Стрингер. Летописец отчуждения

Они почти успели обогнуть покореженные ворота и выйти на кладбище сельхозтехники, когда сталкер увидел химеру.

Это край. Его даже передернуло от бессилья.

Да что ж ты никак не отстанешь, сволота!

Тварь сидела на крыше комбайна метрах в тридцати, и наблюдала. Оттуда, наверное, был прекрасный вид на весь агрокомплекс. Грациозный хвост свесился в кабину, Хищные черные глаза смотрели не мигая. Было в них что-то леденящее и гипнотизирующее. Вику почему-то показалось, что она улыбается.

Смертин включил камеру.

– Чего тебе надо?!
– не выдержал сталкер, - Чего ты пялишься?!

Химера молчала. Глупо было надеется, что она ответит.

Вика начало трясти. Нервы сдали. Он мучительно искал выход из сложившейся ситуации, и понимал, что его нет. Позади - черви, перед носом - самая кровожадная тварь, которая только может встретиться за периметром. Два сердца, два мозга, мгновенная регенерация. На «калашников» и свою реакцию он даже не надеялся. Зона уже все за них решила.

– Пойдем отсюда, - дернул он за плащ Алексея.

Совершенно идиотская идея, но больше ничего не оставалось.

Они медленно заковыляли вдоль плит, уходя в сторону.

«Дембель 75. Прощай КОЛХОЗ!», - рефлексивно прочитал выцветшую надпись на ближайшем бетонном блоке Вик.

Он каждую секунду мучительно ждал удара в спину. Свист когтей, а дальше… дальше он не знал. Журналист плелся впереди, ружье так и висело безвольно на плече. Правая рука вцепилась в камеру, левая зажала дымящуюся сигарету. И когда только успел прикурить? Глупый и бесстрашный.

Вик обернулся. Химера все также провожала их взглядом, и сталкер уже готов был мамой поклясться, что она улыбается.

Глаза уловили движение.

Маленькая снежинка, плавно разрезав воздух, упала на ствол и тут же исчезла. Вторая запуталась в ресницах. Третья, четвертая, пятая…

Откуда?

Что- то крутилось в голове. Память плела тугие узлы, истина загадочно насмехалась, но проявляться не спешила.

«Град», - вспомнил он название редкой аномалии и чуть не подавился слюной.

– Давай, брат, быстрее, - умоляюще прошептал Вик, подталкивая Смертина в спину, - Пожалуйста… Я прошу тебя».

Похоже, журналист тоже что-то почувствовал и ускорился. Все, что сталкер смог сделать, так это прикрыть голову прикладом и зажмурить глаза. Первый кусок льда угодил в плечо. Вик только вздрогнул от неожиданности и сгорбился. Второй ударил в поясницу. Дальше он уже не разбирал, стараясь не упасть. Крупные, с голубиное яйцо, градины били жестко, выколачивая из легких остатки воздуха. Они возникали из ниоткуда и впечатывались в тело, густо покрывая синяками. Хотелось кричать. Сил бежать уже не было, но они придумали пародию на бег. Быстро и мелко перебирали изрезанными ногами, стараясь как можно глубже вжать голову в тело. Получалось плохо. Спустя несколько секунд, Вик уже не понимал, что происходит. Он все-таки упал, но продолжал ползти вперед. Перед носом расплывчатым пятном маячили подошвы семенившего на четвереньках журналиста. Сталкер вбивал скрюченные пальцы в землю и делал очередной бросок. Все цели свелись воедино - прожить миг, а затем еще один. И если лед не размозжит череп - попытаться опять оттолкнуться.

Он был прав.

Химера действительно улыбалась.

3.

– 06.31 по Москве, 17 августа 2031 года. Каково идти с человеком, который жаждет пристрелить тебя, но панически боится остаться один? Две крайности, два противоречивых желания, битва сознания. Похоже, мне сегодня предстоит узнать. Мой провожатый всю ночь бредил. Я все слышал и все понял. Я его не осуждаю. Он нормальный мужик, просто Зона его помяла. Возможно, на его месте я вел бы себя также. Несколько раз он спас мне жизнь, но при этом хочет убить. Даже не смешно. Я уже ничему не удивляюсь. После встречи с химерой, червями, магическим градом. Я просто существую. Дышу, в ожидании той секунды, когда услышу свой же предсмертный вскрик.

Перспективка та еще, но… мне плевать. Именно так. Я никогда не забывал о смерти. То, что называется кризисом среднего возраста, у меня началось в двадцать пять. Возможно влияние работы, а может какая-то извращенная психология. У каждого свои черви в голове. Мне стало отчетливо, до дрожи в коленях понятно, что каждая секунда, каждое мгновение бескомпромиссно ведет меня к одному финалу. Будь тебе десять лет, пятнадцать или двадцать, с каждым годом ты не взрослеешь. Ты - умираешь. Я принял и смирился. Немного отпустило. Японцы всю жизнь готовятся к смерти. У меня были занятия интересней. А здесь… Здесь смерть осязаема, мне даже кажется, что неотвратима… Семка, если ты вдруг нарвешься на эту запись… хотя это невозможно… но если вдруг… знай - я очень тебя люблю. Я и маму твою очень люблю, но судьба решила иначе. Прости, если сможешь, что я с ней расстался… В Зоне я о многом пожалел. О словах, некогда сказанных в запале, о поступках, о том, что три года не видел твою улыбку… Очень пожалел… Что-то попало в рану на ноге. Утром я обнаружил, что по икре разрастается желтый лишай. Теперь я знаю точно, что умру. Многие местные болезни науке практически неизвестны. Тем лучше. Я дам возможность выжить этому сталкеру, значит мои последние дни не будут прожиты зря. Возможно, он сам меня пристрелит, когда узнает… Хотя мужик он хороший… Направление север, деревня Андре…

– Журналист! Куда пропал?

Алексей отключил камеру и повернулся на слабый крик за спиной. По узкой заросшей кустами тропинке к нему ковылял Вик. Каждое движение давалось ему с трудом:

– Восславим господа за прожитую ночь, - сталкер присел рядом, кривясь от боли, - Ты как? Я вечер помню смутно.

Они очнулись на дне небольшого оврага. Получалось, что всю ночь прятались в узкой щели между глиной и нырнувшим туда бронетранспортером. Люк, идиоты, открыть так и не догадались. Один раз ночью Вик стрелял, но в кого, Смертин так и не понял. Может и в бреду, главное, что ничего не отстрелил. Детородный орган цел, в попе новых дыр не появилось.

– Вроде не пили… Нормально. У меня бронежилет под плащом, - Смертин внимательно смотрел прямо в глаза Вику. Ему интересно было уловить каждую эмоцию. Мучил вопрос, как же ведет себя человек, помышляющий о выстреле в спину. По-другому Вик его просто не смог бы убить. Нервы не выдержат, - Не зови меня журналистом. Достал уже. Меня зовут Алексей.

– Не-е-е, - протянул, Вик, вытягивая ноги и стараясь прилечь, - В Зоне нет гражданских имен и фамилий. Не дай бог вояки услышат - за периметром на нары попадешь. А если недруги - могут и красного петуха в хозяйство пустить. Так не пойдет.

Сталкер на секунду задумался, плавно разминая отбитое плечо:

– Теперь ты будешь Пресс.

– Это почему?
– равнодушно спросил Смертин.

– Плащ у тебя модный!
– искренне рассмеялся ему прямо в ухо Вик.

Он достал сигарету, похлопал по карманам, а потом многозначительно посмотрел на Алексея. Стрингер выудил неубиваемую бензиновую «Zippo».

А ведь и не подумаешь, что голову хочет снести. Друг, ети его мать…

– А вообще, - продолжил сталкер, с явным удовольствием выпуская тугую струю дыма, - Ты мне «Свободовца» напоминаешь. Есть тут такие дурачки, только вместо камеры стволы предпочитают. Ребята что надо. Если в хорошем настроении, могут до смерти и не забить.

– Это кто?
– спросил, картинно зевнув, Смертин. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить. Он продолжал искоса посматривать на Вика.

– Да группировка полубандитская. Хотя чего уж там говорить, нашего брата они не трогают. Говорят, мол, о Зоне должен знать весь мир. Достояние человечества и все такое. Таскают проверенным ученым артефакты всякие, бумажки. Все изучить пытаются. Дурачки, одним словом. Ты вот тоже все изучаешь… Рожа вся в синяках и грязи… Доизучаешься.

– Уже.