Стрелы Немой скалы
Шрифт:
Медведев, несколько задумавшись, как бы вспоминая, сказал:
— Еще студентом я просматривал одну опись материалов профессора Багрова. В этой описи сообщалось об архиве, в котором представлены рукописи по Кавказу, Средней Азии, Туркестану, Байкалу и Урянхайскому краю. Помня, каким широким был кругозор Багрова, я считал, что знакомство с его материалами может быть полезным для экспедиции. Кроме того, мне было известно о дружбе Багрова и Андронова, я рассчитывал, что вы найдете какие либо материалы последнего. В настоящее время имя Андронова часто появляется в зарубежной научной печати. Недавно я получил письмо из Гамбурга от известной специалистки по орхонским текстам мадам Грабер. Она прямо спрашивает, располагаем ли мы какими-либо текстами, обнаруженными Андроновым, но
Я знаю скептическое отношение к розыскам материалов Андронова некоторых наших коллег…
Андрей принял замечание на свой счет, но промолчал.
— Я очень давно читал книгу Андронова и сейчас не помню, были ли в ней какие-либо орхонские тексты. Но я не могу довериться своей памяти, а интерес за рубежом к его трудам меня настораживает. Я хочу пожелать вашей группе, — продолжал Медведев, — успехов во всем, и в том числе в находках орхонских текстов. Тем более что, насколько мне все-таки позволяет судить память, вага маршрут во многом совпадает с маршрутом последней поездки Андронова…
В полночь друзья были на аэродроме. Евгений Петрович уступил просьбе Андрея до Москвы лететь самолетом, тем более что грузо-пассажирский рейс стоил дешевле поезда.
Андрей дремал, а Виктор вспоминал Эстонию, встречу с Андреем и последние слова Медведева: «Держите связь с институтом постоянно. Желаю удачи во всем».
Где двадцатая таблица?
Остаток ночи в Москве друзья провели в гостинице и, получив билеты, в 12.30 следующего дня сели в поезд, уходящий с Ярославского вокзала.
Купе вагона «Москва — Абакан» было двухместное. Поезд тронулся. Никто не провожал Скворцова и Демидова. Впереди несколько суток пути — надо устроиться добротно. Как только друзья распихали чемоданы, Виктор достал том Андронова. Он лег на нижней полке, поудобнее поправил подушку и открыл книгу. На титульном листе стояло: «Ал-др Андронов. За Саянами. СПб, 1891». Следующий лист содержал короткую надпись: «Посмертный дар автора — русской науке», под ней мелким шрифтом — «Издатель». Виктор перевернул еще страницу и стал читать.
Андрей от скуки подолгу стоял в коридоре вагона, на остановках выходил на перрон. В коридоре было мало народу. Пассажиры, очевидно, еще устраивались. Андрею стало тоскливо, и он вошел в купе. Он попросил друга прочитать вслух что-нибудь интересное, но тот лишь огрызнулся. Андрей уныло полез наверх.
Демидов успел прочитать половину книги, когда часы показывали пять вечера. Поезд остановился вновь, и от резкого толчка Андрей очнулся от дремы. Взглянул на часы: пора идти есть! Виктор уговорил его повременить, дочитал до главы, и они пошли в вагон-ресторан. Расстаться с книгой Демидов не захотел: не дай бог опять пропадет!
В вагоне-ресторане народу оказалось много. Совершенно свободным был столик у буфета. Друзья сели, и Виктор, предложив Андрею изучить меню, вновь углубился в чтение. Он не заметил, как к их столику подошел невысокого роста мужчина в темных брюках и зеленой куртке. Мужчина попросил разрешения сесть на свободное место, и Андрей согласился. Бросив взгляд на соседа, Андрей подумал, что где-то уже видел это малоприметное лицо с широкой переносицей.
«Где же я его видел? — силился вспомнить Андрей. — Ну да, он едет в нашем вагоне, в третьем купе». Вспомнил и успокоился.
Подали солянку. Андрей пододвинул мисочку Виктору и бросил: «Ешь!», но тот как будто не слышал и продолжал читать.
— А ваш друг предпочитает духовную пищу материальной, — вдруг раздался над ухом сипловатый голос; это заговорил сосед. — Видно, интересный роман?
Демидов оторвался от книги и с удивлением посмотрел на говорившего; казалось, он сейчас скажет: «Откуда вы взялись?» Но ничего не сказал, закрыл книгу и положил ее к окну.
— Разрешите полюбопытствовать? — Мужчина протянул руку и взял книгу. Первый момент друзьям хотелось отнять ее и ответить что-то
резкое, но, сдержавшись, они только кивнули.— Ого, да мои молодые попутчики интересуются не иначе как Тувой. Очень любопытная страна. Вы едете прямо туда? — Сосед говорил с воодушевлением.
Виктор ничего не ответил, а только следил за движением пальцев неожиданного собеседника, листавших книгу. Андрею, успевшему расправиться с первым блюдом, пришлось отвечать:
— В эти районы. А вы едете туда же?
— Конечно! Я еду абаканским вагоном в третьем купе. Вы как-будто в том же вагоне?
Андрей кивнул и спокойно взял книгу из рук собеседника. Тот не смутился и решил представиться. Зовут его Аристарх Евгеньевич Веденский, он учитель географии из подмосковной школы. Любит свой отпуск проводить в поездке по стране, собирает гербарии, коллекции редких камней, немного занимается археологией. Неоднократно бывал в Туве. Друзьям пришлось назвать себя, но на предложение Веденского «по стопочке за знакомство» они не согласились. Разговор шел вяло.
— Вы случайно не геологи? — пытаясь расшевелить друзей, задал вопрос Веденский.
— Не совсем, но что-то вроде! — Виктор подмигнул Андрею.
— Жаль, — добавил Веденский. — Сейчас все больше геологи в Туву едут. В прошлом году я там нашел один камешек. Хотел сам определить — не получилось. Вчера перед отъездом показал знакомому минералогу, он говорит, интересный камень, но какой — не сказал. В том месте таких камней много было. Жаль, что вы не геологи, а может быть, все-таки разберетесь?
— Давайте я посмотрю. — От соседнего столика подошел плотный загорелый мужчина. — Я тут невольно подслушал ваш разговор, Аристарх Евгеньевич.
— А я и не заметил вас, Михаил Иванович. Подсаживайтесь. — Обращаясь к Скворцову и Демидову, Веденский пояснил: — Мой сосед по купе, тоже в Туву едет.
Михаил Иванович сел за их столик. Веденский, изумленно разводя руками, произнес:
— А я и не знал, что вы геолог, Михаил Иванович. Я вам обязательно камешек покажу. Куда же вы?
Вопрос был задан друзьям, которые кончили обедать и поднялись. Оставив попутчиков за беседой, они вернулись к себе в купе. Теперь Виктор с книгой полез наверх, а Андрей прилег на нижней полке и заснул.
Осталось всего несколько страниц текста, а дальше шли таблицы. Вот и окончен весь текст. Виктор вновь вернулся к последним страницам и тихо позвал Андрея. Тот не откликался. Виктор шумно спрыгнул вниз и растолкал друга.
— Ты только послушай, что пишет Андронов. Это самые последние записи. Слушай! Вот, он нашел нишу и там самые разные надписи на камне. Он пишет… Ты слушаешь? «…Ни одной надписи я прочесть не смог. Мои знания в этих письменах меньше, чем ничто, я, видимо, даже не очень точно определил их принадлежность. Я пожалел уже тогда о своем неведении в разных письменах и жалею сейчас, спустя три дня, когда продолжаю писать эти строки. Может быть прочитав надписи, я бы сумел срисовать их точнее и наверное бы узнал, куда показывают стрелы, к чему приведет указанный ими путь. Куда-то или к чему-то они должны были показывать, иначе зачем же их изобразили?» И вот, Андрей, слушай дальше: «Сегодня я чувствую себя вознагражденным за труды. Мне кажется, что я наткнулся на что-то интересное. Может быть, по этим стрелам Немой скалы, Зная место и условия работы, будущий путешественник отыщет какой-то загадочный путь и познает тайну. Интерес надписей несомненен, и не только потому, что они связаны со стрелами, но еще и потому, что написаны они на разных языках. Разгадка их может пролить свет на отдаленные времена, на историю народа, утверждавшего некогда владычество в стране, занятой в настоящую пору другим народом, иным языком, чуждой верой. Кончаю этот день. Балбал зовет меня продолжать путь. Еще один ночной переход — и мы или у разгадки, или у завесы тайны. Я знаю, что ни ночной прохладный степной воздух, ни мерный шаг наших лошадей, ни тягучие песни проводника не развеют меня. Я жду с нетерпением завтрашнего дня, я хочу знать, к каким тайнам ведут эти стрелы…» Ты понимаешь, Андрей, Андронов написал эти слова за три дня до смерти. Тайна осталась нераскрытой, а что, если мы будем удачливее?