Строптивая для негодяя

— Этот дом, — мой муж обводит взглядом холл. — С ним столько связано, — делает паузу, снова глядя мне в глаза. — Здесь мы впервые заключили перемирие, и к концу вечера я понял, что ты мне нравишься, — тихо произносит он. — А потом была свадьба лучшего друга, и ты, в красном платье, как королева, спускалась по этой, — кивает головой в сторону, — лестнице. И первое наше официальное свидание было тоже здесь, когда я понял, что люблю тебя.

И воспоминания накрывают меня с головой.

Первое в нашей жизни перемирие.

“ … Мы стоим на крыльце, и Паша лезет в карман брюк, достает оттуда пачку с зажигалкой и протягивает мне. Подкуриваю сигарету, после чего легонько бью его в плечо, чтобы обратил на меня внимание.

— Это можно расценить, как легкие телесные? — поднимает обе брови вверх, а на лице играет ехидная ухмылка.

— Это можно расценить, как извинение. Согласна, перегнула немного палку, — делаю невинные глаза. — Но ты сам меня спровоцировал.

— Больно надо, — фыркает Павел в ответ, убирая пачку с зажигалкой в карман.

— Завязывай, Балабанов, портить мне отдых. Я понимаю, что тебе не нравлюсь. Но давай как-нибудь сами разберемся, — смотрим друг дугу в глаза. — Без посторонних. Мир?

И я протягиваю ему руку, не прерывая зрительного контакта. Несколько секунд продолжается эта игра взглядов, после чего Пашка пожимает мою руку своей широкой ладонью.

— Перемирие, — бурчит себе под нос… ”

Свадьба.

“ … Я замираю на лестнице, а внизу стоит толпа народа, перешептываясь между собой, но мой взгляд почему-то задерживается только на одном мужчине. В безупречно синем костюме, белой рубашке и бабочке.

Он стоит и не сводит с меня глаз, держа в руках небольшой, красиво упакованный букет из белых и розовых розочек. Слава Богу, хоть не бордовые. Но сегодня, так и быть, прощу ему маленькую оплошность.

Вишневский толкает Пашку легонько локтем в бок, и парень отмирает, направляясь ко мне.

Останавливается на ступеньке ниже, протягивая букет.

— Спасибо, — беру цветы в руку под щелчки фотокамер.

— Замрите, — слышу рядом голос фотографа.

И мы не двигаемся. Только пристально смотрим друг другу в глаза.

— Ты сегодня затмишь всех на этом празднике, — произносит Пашка негромко, протягивая мне руку.

— Балабанов, ты не умеешь льстить, — посылаю ему ехидную улыбочку, вкладывая в широкую мужскую ладонь свою.

— Дарина, — Паша наклоняется к моему лицу. — Я, может, и взбалмошный, местами даже не сдержанный и нагловатый, но я не слепой… ”

И первое свидание.

“ … Я не выдерживаю первой — все еще держа его лицо руками, притягиваю к себе и целую. Сначала медленно, нежно, смакуя каждый миллиметр его губ, а после страстно и яростно, переплетая наши языки. Обнимаю Пашу за шею, а его руки уже вовсю шарят по спине, выискивая застежку.

— Что это тебя так столы привлекают? — первой отстраняюсь, тяжело дыша. — То в ресторане, то в кабинете, теперь вот бильярдный стол облюбовал. Хоть бы разочек на кровати попробовать, — мило улыбаюсь, наблюдая, как парень пытается выровнять свое дыхание, при этом отводит взгляд от моей груди.

— Что за предрассудки, Дарина, — усмехается Паша в ответ, проводя пальцами по моей щеке и убирая прядь волос за ушко.

— Вообще-то, у меня здесь есть личная спальня, бывшая Катькина комната. С огромной кроватью, — подмигиваю, расплываясь в улыбке.

Нравится мне играть с ним. И дразнить его мне тоже безумно нравится. Как бы ни пытался он сдерживать свои эмоции и желания, у него это получается крайне плохо. Даже ужасно, поэтому пора уже переходить к более активным действиям и перестать испытывать парня на прочность.

— Вообще-то, — Балабанов смотрит мне прямо в глаза, опирается руками на бортик, захватив меня в плен, — у меня тут давно личная комната имеется. И там есть кое-что покруче кровати. А что это ты сегодня такая смелая? — поднимает обе брови вверх. — То краснела от комплиментов, как школьница, а сейчас сама в атаку пошла, нагло меня провоцируя.

— Решила пустить все на самотек и больше в себе не копаться, — отвечаю честно, а смысл врать? — Будь, что будет, — поднимаю руку и провожу по щеке своего кавалера.

— Третий, — глаза Пашки блестят, и он не отводит взгляда.

— Что третий? — удивленно поднимаю обе брови в ответ.

— Вариант третий, — произносит серьезно, выпрямляется и протягивает мне руку, не отводя глаз…”

Все моменты так ярко проносятся в моей голове, что я стону в ответ. Провожу свободной рукой по лицу Паши и шепчу прямо в губы:

— Я тоже тебя люблю, — нежно целую его. — И поняла это здесь, лежа с тобой рядом возле камина.

— Дарина-а, — он зарывается руками в моих волосах, и уже не сдерживая эмоции, впивается губами в мои губы. — Ты меня с ума сводишь.

— Тогда предлагаю пропустить ту часть, где ужин, и перейти сразу к десерту, — усмехаюсь, а Паша отодвигает немного свою голову в сторону и поднимает обе брови вверх.

— Не понял, — говорит довольно серьезно, но, глядя на мою ехидную улыбку, его озаряет: — Так ты догадалась? Хотя подожди, откуда ты… — запинается, а я начинаю смеяться.

Конечно, знала, потому что женскую солидарность еще никто не отменял. И в спальне с камином его ждет сюрприз — давненько я не практиковалась с десертами в виде раздевания и соблазнения собственного мужа.

— Ну-у, — тяну, продолжая усмехаться.

— Петровна сдала, — вздыхает Пашка, после чего тоже начинает смеяться. — Ничего от вас, женщин, не утаишь. Но, — поднимает указательный палец вверх, — если ты настаиваешь на десерте, то я не против.

После чего берет меня за руку и ведет к лестнице.

А я следую за ним. И всегда готова следовать, куда бы он меня не направлял. Потому что счастье — это когда Паша рядом. Когда дочка не болеет, а у близких все хорошо. И вместе мы преодолеем все трудности. Ведь иначе я свою жизнь не представляю.