Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

Он уже слышал рев поезда, приближающегося к платформе, видел его огни. Ему неоткуда было узнать, по тому ли маршруту идет этот поезд, по которому шел и тот, под чьи колеса столкнули Одетту, но тем не менее он знал. Когда дело касалось Башни, судьба бывала и милосердной, и безжалостной, как зажигалка, которая чудом спасла ему жизнь, но теперь обжигала его тело огнем. Подобно колесам подъезжающего поезда судьба продвигалась путями разумными, но и одновременно неумолимо жестокими, и противостоять ей могли только сталь и доброта.

Он задержался лишь на мгновение, чтобы скинуть брюки Морта, и побежал дальше, не обращая внимания на людей, что шарахались от него во все стороны. Воздушный поток, гонимый перед собой поездом, еще пуще разжег огонь на горящей рубашке: вот загорелся воротник, вот пламя перекинулось на волосы. Тяжелые коробки с патронами, которые он запихал в подштанники, с каждым шагом били его по яйцам, грозя их расплющить. Живот крутило от боли. Живым пылающим метеоритом проскочил он турникет. Погаси огонь! – орал Морт. – Погаси, иначе я просто сгорю!

Вот и гореть бы тебе, мрачно подумал стрелок. Уготованное тебе во сто крат милосерднее того, чего ты заслуживаешь.

Что ты имеешь в виду? ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?

Бросившись к краю платформы, стрелок не ответил, но уже одним этим действием он заставил Морта заткнуться. Роланд почувствовал, что одна из коробок с патронами вот-вот вывалится из нелепых подштанников Морта, и поддержал ее рукой.

Всю свою умственную энергию, без остатка, он обратил к Госпоже Теней. Он не был уверен, что до нее дойдет этот телепатический сигнал, а если даже дойдет, то подчинится ли она его приказу, но он все же послал ее – стремительную, отточенную, как наконечник стрелы, мысль:

ДВЕРЬ! ПОСМОТРИ В ДВЕРЬ! ПРЯМО СЕЙЧАС! СЕЙЧАС!

Весь мир наполнился грохотом поезда. Какая-то женщина закричала: «Господи, он собирается прыгнуть!» Кто-то схватил его за плечо, пытаясь оттащить назад. Но Роланд уже толкнул тело Джека Морта за желтую ограничительную линию и спихнул его с края платформы. Он упал на рельсы перед надвигающимся поездом, обхватив руками чресла, вцепившись в свою добычу – патроны и кефлекс, – которую он заберет с собой… обратно… если только ему удастся в нужный момент выйти из тела Морта. Если он успеет. И уже падая, он позвал ее – их – снова:

ОДЕТТА ХОЛМС! ДЕТТАУОКЕР! ПОСМОТРИТЕ В ДВЕРЬ!

И только когда поезд уже надвигался в неумолимом вращении колес, Роланд повернул наконец голову и заглянул в дверь.

Он смотрел ей в лицо.

Им в лицо!

Они там обе, я вижу их, вижу одновременно обеих…

НЕЕЕТ… – заорал Морт, и в последнюю долю секунды до того, как поезд подмял под себя Морта, перерезая его пополам, но не выше колен, а прямо по талии, Роланд рванулся к двери и упал… по ту сторону.

Джек Морт погиб в одиночестве.

Коробки с патронами и пузырек с кефлексом возникли рядом с физическим телом Роланда. Его руки судорожно цеплялись за них, но потом постепенно расслабились. Стрелок заставил себя подняться, осознавая, как лихорадка бьет его ослабевшее больное тело, в котором он оказался снова, слыша, как кричит Эдди Дин, как кричит двумя голосами Одетта. Он взглянул – и смотрел только мгновение, – но увидел именно то, что слышал: не одну женщину, а двух. Обе были безногие, обе темнокожие, обе очень красивые. И все же одна из них была злобной стервой, и внешняя красота не скрывала ее внутреннего уродства, а лишь подчеркивала его.

Роланд смотрел на этих сестер-близнецов, которые были, конечно, не сестрами, а двумя лицами: злым и добрым – одной и той же женщины, смотрел пристально, как завороженный.

А потом Эдди закричал снова, и Роланд увидел, как из моря выползают омарообразные твари и не спеша направляются туда, где оставила его Детта, связанного и беспомощного.

Солнце зашло. Стемнело.

14

Детта увидела себя в дверном проеме, увидела себя своими глазами и глазами стрелка, и смятение ее было таким же внезапным, как и у Эдди, но только более отчаянным и ошеломляющим.

Она была здесь.

Она была там, в глазах стрелка.

Она слышала рев подходящего поезда.

Одетта! – выкрикнула она, и неожиданно пришло понимание: кем была она и когда это произошло.

Детта! – выкрикнула она и вдруг поняла все: кем была она и кто это сделал.

Мгновенное ощущение, как будто ее вывернули наизнанку… а потом – боль.

Ее разрывало надвое.

15

Роланд кое-как спустился по пологому склону берега к тому месту, где лежал связанный Эдди. Движения его напоминали движения тряпичной куклы. Один из омаров уже потянулся клешней к лицу Эдди. Тот закричал. Стрелок отбросил омара ногой. Неловко нагнувшись, он обхватил руки Эдди и потащил его прочь, но было уже слишком поздно: сил у него почти не осталось, эти твари сейчас доберутся до Эдди, черт, до них обоих…

Эдди хотел закричать, когда один из омаров выдрал у него кусок штанины вместе с мясом, но из горла его вырвался только сдавленный хрип. Его душила петля, сплетенная Деттой.

Ползучие твари окружили их со всех сторон, сомкнувшись кольцом, подступая все ближе и ближе и алчно клацая клешнями. Стрелок вложил все свои силы в последний отчаянный рывок и… повалился плашмя. Он слышал, как они подступают со своими идиотскими вопросами и клацающими клешнями. Может быть, это не так уж и плохо, подумал он. Он поставил на карту все и проиграл.

Грохот собственных револьверов привел его в величайшее изумление.

16

Две женщины лежали на пляже лицом к лицу, приподнявшись, как змеи, готовые атаковать, пальцы с одинаковыми отпечатками смыкались вокруг одинаковых шей с одинаковыми морщинками.

Эта женщина пыталась убить ее, но эта женщина – не настоящая. Нереальная, как и та девочка. Девочка – это просто сон, который привиделся ей после того, как упал кирпич… Но сейчас сон стал явью, сон вцепился ей в горло и пытался убить ее, пока стрелок там спасал своего друга. Сон, ставший явью, матерился ей в лицо, брызжа горячей слюной.