Стройки Империи
Шрифт:
— Нормальная книга?
— Нудновата. Ну и Сталина уж много хвалит с Берией.
"Мама, роди меня обратно... Солженицын-фантаст, которые не сидел во второй реальности — это еще ладно. Но Солженицын, который сидел, и написал панегирик Сталину, за то, что он, то-есть, Солженицын, сидел... Бред, бред... Я брежу. Вот и открылась истина. Это перемещение действительный бред. Надо еще что-то спросить."
— А из Стругацких у вас что-нибудь есть? — Виктор выпалил первое, что пришло в голову.
— Стругацких разобрали, — оживилась
— Кларка, это "Космическую Одиссею"? — Виктор помнил, что "Одиссея" появится где-то в семидесятых.
— "Космические течения". "Одиссея" — это новое кино, книга не вышла еще.
— Ясно... Ефремов есть?
— "Лезвие бритвы" последний вот только что взяли. Теперь когда подвезут. Будете что-то из фантастики брать?
— А что у вас из Зиновия Юрьева? Или Ильи Варшавского?
— Минуточку... — продавщица подошла к картотек и порылась в ящике. — К концу квартала обещали подвезти "В Дономаге".
"Блин, слишком связно для бреда. Слишком связно. Слишком реально."
Выходя, Виктор мельком глянул на прилавок отдела политической литературы. Выступлений вождей и материалов съездов было мало; в основном работы по экономике. Среди томиков по организации планирования, бухучета и хозрасчета мелькнула книженция с названием "Тюрьмы и лагеря. Хозяйственная деятельность советской пенитенциарной системы".
Выгодная тема, подумал Виктор. В его реальных шестидесятых, после хрущевских разоблачений, гулаговская тема стала чем-то вроде порнографии — запретной и вместе с тем грязной. Здесь же никаких эмоций, только расчет. Кто-то зарабатывает госпремию, кто-то — защищает диссер по экономике труда заключенных. Жаль, не заглянул в раздел "Строительство". Наверняка найдется книжка по оптимальному проектированию ИТЛ.
У Почты, напротив остановки, красовалась знакомая гипсовая скульптура с футболистами. Фырча, подошел автобус до Северной и зашипел дверьми; Виктор вошел с задней и взялся за поручень, глядя, как в телевизор, в большое заднее окно, ожидая прихода кондуктора.
— Виктор Сергеевич, добрый день! У вас в бюро вторая смена? — раздался рядом уверенный женский голос.
Виктор обернулся. Рядом с ним стояла Нинель Сергеевна в светлом пальто-джерси и в модной широкополой шляпе.
"Среди рабочего дня? А ведь она вполне может быть тем самым резидентом..." — мелькнуло в голове.
16. Кубический персик.
— Добрый день, — улыбнулся Виктор. — Никак не ожидал вас встретить здесь.
— Так у вас там вторые смены или это секрет? — деланно-удивленно произнесла Нинель.
— Что? А, нет. Ночью дежурил на стенде.
— Тогда почему не ожидали? У нас тоже бывают отгула.
— Я думал, у вас машина.
— У меня новый итальянский "Фиат-124" в тон прическе, — снисходительно-доброжелательным тоном пояснила Нинель. — Но я экономлю. Сейчас прилично
экономить. Как там Соня?— Как раз еду к ним на репетицию, — уклончиво ответил Виктор. — Клуб стальзавода.
— Оказывается, нам по пути. Я живу в бериевском коттедже за "Металлургом".
— У Лаврентия Палыча коттедж в Брянске?
— Смеетесь. Типовой панельный коттедж — четыре квартиры, столовая внизу, две спальни наверху. Типовым людям нужно типовое жилье. А из вас с Соней выйдет хорошая пара. Перспективный инженер и талантливая певица.
— Представьте себе, я слышал от одного человека прямо противоположное мнение.
— Надеюсь, вы не приняли его всерьез? Все зависит от того, что искать в союзе двух людей. Вы ведь не романтичный юноша? А у Сони есть одна ценная черта — взаимность.
— Вы хотите нашего союза?
— Не скрою... Иннокентий имеет прекрасные перспективы в столице. Но с его характером он их легко упустит. Чтобы реализоваться, ему нужна руководящая и направляющая... — она сделала многозначительную паузу, — личность.
— Очевидно, он ее нашел?
— Как видите. Но есть одно "но". Это не должно выглядеть, будто я его увела. Все должно быть прилично. Это будет очень много значить. Понимаете?
— Улавливаю.
— Хорошо, что появились вы. Благодаря вам все выглядит совсем иначе. Просто два человека пересмотрели свой выбор. Результат реализованной плодотворности по Фромму, он нынче в моде.
— Вы философ?
— Социальный психолог. Пишу докторскую. Начинать лучше в провинции. Но — наступает момент, когда надо быть ближе к Академии общественных наук. На темах управления психологией людей можно дорасти до членкора, если не выше. Сейчас появляются потрясающие идеи. Например, гипнопедия через портативные радиотелефоны. Представьте себе общество образованных вежливых людей... Поэтому партия поставила задачу на перспективу создать дешевые радиотелефоны и обеспечить ими в СССР все население.
— Каждому по мобильному телефону, чтобы можно было массово программировать мозги? Гениально. Я горд за наших ученых.
— Не скромничайте. Я слышала, вы ведь тоже подали интересную идею? Новый взгляд на связь мира вещей и сознания, с практическим выходом. Может выйти крепкая статья для ВАКовского журнала. Если что, поможете?
— Не обещаю... но и не возражаю. Я просто не знаю, насколько буду располагать свободным временем.
Нинель Сергеевна снисходительно улыбнулась.
— Это уже не проблема. Вернее, это проблема всех. Как вам наши новые кварталы? — и она кивнула головой в окно.
Напротив стальзаводской бани, на стеклянных постаментах магазинов, подымался стройный ряд девятиэтажных башен, оттесняя деревянные полубараки к забору воинской части.
— Здорово! Опережающими темпами, я смотрю.
— Немного однообразно, но внутри вполне удобно. Особенно для тех, кто хочет жить рядом с работой... Не думаете со временем перебраться в такой?
Виктор не успел найти, что ответить. За остановкой "Холодильник" автобус зафыркал и стал, не доехав пару десятков метров до новенького путепровода. Открылись двери, и водитель виновато поплелся назад, к заглохшему двигателю.