Стриптиз

Сейчас, сидя в лимузине, она выпила немного «Бифитера», однако значение странного сна оставалось все таким же непонятным. Тем не менее спиртное немного подкрепило Эрин, прибавило ей сил перед встречей с Дэвидом Дилбеком. Она была уверена, что конгрессмену удастся откреститься от убийства Джерри Киллиана, что Элу Гарсиа с ним не справиться. Но она не могла допустить, чтобы этот старый свихнувшийся на почве секса подонок и мерзавец вышел сухим из воды. Поэтому решила сама разделаться с ним. Она не собиралась ни ранить, ни калечить, ни убивать: просто уничтожить его. По крайней мере, ей казалось, что она сумеет это сделать, и притом сама. Это вполне по силам женщине.

Допив стакан, она начала переодеваться для предстоящего шоу. Надела красный кружевной бюстгальтер и такое же трико – то, со смеющимися морскими коньками. Туфли она выбрала также ярко-красные, а винного цвета мини-платье довершило ее экипировку. Шею Эрин обмотала двумя длинными нитками поддельного жемчуга. Одеваясь, она заметила, что Пьер, шофер-гаитянин, наблюдает за ней в зеркальце заднего вида. Она показала ему язык.

– Простите, – сказал он, тут же отводя взгляд.

Эрин пересела поближе к нему, на одно из откидных сидений, и положила руку ему на плечо.

– Вы говорите по-английски?

– Иногда.

Эрин налила ему кока-колы из мини-бара, и Пьер, поблагодарив кивком, взял стакан.

– Здесь есть телефон? – спросила Эрин.

Шофер движением головы указал на трубку телефона сотовой связи под приборной доской. Эрин включила лампочку у зеркала, открыла свою сумочку, написала что-то на листке бумаги и передала его Пьеру. Он, не читая, спрятал листок в нагрудный карман.

– Это номер одного телефона, – сказала она. – Сегодня ночью могут произойти странные вещи. Скажем, ровно в одиннадцать.

– Это не в первый раз, – отозвался Пьер.

– Я вполне пойму, если вы не можете помочь мне, – продолжала Эрин. – Но я должна знать это сейчас – прежде чем начну действовать.

– Вы переоцениваете мою лояльность.

– Работа есть работа, – проговорила Эрин. – Мне бы не хотелось ставить под угрозу ваше положение.

Впереди показалась будка охраны Тэрнберри-Айл. Пьер посигналил фарами и направил машину к воротам. Не оборачиваясь, он спросил:

– Ведь телефонный звонок может быть сделан откуда угодно, не правда ли?

Эрин улыбнулась.

– Вы славный парень, Пьер.

– Oui [14] , – ответил он, прикасаясь кончиками пальцев к краю фуражки.

* * *

Лицо конгрессмена Дэвида Лейна Дилбека так и сияло от возбуждения, а также от щедрой порции геля для разглаживания кожи. Дилбек оделся а-ля Гарт Брукс, до жаркого блеска начистил сапоги, побрызгался одеколоном «Ковбой», выщипал торчавшие из ноздрей волоски...

14

Да (франц.). – Прим. перев.

Танцовщица позвонила утром и высказала некую просьбу – странную, интригующую, даже немного пугающую. Не каждый согласился бы.

Однако Дилбек немедленно сказал «да», потому что чувствовал, что между ним и этой женщиной зарождается нечто, пробегает какая-то искра, обещающая полыхнуть близостью и наслаждением. В первый раз она держалась холодно и отчужденно – мол, я на работе, и руки прочь, но потом, по мере общения, Дилбек уловил, как она понемногу смягчается, как появляются какие-то проблески теплоты. Хотя, конечно, о настоящей нежности пока говорить не приходилось. Как больно она ударила его по руке своим жутким каблуком!

Но после утреннего звонка и это обрело свой смысл. Возможно, боль – необходимый ингредиент ее любви. При мысли об этом Дилбека охватило возбуждение; он чуял близость необыкновенных приключений и был готов к ним. Ему частенько приходилось слышать о таких страстных, необузданных женщинах, и вот теперь ему самому представлялся случай завоевать одну из таких женщин и обладать ею.

Он прибыл на Тэрнберри-Айл вскоре после наступления сумерек. Кроме того, о чем просила Эрин, он привез две двухлитровые бутылки шампанского «Корбель», три дюжины красных роз, золотой браслет и целую сумку компакт-дисков: «Смизеринз», «Пирл Джэм», «Тоуд зе Уэт спрокет», «Мен II Бойз», «РЭМ», Уилсон Филлипс. Дилбек не имел ни представления о том, что это за музыка, ни особого к ней интереса. Он отправил закупать эти диски одного молодого услужливого парня из своей команды в надежде, что в этой коллекции найдется что-нибудь, подо что Эрин любит танцевать. Если же подарки не произведут желаемого эффекта, он постарается поразить ее воображение рассказами о жизни Вашингтона и о собственной роли в этой жизни.

В тот первый вечер на яхте Дилбеку показалось, что Эрин упорно старается доказать ему, будто его титул не произвел на нее ни малейшего впечатления. Большинство спавших с ним женщин так или иначе выражали свое удовлетворение тем фактом, что имеют дело с членом палаты представителей. Однако Эрин вела себя с ним точно так же, как и с любым другим состоятельным клиентом. Она не проявляла ни малейшего интереса к его положению, к его деяниям (сильно приукрашенным) на политическом поприще, уходила от любого разговора на вашингтонские темы. И Дилбек решил, что их отношения не сложатся до тех пор, пока она не проникнется сознанием его значительности. Чтобы должным образом просветить ее, он заранее отшлифовал кое-какие из своих правдоподобных историй, рассказываемых за коктейлями, а чтобы документально подтвердить их, привез целую пачку фотографий.

Эрин взошла на борт «Суитхарт дил» около четверти десятого. Войдя в салон, она, как и в первый раз, испытала нечто похожее на приступ клаустрофобии, словно оказалась в ловушке.

– А где Фрик и Фрэк? – спросила она.

– Кто-кто?

– Охранники.

– На Багамских островах, вместе с Рохо, – ответил конгрессмен, а у самого при виде ее мини-платья что-то сладко трепыхнулось под шрамом на груди.

Эрин одобрила его деревенско-ковбойский антураж.

– Под Дуайта Йоукэма? – предположила она.

– Нет, под Гарта Брукса.

– Ну что ж, тебе определенно идет. – Произнося эти слова, Эрин про себя погордилась своими актерскими способностями. Каким же идиотом он выглядит! И что это у него так блестит лицо?

Дилбек вручил ей свои подарки, добавив:

– Я еще привез несколько фотографий.

– Каких? – Только порнухи ей сейчас не хватало!

– Моих, – с ноткой самодовольства в голосе ответил конгрессмен. – За работой.

– Правда? – Эрин подавила зевок.

Она учтиво поблагодарила его за розы и браслет, но, как показалось Дилбеку, приняла их так, словно ей было не впервой получать такие подарки. Просмотрев купленные компакт-диски, она отвергла их все, за исключением «Смизеринз». Как и в прошлый раз, она привезла собственные кассеты и в честь Джерри Киллиана поставила «Зи-Зи Топ».

– Мне пришлось потрудиться, но я раздобыл то, что ты искала, – сообщил конгрессмен, явно довольный собой.

Эрин сжала его руку возле локтя.

– Я знала, что ты это сделаешь, золотко.

Ее прикосновение отозвалось во всем его теле приятным трепетом. На мгновение Дилбеку показалось, что это первое многозначительное обещание дальнейшей близости, однако тут же до него дошло, что Эрин просто-напросто оперлась на его руку, чтобы взобраться на стол. В мгновение ока она выскользнула из своего мини-платья, оставив на шее нитки жемчуга.