Строго между нами
Шрифт:
Неожиданно Дженна взяла все в свои руки. Она отпрянула назад, словно не желала, чтобы Стелла к ней прикасалась, и смерила ее презрительным пристальным взглядом.
— Вот и хорошо, — беззаботно сказал Ник, сознательно игнорируя тот факт, что Дженна не ответила на приветствие Стеллы.
— У меня есть ромашковый чай, — сказала Стелла. — Тебе чай, или будешь сок?
— Нет.
Стелла не могла не отметить то, что Дженна не удосужилась даже сказать «спасибо», но замечания высказывать не стала. Она лишь стояла и наблюдала, как Дженна осматривает комнату. Уголки ее губ иронически поднялись.
Стелла почувствовала, как солнечную улыбку, которую она готовила, заволокли тучи. «Видимо, полюбить свою новую семью окажется несколько сложнее», — подумала она.
— Стелла сделала обед для всех нас, — сказал Ник.
— Я не хочу есть, — с вызовом сказала Дженна.
— Вот и прекрасно, — совершенно спокойно ответила Стелла, представляя себе кухонный стол, уставленный тарелками. — Мы можем поесть и позже.
— И не захочу, — все тем же вызывающим тоном ответила Дженна.
Больше чтобы успокоиться, Стелла сделала глоток чаю.
— А у Стеллы есть записи Мейси Грей. Тебе ведь нравятся ее песни? — произнес Ник.
Он быстро просмотрел коллекцию компакт-дисков Стеллы, нашел нужный и вставил в проигрыватель. От Стеллы же не укрылось, с каким удивлением Дженна наблюдает за своим отцом. «Очевидно, она потрясена тем, какие дружеские отношения сложились у него со мной, что он даже знает, какая музыка у меня есть и где лежит», — подумала Стелла. Она ясно увидела, что Дженна даже внешне изменилась.
Заиграла музыка. Ник стоял между Стеллой и дочерью, искренне улыбаясь, словно бы доброжелательность могла сломать между ними барьер.
Стелла решила, что должна взять ситуацию в свои руки. «Не бойтесь в разговоре щекотливых тем», — рекомендовали книги.
— У меня есть дочь, — сказала Стелла. — Ей семь лет, ее зовут Эмилия. Я хотела, чтобы вы познакомились, но решила, что сначала будет лучше если мы встретиться так. Я понимаю, как это трудно для тебя.
— Трудно для меня? — спросила Дженна. — Вы не знаете, что для меня трудно. Вы вообще ничего обо мне не знаете. Я не хочу сидеть здесь, не хочу ничего знать о вашей дурацкой дочери…
Для Стеллы это было слишком. Тема Эмилии для нее была священна.
— Почему ты так со мной говоришь? Ты ведь в моем доме.
— Ну и что? Я могу уйти! — заявила Дженна. На глазах ее выступили слезы.
— Дорогая, не огорчайся, — проговорил Ник, прижимая к себе дочь.
Дрожа от гнева и бессилия, Стелла могла лишь стоять и смотреть.
— Ну тише, моя хорошая, — успокаивал Дженну Ник.
Внезапно дочь оттолкнула его и помчалась к двери.
— Мне очень жаль… — проговорил Ники побежал за Дженной.
Стелла опустилась на диван. Проигрыватель наполнял комнату звуками музыки. Спустя минут пять вернулся Ник — в одиночестве.
— Дорогая, — произнес он.
«О, теперь дорогая я», — подумала Стелла с раздражением.
— Дженна расстроилась, ей нужно время, чтобы привыкнуть
к мысли, что у меня кто-то есть. Если бы ты купила ей что-нибудь…— За что? — прошипела Стелла. — За плохое поведение? Теперь так воспитывают детей?
Стелла знала, что сама невежлива в своем сарказме, но сейчас ее это не заботило.
— Но это несправедливо по отношению к ребенку. Ей так много пришлось сегодня пережить. Пойми, ей нелегко.
«А мне легко?» — хотела спросить Стелла, однако Ник уже умчался обратно к дочери. Из окна Стелла видела, как он сел в машину, сказал что-то, от чего Дженна улыбнулась, а затем отъехал.
Стелла искренне не знала, на кого из них следовало бы сердиться больше — на Ника, который воспитал такую грубую дочь, или на Дженну, которая отвечала на его заботу такой грубостью. «Как здорово, что я решила оставить Эмилию у Хейзл», — подумала она. Стелла сделала это на всякий случай. Если бы Эмилия стала свидетельницей такой неприкрытой ненависти, ей бы хватило сил прогнать Дженну — уж в этом Стелла не сомневалась.
— Ну как все прошло? — спросила Хейзл, когда спустя полчаса Стелла зашла за Эмилией.
— Даже не знаю, как сказать. Выбирай — ужас, катастрофа, кошмар.
— Так плохо? — сникла Хейзл. — Хочешь стаканчик вина?
— Я не против, — ответила Стелла, усаживаясь на жесткий деревянный стул. — Объясни мне, почему в семье Ника Кавалетто я никому, кроме Ника, не нравлюсь. Невестка Кларисса отменила приглашение на ужин, сказавшись больной. Но я-то знаю, что она просто не хотела видеть меня в своем доме. Теперь эта Дженна…
Чувствуя, что вот-вот расплачется, Стелла несколько раз моргнула, и по щеке ее побежала слеза.
Хейзл подумала и вытащила вместо маленьких рюмочек большие бокалы.
— А где девочки? — спросила Стелла, пораженная тем, что в расстройстве даже не поинтересовалась, как дела у Эмилии и ее подруг.
— Эйван повел их в бассейн, — сказала Хейзл, наливая Стелле бокал белого вина. — Они в любой момент могут вернуться. Булочку будешь?
— Только если она не последняя, — ответила Стелла. — И, если есть, шоколадное печенье.
Так, после двух бокалов вина, четырех съеденных булочек и часового разговора, за время которого Хейзл успела дать подруге множество советов, Стелла с дочерью, взявшись за руки, пошли домой.
— Я хочу Саре и Дженне показать свою комнату, — взволнованно говорила Эмилия. — А еще игрушки.
Маленькая Эмилия без умолку болтала о Дженне и Саре, и Стелла вновь начинала чувствовать напряжение. Она понимала, что Эмилия воспринимает этих двух девочек как старших сестер, и не знала, как рассказать ей, что все далеко не безоблачно.
— Мама, не сжимай так сильно руку, — пожаловалась девочка.
— Извини, — ответила Стелла, ослабляя руку.
Она тихонько молилась о том, чтобы Дженна и Сара оказались добрыми к ее Эмилии. В том, что случилось, никакой ее ошибки не было, и Стелла это понимала.
Придя домой, она обнаружила на автоответчике сообщение Ника. Он сказал, что вернется с Дженной в шесть, а Сара подъедет отдельно.
Стелле вспомнился совет Хейзл: «Улыбайся, что бы там ни было, и повторяй себе, что ни в чем твоей вины нет».