорогам, одна из которых с юго-западного направления проходила мимо рудника, покинутого нами этим утром, а вторая выводила с юга от Лузны к разрушенному мосту, проходя по противоположному берегу речки. Французы же ехали верхом с севера, приближаясь к нам со стороны Вестина. Но, их обозные телеги, нагруженные провиантом и вооружением, тащились по дороге слишком медленно. И конные артиллеристы, везущие свои пушки, а также гусары, сопровождающие их, вынужденно подстраивались под скорость движения телег.

Несмотря на то, что мы с гордостью отмечали в душе недавнюю победу над четырьмя эскадронами конных егерей, действительность оставалась суровой. Эскадрон гусар при поддержке полковой артиллерии представлял собой немалую силу. Наш же отряд оказался к этому моменту изрядно потрепан. Возле рудников погибли многие наши моравские добровольцы вместе с половиной австрийских солдат майора фон Бройнера. Да и семеновцы сильно пострадали, отбиваясь от конных егерей в пехотном каре.

И, разумеется, мы были заинтересованы в том, чтобы первыми к монастырю успели австрийцы. Разведчики доложили, что их тысячи. Тогда, закрепившись в лагере и имея подавляющее преимущество в живой силе, нам не составит труда захватить французский обоз, несмотря на весь вооруженный эскорт. Если, конечно, у австрийского ландштурма окажется командир, с которым быстро договоримся. Ведь австрийцы вполне способны и заартачиться. Например, они могут даже разоружить нас на том основании, что русская армия уже покинула пределы Австрии. А, если учитывать идущие прямо сейчас переговоры о мире их императора с Наполеоном, могут и выдать нас французам в качестве жеста доброй воли. Исключать пока нельзя и такой оборот.

Внезапно Дорохов предложил:

— Ротмистр, позвольте устроить засаду на дороге. Надо бы атаковать внезапно, чтобы французы не успели развернуть свою полковую батарею.

— Боюсь, что у нас осталось слишком мало сил для этого. Наша пехота понесла значительные потери. Справимся ли с такой рискованной задачей? Или все-таки лучше укрепить оборону нашего лагеря с угрожаемого направления и ждать помощи от австрийцев? — высказал я поручику свои сомнения.

Глава 30

Не вняв моим доводам, поручик Федор Дорохов продолжал настаивать на своем плане:

— Так мне и не понадобится пехота для этой вылазки, ротмистр. Если только вы разрешите, я использую всю нашу кавалерию, чтобы пройти навстречу неприятельскому каравану по лесным тропам, которые мои разведчики обнаружили. И мы попытаемся зайти в тыл супостатам. Выйдя из леса на дорогу позади неприятельского обоза, мы неожиданно ударим сразу по французским конным артиллеристам, которые плетутся в арьергарде, как докладывает наша разведка. Если это получится, то, лишившись пушек и их обслуги, гусары уже не смогут нанести нам поражение.

Поразмыслив, я все-таки кивнул, соглашаясь. Ну, что же поделаешь, если Дорохова снова тянет на подвиги? Впрочем, я прикинул в уме, что шансы на благоприятный результат у новой дерзкой боевой операции, предлагаемой поручиком, имелись. Но и у меня были кое-какие соображения, как повысить шансы на победу в предстоящей стычке. Потому я сказал:

— А давайте, поручик, поступим вот таким образом. Вы нападете на французских конных артиллеристов неожиданно из лесу, но только не на середине их марша, а в момент, когда они окажутся уже близко к монастырю, на расстоянии огня из штуцеров, которых мы захватили у французов достаточно, чтобы наши стрелки со стен и башен могли открыть довольно плотный и точный огонь по неприятелю. Вы ударите по хвосту французской колонны, а наши солдаты станут стрелять по ее голове. И тогда гусары, которые будут посередине, попадут словно между молотом и наковальней.

— Отличный план, ротмистр! Будет исполнено сию же минуту! — воскликнул поручик, и, воодушевившись моим согласием, он побежал отдавать распоряжения, готовясь выступить в сторону неприятеля как можно скорее.

Полный энтузиазма и решимости, Дорохов стремительно покинул наш импровизированный штаб у костра в центре монастырских руин. Его глаза в тот момент горели азартом, и в них читалось предвкушение предстоящего боя. Я же, следя за его удаляющейся фигурой, почувствовал, как в моей душе борются с одной стороны тревога за молодого офицера, а с другой стороны — надежда на то, что удача улыбнется ему и на этот раз. Ведь этот парень, надо признать, до сих пор показывал себя чертовски удачливым. Но, сейчас на кону стояла не только его личная везучесть, а и весь успех удара по врагу наших кавалеристов, которые снова поступали в распоряжение поручика.

Морозное солнце уже поднялось высоко в ясное небо, ветер тоже затих, и заснеженный лес искрился благостным спокойствием зимней сказки. Это ощущение портили только вороны. Перелетающие с ветки на ветку в верхней части крон самых высоких сосен и елей, они стряхивали снег с ветвей, нарушая благолепие пейзажа. Поднявшись на монастырскую стену вместе со своими солдатами, я наблюдал за суетящимися черными птицами. Громко и мерзко каркая, вороны словно бы предвещали новую кровавую битву.

Тем временем, Дорохов собрал всех наших всадников, и, когда он объявил о предстоящем деле, их лица отражали решительность и возбуждение. Поручик быстро объяснил свой план разгрома обозной колонны противника на марше, и его слова, полные уверенности, зажигали в сердцах воинов новую жажду боя. После того, как нашим кавалеристам удалось разбить конных егерей, они испытывали самый настоящий боевой задор, желая еще раз проучить проклятых лягушатников. Вот только, потери проредили не только пехотинцев, но и ряды наших храбрых конных рубак, а потому в строю всадников осталось уже не половина эскадрона, а всего лишь чуть больше одного кавалерийского взвода.

— Мы атакуем лишь тогда, когда французы приблизятся к монастырю. Торопиться не стоит. Сейчас нужно найти в лесу возле дороги хорошую засадную позицию, замаскироваться там и дать подойти французам поближе, чтобы они оказались на дистанции огня, и наши стрелки с высоты стен смогли поразить врагов, не оставляя супостатам шансов сбежать с поля боя. В этот момент, как только грянут первые выстрелы, и стрельба впереди отвлечет гусар эскорта, мы и нанесем неожиданный удар по арьергарду неприятельского обоза, — произнес Дорохов, обращаясь к своим унтер-офицерам, которые, собравшись вокруг поручика, внимательно слушали его указания. Потом добавил:

— И еще, братцы, когда ударим на французов из леса, мы должны быть быстрыми, как ветер, чтобы сразу ошеломить супостатов, не давая им подготовить орудия к стрельбе. Наша главная цель — это с наскока уничтожить вражеских артиллеристов, которые со своими пушками плетутся позади обозных телег. А уже потом, покончив с артиллеристами, мы вступим в бой с французскими гусарами. На узкой дороге их преимущество в числе вряд ли сильно поможет им. К тому же, со стороны монастыря нас поддержат стрелки.