Стрелок-4

— Никто его не кличет. Он сам, куда ему надо приходит, да таким как ты уши откусывает!

— Беда, — задумался маленький проныра.

На самом деле, его старания были вполне понятны. Кто принесет послание, тому и чаевые, а уж если письмо долгожданное, так и награда может быть немалой. Вот только помогать ему Маша не собиралась, хотя…

Люсия Александровна в последнее время казалась сама не своя. Все душу ей этот проклятый Будищев вымотал! И письмо, конечно же, от него, от проклятущего! Вот и сидит юная баронесса дома, никуда глаз не кажет, даже в модные магазины… а раз новых вещиц у нее не появляется, стало быть, старые ей никуда девать не надо. А ведь могла бы Маше подарить!

И что делать? Вдруг она от этого письма повеселеет? А если, наоборот, еще больше закручинится? Ох, грехи наши тяжкие!

— Тебе, небось, господин Будищев заплатил за доставку? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— А ты почем знаешь, что это от него?

— Да от кого же еще? Ни букета, ни коробочки с подарком, никакого другого презента. Сразу видать, кто посылал.

— Да, он.

— И что он скажет, коли узнает, что ты сплоховал, и письма не отдал?

— Не знаю, — насупился посыльный.

— Зато я знаю! Ох, чую, быть тебе драному…

— С чего бы? Я ему не служу, — неуверенно протянул мальчишка, в глубине души понимая, что если квартирант пожалуется отцу, служащему в его доме швейцаром, порки не миновать. Хотя, Дмитрий Николаевич жаловаться не станет, он такой…

— Ну, как знаешь, — пожала плечами девушка и хотела уже зайти в парадное, когда парнишка сдался.

— На держи, — насупившись буркнул он, — только беспременно в руки молодой баронессы передай!

— Уж я-то передам, — с чувством полного превосходства отвечала ему горничная и спрятала конверт в муфту.

Остановившись у комнаты Люсии, Маша на секунду задумалась, а ну как Александр Людвигович узнает, что она письмоношей заделалась, но с другой стороны, а как ему узнать? И барышню жалко, вон на ней уже лица нет. Эх, была не была!

— Дозвольте зайти, Люсия Александровна, — тихонько поскреблась она в дверь.

— Заходи, — отозвалась хозяйка, и тут же спросила, — а где ты пропадала? Я тебя искала, но никто не знал где ты.

— Так к пирожнику ходила, узнать отчего нам булочек не принесли.

— А почему ты?

— Клара Ромуальдовна велели.

— Ты мне служишь или Кларе? — рассердилась Люсия, но, взглянув на смутившуюся горничную, смягчилась и добавила уже спокойно, — скажи ей, чтобы впредь тебя чужими обязанностями не занимали, а не поймет, так я сама с ней поговорю.

— Слушаюсь, барышня, — присела в книксене Маша, радуясь про себя, что удалось хоть немного досадить этой старой грымзе, оставшись при этом невиноватой.

— Зачем же я хотела тебя видеть? — задумалась юная баронесса, не заметив сразу, как верная субретка тайком сует ей в руки конверт. — Что это?

— Письмо вам, — тихонько шепнула ей девушка и прибавила со значением в голосе, — от него!

— Убери, — поджала губы Люсия. — Не хочу ничего о нем знать!

— Как прикажете.

— Нет, каков нахал! Вздумал писать мне, как будто имеет на это право! И что он там только пишет…

— Да мне же откуда знать, барышня? Письмо-то запечатано!

— Вот и хорошо, вот и ладно. Отправь его назад нераспечатанным. Пусть знает…

Что должен знать Будищев, она не сказала, явно подразумевая, что все! Но хорошо изучившая свою хозяйку Маша не торопилась убирать заветное послание, а как бы невзначай, вертела его в руках, разжигая в баронессе любопытство.

— Так мне унести его господину секретарю, чтобы тот отправил назад?

— Господи, нет, конечно! Ведь тогда оно немедля попадет к отцу.

— Что поделаешь, такой уж у нас порядок…

— Как же ты бываешь иногда несносна, Мария! Ладно, давай сюда, я сама отправлю. А ты… ступай на кухню и скажи, чтобы… в общем, распорядись от моего имени!

— Как прикажете, барышня, — снова присела в книксене горничная, и вышла вон, не скрывая победной улыбки на лице.

Оставшись одна, Люсия некоторое время сидела смирно, продолжая сжимать в руке злосчастный конверт, но плотная мелованная бумага, казалось, жгла ей руку. Плюс ко всему, бессовестно дрыхнувший до сих пор Сердар, изволил проснуться, и тихонько подойти к хозяйке. Учуяв знакомый запах от конверта, пес мгновенно сбросил сонливость, и выразительно посмотрев на юную баронессу, сказал свое веское:

— Вав!

Не устояв перед таким аргументом, Люсия бросилась к бюро и взялась за нож из слоновой кости. Разрезав конверт, она вытащила наружу сложенный вдвое листок бумаги, и пробежала глазами текст. На лице ее в одно мгновение отразилась целая гамма чувств от крайней степени недоверия, до безумной радости.

Вскочив с места, она сначала прижала письмо к груди, будто надеясь почувствовать тепло тела своего возлюбленного, затем бросилась обнимать Сердара, после чего схватилась за колокольчик и громко в него позвонила.

— Что прикажете, барышня? — влетела в ее комнату Маша.

— Одеваться! — звонко воскликнула она и, не сумев сдержать радости, обняла еще и верную служанку. — Что-то я совсем засиделась в четырех стенах, мне срочно нужно развеяться.

— Как угодно-с!

Одеться для выхода, если вы не знали, не так-то просто. Надобно снять домашнее платье и одеть выходное, но выбрать следует не слишком праздничное, а то будет не скромно, но при этом и не совсем простое, чтобы не выглядеть монашкой. Затем, подобрать к нему в тон перчатки и шляпку, а по зимнему времени все это должно сочетаться с шубкой. А поскольку, все это совсем не быстро, то и сборы оказались вовсе не такими скорыми, как этого хотелось.

Под гардероб юной баронессы отводилась целая комната, куда, собственно, и удалились они с Машей. Сердар, разумеется, поспешил последовать за ними, но девушки не понаслышке зная его повадки, поспешили выпроводить пса. Тот, совершенно естественно, был против, о чем не преминул сообщить громким лаем, и это тоже заняло некоторое время. К несчастью, их возня привлекла внимание лакея Томаса, который заглянул в неприкрытую дверь и обнаружил конверт. Сообразив, что перед ним письмо, верный слуга тотчас отнес его хозяину. Так что когда Люсия и Мария оказались готовы к выходу, на их пути встал тот же самый лакей.

— Госпожа баронесса, — почтительно обратился он к молодой хозяйке. — Ваш отец желает говорить с вами. Немедленно.

— Отчего такая срочность? — удивилась барышня.

— Я не знаю.

— Хорошо. Маша и ты Сердар, подождите меня здесь.

Как всегда, оказавшись перед родителем, Люсия внутренне ощетинилась, не ожидая для себя ничего хорошего. Обычно, внутри их семьи все говорили по-немецки, но, давно сообразившая, что отца это раздражает, она обратилась к нему по-русски.

— Вы хотели видеть меня?