Стреломант 3

— А кто-то легко может быть участников заговора, который мы расследуем. — как ни в чем ни бывало продолжил бесцветный. — Особенно те, кто сейчас учится на третьем курсе.

— Ксо яро! — прошипел Широ с такой ненавистью в голосе, что бесцветный, наверное, в этот момент не выдержал и боязливо обернулся, хотя и знал, что кроме директора и представителей управления в кабинете никого нет.

На нас Широ не обратил никакого внимания, полностью поглощенный диалогом, поэтому я указал Нике на кровать, а сам рванул дверь шкафа и достал оттуда лук. Скинул тетиву с проушин, развернул лук в правильную позицию и перешагнул через него.

— Что будет в случае, если кто-то попытается проявить силу? — спокойно, будто узнавая, что будет сегодня на ужин, спросил директор.

— Мы будем вынуждены принять ответные меры. — так же спокойно ответил управленец. — Вплоть до силового воздействия, если понадобится.

В голосе директора появились удивленные нотки:

— Против детей? Вы это серьезно?

— Для вас они дети, для нас — вероятные агенты вероятного противника. Но даже если отбросить этот факт, не забывайте о том, что наши люди для нас важнее, нежели все прочие. И если они окажутся под угрозой — они предпримут все возможные меры к своему спасению, вплоть до физического устранения цели.

— Вы хоть понимаете, к чему это приведет? — в голосе директора прорезалась грозящая сталь. — Это же будет бойня. И не в вашу пользу, хочу заметить!

— Вы недооцениваете наши возможности, директор Вагнер. Или вы действительно думаете, что мы бы заявились сюда без четких гарантий нашей безопасности? Без полной уверенности в том, что мы завершим возложенную на нас миссию, даже в случае, если придется делать это силовым методом? Поверьте, у нас достаточно рычагов воздействия на вашу академию и на всех ее обитателей, как в моменте, так и на дистанции. А что касается бойни… Именно в ваших силах уменьшить ее вероятность. Как я понимаю, вы среди учеников пользуетесь немалым уважением.

— Вы не понимаете, что творите. — устало ответил директор. — Каким бы авторитетом я не обладал… Это подростки. Для них первый авторитет — они сами. Они не станут меня слушать, если их собственный голос в голове заявит что-то противоположное тому, что скажу я.

— В таком случае просто предупредите их об операции и о том, что будет, если они станут сопротивляться. Уговаривать не нужно.

— Будь по-вашему.

Я повесил лук через плечо, тетивой вперед, и обежал комнату взглядом в поисках чего-нибудь, что можно быо бы использовать в качестве колчана, хотя бы банально для переноски стрел. О боевом использовании уже и речи не шло — все равно я стрелы теряю и ломаю быстрее, чем успеваю обзавестись нормальным набедренным колчаном. Да хоть каким-то колчаном.

Ни хрена нет. Кажется, опять придется тащить в руках.

Я сорвал со своей подушки наволочку и замотал стрелы в нее, сделав из них кулек. Кулек засунул наконечниками вперед в карман штанов — так глубоко, как смог. Надеюсь, не выпадут.

— Уважаемые студенты и работники академии. — раздался из динамиков голос директора.

Он был подчеркнуто вежлив и тверд, и разительно отличался по тембру от того голоса, которым Вагнер разговаривал с управленцами. Директор явно пытался изобразить, что он только сейчас включил громкую связь и никто ни о чем до этого момента не знал.

Не уверен, что управленцы поверили.

— Говорит директор Вагнер. Хочу до донести до вашего сведения, что в деятельности академии произошли перемены. Если, конечно, это можно так назвать. Указом объединенного директората деятельность академии и всех связанных с ней структур приостанавливается на неопределенное время. На территории академии силами людей проводится специальная операция по эвакуации всех находящихся здесь. Соответственно, все последующие занятия сегодняшнего дня отменяются. Все занятия последующих дней отменяются так же. В данный момент всем студентами и преподавателям надлежит пройти в свои аппартаменты и ожидать там. В ближайшее время к каждому из вас постучатся оперативники, не нужно их бояться и не нужно пытаться с ними конфликтовать. Несмотря на свою экипироку и оружие, они здесь не для того, чтобы причинить вам вред, и не будут применять силу без причины. Под словами «без причины» я имею в виду — если вы не дадите им такого повода, и я прошу вас — не давайте им таких поводов. Выполняйте все их указания, не проявляйте агрессии по отношению к ним, будьте доброжелательны. Помните — люди нам не враги. Не будьте им врагами тоже.

Я посмотрел на сумку, бегло соображая, что еще может понадобиться.

Для чего именно понадобится — я пока не знал. В голвое было три возможных варианта развития событий — или мы идем с управленцами по-хорошему, или сбегаем от них, или… Ну, будем честны, они нас убивают.

Ни в одном их этих вариантов я не планировал оставлять лук в шкафу, поэтому и забежал за ним. И, раз уж я это сделал, попутно можно прихватить что-то еще.

Только вот нечего. Нет даже банального ножа, который мог бы пригодиться в случае варианта с побегом. Даже посуду после обеда уже забрали — не было ее на месте.

С другой стороны, если все сложится хорошо и никакого боя не будет, то уже к вечеру мы будем в городе, а там, надо думать, есть все необходимое. Так что и брать-то ничего не нужно.

Когда директор договорил, Широ опустил глаза на нас, будто только что понял, что мы здесь.

— Слыхал, Серж? — злобно усмехнулся он. — Какие-то утырки пришли по нашу… А ты что делаешь?

Я ткнул пальцем в сторону Широ и как можно убедительнее сказал:

— Не сопротивляйся им. Не надо.

И потом повернулся к Нике, не дожидаясь ответа от соседа:

— Я все. Бегом.

На третий этаж девчачьего крыла мы поднялись действительно бегом. Ника ворвалась в свою комнату, сразу ломанулась к шкафу и принялась копошиться в сумках.

Соседки Ники на месте не было — то ли куда-то ушла после обеда, то ли целенаправленно сбежала после того, как поняла, с кем и о чем разговаривает директор. Да, такой вариант тоже вероятен — если среди студентов действительно есть отроки родов, которые участвуют в заговоре, которые знают о заговоре и одобряют его — они сейчас должны линять отсюда так, что только волосы по ветру стелиться будут.

Ну, или выходить с боем. Тоже вариант.

— Эй, вы! — внезапно раздалось от двери.

Твою мать! Задумался, называется — не заметил, как в проеме открытой двери появились два человека!

Они были одеты в темную мешковатую одежду, на головах красовались широкие армейский шлемы, а нижнюю половину лица каждый из пришельцев закрыл темной повязкой. Оружие солдат висело на ремнях, и они лишь придерживали его за рукояти, недвусмысленно намекая на то, что легко могут пустить его в ход. Оружие было знакомым — те же самые штурмовые винтовки, одной из которых пользовался я сам, когда катался с экспедиционной группой. Видимо, это какой-то унифицированной тип, которым борются и против даргов и против вероятных противников в лице реадиайзайнеров.

В рагрузке у каждого солдата было по три запасных магазинах к винтовкам, на правом бедре каждого я разглядел ножны с ножами, на левой стороне груди — рация, из которой сейчас доносился только треск помех — глушилка управления исправно работала и глушила собственность управления в том числе.

Никакой брони на солдатах не было. Оно и понятно — от реадиза, если вдруг до того дойдет, никакая броня и не спасет, а подвижность уменьшит прилично. Мало того, что это просто повышение утомляемости бойца, так еще и в критический момент может не дать человек возможность отпрыгнуть или упасть или еще как-то уклониться от опасности. Даже те же самые шлемы на головах присутствовали скорее для того, чтобы боец не ударился головой обо что-то в процессе маневрирования, нежели на них действительно возлагали какую-то функцию защиты.