Стреляй первым

Небритый мужик… Парень в белой майке… Высокий мужчина в спортивном костюме. Наверное, Иван снимал их рано утром или поздно вечером, когда они носили свою повседневную одежду. Во всяком случае, Артем Метельский точно знал, что высокий мужчина не ходит на службу в спортивном костюме… Он носит белую рубашку с галету-ком. А на рубашке прикреплена карточка «Служба безопасности».

Артем выключил магнитофон, а потом снова просмотрел запись на кассете. Это был определенно один и тот же человек.

Один и тот же человек, сотрудник службы безопасности «Грот-банка», передавал оружие людям, которые должны были ограбить его банк, а потом радовался тому, что ограбление не удалось. Хотя, может быть, только изображал радость?

Зато теперь Артем точно знал человека, которому он сможет задать все интересующие его вопросы: что же произошло в банке? Почему так быстро приехал СОБР, хотя Иван знал, как отключить сигнализацию, и наверняка ее отключил! Почему говорят только о троих убитых и где четвертый?

— Завтра я получу в одиннадцать часов деньги, отвезу их Насте… А потом я узнаю все.

Проклятые фотографии… Проклятый конверт… Наследие Ивана казалось бесконечным, и что характерно, это наследие пока Приносило Артему одни неприятности.

«Почему ты погиб? Почему ты не разобрался со всем этим самостоятельно? Или так я должен платить за то, что неделю назад ты подобрал меня на улице и спас мне тем самым жизнь? Я сделаю все, что ты мне завещал, но почему ты погиб, так и не объяснив мне многого в твоей жизни? Кинул меня, как неумеющего плавать ребенка кидают на середину реки — авось выучится плавать и спасется… Я-то спасусь, но как я хотел, чтобы и ты был тому свидетелем…

Долгое время я считал, что могу вполне обходиться без друзей, как обходился без семьи, без постоянных женщин… И, лишь встретив снова тебя, после этих долгих лет, я понял, что вернулся к началу, к тому, чего я сам себя лишил.

Но я почувствовал твое крепкое рукопожатие лишь на миг, потом ты ушел, оставив меня одного под этим скорбным небом. Господи, только теперь я понял, насколько тоскливо и бессмысленно мое существование.

Ты придал ему смысл своим бескорыстным рукопожатием, когда вытащил меня с самого дна. Теперь ты придаешь ему смысл своим уходом, потому что я должен доделать все, что не сделал ты…

И уже сейчас я чувствую, как вселенская тоска поджидает меня за порогом, чтобы наброситься снова и сожрать без остатка.

Ты погиб, а я выжил. Но я не чувствую себя победителем. Я выжил, я уцелел. Но чего бы я ни отдал, чтобы ты оплакал мои похороны.

Я выжил, но я проиграл».

Глава 11

— Т-ты можешь даже не прикидываться ум-мирающим, — любезно посоветовал Тарасов. — Н-наш прекрасный доктор Айболит знает о твоем самочувствии все. И будь люб-безен, веди себя разумно. Отвечай на вопросы и н-не заставляй Хирурга к-колоть тебя еще и еще. Медикаменты нынче так д-дороги.

Иван смотрел на него, чуть склонив голову набок. Его сейчас беспокоила не болтовня этого заики, а накопившаяся во рту слюна. Очень хотелось сплюнуть, но почему-то не получалось. «Вот забавно, если я разучился плевать», — подумал он.

Тарасов внимательно следил за лицом пленного и не обнаружил на нем никакой реакции на свои слова.

— Он т-точно меня слышит? — повернулся он к Хирургу.

— Слышит.

— И понимает?!

— И понимает. Спрашивайте.

— А он ответит?

— Если захочет, ответит.

— Л-ладно, — вздохнул Тарасов. — Вести п-протокол не будем, т-так что отвечай честно. Ты забрался в мой б-банк с оружием в рук-ках, я могу т-тебя пристрелить за это. С ч-чис-той совестью. 3-знаешь, когда вор забирается за яблоками в с-сад, его тоже могут п-пристрелить. А уж ты-то тем б-более знал, на что идешь. И с-сейчас ты полностью в моем распоряжении. Ты в п-подвале, за г-городом. К-кругом мои люди, а им наплевать, что я с т-тобой буду делать. Вот т-такие дела. Если понял м-меня, кивни.

Иван медленно кивнул.

— В-вот как хорошо! — обрадовался Тарасов. — А я уже испугался, чт-то мы тут всю ночь просидим. Д-давай быстренько разберемся и б-быстренько разойдемся… Скажи, п-пожалуйста, где сейчас мои деньги, к-которые ты украл?

Иван несколько удивленно посмотрел на него и попытался пошевелить губами, но они остались совершенно неподвижными, будто окоченев от страшного холода. Тарасов истолковал его молчание по-своему:

— Н-ну ладно, может быть, я с-слишком быстро начал… Д-давай сначала. Сколько вас там было в-всего? Пятеро? Шестеро?

— Посмотрите на его пальцы, — сказал Хирург.

— Ах вот к-как, — протянул Тарасов, увидев четыре пальца, которые показывал ему Иван. — Но эт-то же неправда. Если вас б-было четверо, то к-кто же уволок д-деньги? Ты здесь. Трое в морге. Д-денег нет. Поясни-ка мне эт-ту загадку века…

— Н-нет, — с трудом проговорил Иван.

— Чего эт-то ты заикаешься? Издеваешься над-до мной? Что «нет»?

— Не было денег.

— У кого не б-было денег? У тебя? Это я и так знаю. А к-куда же они делись, мать твою!

— Не было денег, — прошептал Иван. — Вообще не было.

— В б-банке не было денег? Что ты мне мозги компостируешь? Думаешь, что я полный идиот? — Тарасов треснул кулаком по столу у самого лица пленника.

— Может быть, еще вколоть? — деловито поинтересовался Хирург.

— Погоди, — Тарасов склонился над Иваном. — Т-ты сам себе сделаешь хуже, если будешь и дальше иг-грать в партизаны. Наш местный д-доктор Менгеле уже рвется в б-бой, и я не буду его останавливать, п-потому что ты бессовестно врешь мне, врешь к-как сивый мерин… Кто твой хозяин?

— Никто.

— На кого т-ты работаешь?

— На себя.

— И г-где деньги?

— Где-где… Нет денег. Не было их в банке.

— Т-ты, по-моему, совсем не бережешь свое здоровье, — с трудом сдерживая злость, сказал Тарасов. — Н-не выйдешь ты отсюда, если не скажешь…

— Если скажу, тоже не выйду… Так ведь? — шевельнул разбитыми губами в усмешке Иван.

— Умник нашелся, — раздраженно бросил Тарасов. — Твое п-последнее слово?

— Не было там денег. Вообще. Толстый, что со мной туда ходил, тебе подтвердил бы. Но он уже не подтвердит.