СТРУНА ИСТОРИИ
Шрифт:
Насчет печенегов — сказать трудно, с ними — довольно давно покончили, и они если и смешивались, то с болгарами. А половцы мешались с русскими — на всю катушку! У целого ряда русских князей были — половецкие матери. [715] Произошла антропологическая ассимиляция. И продолжалось такое положение очень долго, — до Ивана Грозного, пока он не взял Казань. Эпизод был очень кровавый. Но после этого уцелевшие казанцы оказались подданными Белого царя и попали под защиту русских законов. То есть их уже нельзя было ни убивать, ни грабить, ни увозить женщин. И они сами лишились этого права. И вот тогда сложился этнос казанских татар, которые сейчас безумно хотят, чтобы их переименовали в булгары, а я за это их укоряю: «Не надо вам свое имя менять».
715
Летописи
Но он сложился именно из этих метисов и отличался от окрестных русских только мусульманской религией. А вот что касается мусульманской религии, то ту-то вот тоже особенно никто не понимал. Одни говорили, что надо говорить «Господи, спаси меня», а другие говорили: «Ин шалла а шалла Мухаммед расуль Алла». Причем русские еще понимали, что они говорили, потому что Кирилл и Мефодий сделали перевод. А этим надо было молиться по-арабски. — Простите, это только арабисты могли быть мусульманами, — выходит так? Но они вышли из положения. Они выучивались читать Коран и делать даже правильные огласовки (не зная ни одного слова и не понимая смысла). Вот таким образом оказалось, что народное мироощущение преодолело культурные напластования.
Мой одни добрый знакомый и противник — Шёнников, [716] сторонник географического детерминизма, больший, чем я (я тоже географический детерминист), он говорил, что делить татар и русских — нельзя. Потому что у них дома — одинаковые, хозяйства — одинаковые, земледельческие орудия — одинаковые, а только высокая культура — разная. И, тем не менее, этого оказалось достаточно. Их все-таки разделили. И они как-то себя чувствуют, в общем, субэтносом среди русского этноса.
716
Шенников Александр Петрович (1888–1962) — советский ботаник, член-корреспондент АН СССР (1946). Один из основоположников экспериментальной фитоценологии в СССР.
Один геолог был в Восточном Туркестане [717] приехал в Хорашан и встречает там человека, который говорит свободно по-русски. Он удивляется, говорит: «Вы что — русский?»
«Да, — говорит. — Собственно, я — казанский татарин. А в Китае считаюсь русским».
Вот так. Конечно, если бы он был в Новой Гвинее, то там бы он был — европейцем, наряду с англичанами, и голландцами, и всеми прочими. То есть оказывается, что — при наличии комплиментарности, — это возможно.
717
Туркестан — часть китайской провинции Синьцзян — на северо-западе Китая. Национальный состав: уйгуры, китайцы, казахи, монголы, таджики.
Но вот что любопытно. Я встречал этих удмуртов, и надо сказать, что это народ, заслуживающий самого большого уважения. Потому что, живя среди русских, они сохранили свой стереотип поведения. Надо сказать, очень приятный. У меня был один знакомый удмурт, который 15-й год сидел, кажется, и еще ему много оставалось, потому что он говорил: «Когда я пьян и увижу милиционера, я бью его. Иногда мне дают — «террор» (10 лет), иногда мне дают — «хулиганство» — полгода. (Л. Н. Гумилев называет срок и кратко уголовную статью. — Ред.) Ну, как придется. И вот нужно, чтоб третий раз. Когда я трезвый, я его — не трогаю. Но когда — пьяный, я не могу — я его бью». (Л. Н. Гумилев смеется. — Ред.).
Он был очень воинственный. Мы с ним дружили, потому что он прекрасно разгадывал сны. Вы понимаете? Мы не слились в один этнос, мы — понимали, что он — черемис (или удмурт, я не помню, нет, кажется, черемис был), но сны он здорово разгадывал! И мы находились друг с другом в самых лучших отношениях. Вот вам и симбиоз — способ позитивной комплиментарности.
Надо сказать, вот вам демографические данные (я запомнил): в Грузии при царице Тамаре [718] в расцвет ее политического могущества было 4 миллиона жителей. При Георгии XII, [719] то есть при присоединении к России — 800 тысяч жителей. Сейчас опять 4 миллиона, потому что у них этот — отлив населения, покража людей прекратилась. Но это были, конечно (у грузин и черкесов. — Ред.), отрицательные взаимоотношения.
718
Царица Тамара (1184–1213) — дочь грузинского царя Георгия III и осетинской царевны Бурдухан. Первым ее мужем был князь Юрий — сын русского великого князя св. Андрея Боголюбского. Вторым браком она была повенчана с осетинским царевичем Давидом Сосланем. С именем царицы Тамары связана одна из самых замечательных эпох национального и культурного расцвета Грузии, а также значительное оживление миссионерской работы проповедников христианства.
719
Георгий XII (1746–1800) — последний царь Картли-Кахети (1798–1800). Опираясь на русскую помощь, боролся с турками и персами.
Но погодите, я, как ни странно, не отметил отрицательных отношений между грузинами и армянами. Объяснить я этого не могу, потому что для этого надо быть — кавказоведом, а у меня узкая специальность — Центральная Азия.
Отрицательная комплиментарность была, например, на Кавказе, — у грузин и чеченов, и особенно у грузин и черкесов, чечены-то — не так. Потому что у черкесов был промысел, — нападать на Грузию, красть красивых девиц и мальчиков и — продавать в Турцию. Они этим и существовали. Ну, естественно, грузинам, — это не очень нравилось. Но они с черкесами ничего поделать не могли. И тогда они приносили взятки, прошения писали, — Михаилу Федоровичу, Алексею Михайловичу, Петру Алексеевичу, Екатерине II. И наконец, Павел, [720] согласился принять Грузию в состав Российской империи. Потом Александр I послал после 1812 года туда Ермолова. [721] Ермолов этим черкесам — выдал! И тогда работорговля грузинскими мальчиками прекратилась.
720
Павел I (1754–1801) — император России. 18 января 1801 г. рескриптом присоединил Грузию к России. Убит в результате проанглийского дворцового заговора.
721
Ермолов Алексей Петрович (1777–1861) — русский военный и государственный деятель. Отличился в Бородинской битве. С 1817 г. главнокомандующий на Кавказе. Им была создана линия крепостей от Грозного до Екатеринодара (ныне Краснодар). Ермолов много сделал для Кавказа, содействуя развитию торговли, промышленности, просвещения. Опираясь на военные и административные методы, он умиротворил многие кавказские племена, присоединил Абхазию, ханства Ширванское и Карабахское.
С западносибирскими народами циркумполярного культурного круга были такие же взаимоотношения, как с черемисами (я рассказывал). То есть с ними по-хорошему жили и друг друга не обижали. Но тесного контакта не заводили, не сливались. Ну, так же и с тунгусами.
А вот дальневосточные чукчи, они не пустили ведь к себе русских землепроходцев. Они сохранили независимость внутри Чукотского полуострова. Они были совершенно другого склада и другой типа — американоиды. Очень такой интересный народ, я мало их видел, но видел все-таки. У них какая-то очень сложная мифология, очень сложная внутренняя и народная философия. Говорить они только не могут научиться по-русски. И не особенно стремились к этому. Но они выделяются из общего числа народов Сибири.
Алеуты — приняли русскую культуру, они крестились, у них была лучшая в Сибири библиотека, в которую жертвовали петербургские меценаты. Они знали русский язык, были — православными. Когда Алеутские острова — отошли к Соединенным Штатам, — то они остались там православной общиной со знанием русского языка. Окладников мне говорил, что он должен был встретиться с митрополитом Алеутским.
Я говорю: «Чего ж, Вы, Алексей Павлович, не встретились?»
А он же — бывший антирелигиозный работник в Иркутске, говорит: «Но надо же подойти под благословение, а я не могу! Рядом — секретарь обкома».
Теперь Окладников покойный, умер, поэтому я этот случай и рассказываю. (Л. Н. Гумилев говорит со смехом. — Ред.)
Вернемся к проблеме Реформации.
Когда мы переводим этот аспект в этнологию, мы видим, что Реформация в Европе разделила европейцев на два сорта: протестантов и католиков.
Причем, как вам известно, хотя бы из Дюма (роман «Три мушкетера. — Ред.), бывало так, что в одной семье один брат — протестант, а другой — католик. У Мушкетона, который был слугой Портоса, был брат — еретик, он говорит: «Был у меня брат — гугенот, а я — католик. Но когда нашего папу повесили какие-то люди (он занимался грабежом), повесили двое — протестант и католик, то я пошел — за еретиком и во имя веры его убил. А он пошел — за католиком и убил его — во имя справедливости.