Струпья

Но что дальше? Он выбрал жизнь в пути, но любой путь куда либо приводит, либо в тупик, либо в свое убежище. Нельзя же всю жизнь кататься и быть одному? Ему останавливали машины лишь потому, что он был молодым и ухоженным – люди всегда помогали подросткам, пытались их как-то спасти от себя самих же. Но это кончится когда Райд повзрослеет и станет мужчиной. Его уже раздражала редкая щетина на подбородке и такие вот мысли. Будто бы щупальца из рационального прошлого протянулась за ним сюда, и начала душить, настаивая о возвращении домой. Нет, никогда. Он умер в начале марта, когда сбежал. Мертвые не возвращаются к жизни, и не стоит тревожить прошлое.

Покончить с собой?

Райд фыркнул, и убрал волосы с лица. Его забавляла мысль о том, чтобы умереть во второй раз. Это было уже слишком.

Дождь все никак не кончался. По пузырям на луже Райд определил, что ненастье затянется, возможно, до самого утра. Он растянулся на скамейке и уставившись в бетонный навес, подумал, что кто-то из местных убил ужа и швырнул его на дорогу. Это всегда вызывало дождь. А еще он верил, что если ступить на разделительную полосу, то ты просто обязан пройти по ней до конца паребрики, чтобы не спугнуть удачу. Он так делал много раз, становясь потенциальной угрозой для ДТП.

Стемнело. Он останавливал машины чтобы стрельнуть сигаретку. Ехать никуда не хотелось, он собирался переночевать здесь. Закутавшись в кожаную куртку, он смотрел на дорогу, и ни о чем не думал. Затем встрепенулся, заслышав рев мотора. Шумело слишком громко для машины. Райд сплюнул, лег на скамейку, и закрыл глаза.

К остановке подкатил мотоцикл. Байкер выдвинул подножку, затем осмотрел бак, и прошел на площадку, чтобы скрыться от дождя. Он не сел рядом с Райдом, а облокотился о стену. Шлема он не снимал, а Райд лежа наблюдал за ним. Потом он кашлянул, и байкер вздрогнул.

– Твою мать, я тебя не заметил, – сказал байкер.

– Так ты шлем то сними, – посоветовал Райд. А потом спросил, – Есть закурить?

– Держи. – байкер кинул пачку Райду на грудь, и тот нехотя встал на ноги, и дрожа подкурился. Он жадно всасывал табачный дым, будто бы это была живительная влага.

– Бродяжничаешь? – полюбопытствовал байкер сняв шлем.

– Типа того. А ты?

– А это не твое дело.

– Как скажешь, – пожал плечами Райд. Байкер сел на скамейку, провел рукой по коротким волосам, и уставился в одну точку. Он был худым, высоким, и тоже казался изможденным как и Райд. Судя по истрепанной куртке, рваным джинсам в пятнах мазуты и по солидному багажу мотоцикла, Райд заключил, что этот парень тоже жил так-же, как и он сам. Наверное какой-нибудь студент на последнем курсе, которого бросила девушка. А он решил плюнуть на все, и уехать куда глаза глядят, своим отсуствием мстя своей пассии. Или выперли из дома за пьянки. Райд не стесняясь смотрел на байкера, перебирая в голове варианты того, как он оказался в пути.

– А чего ты встал то здесь? – не выдеражал Райд, – Ехал бы себе дальше, ведь только ненормальные гоняют на мотике в дождь.

– Бак обсох.

– Бедняшка, – рассмеялся Райд, и взял свой рюкзак. Он вышел под дождь на дорогу, и приготовился остановить машину, чтобы уехать отсюда прочь. Здесь ему было хорошо одному, а этот хамоватый тип все испортил. Байкер не понравился Райду, а он держался подальше от людей, которые ему не нравились.

Через десять минут его подобрала какая-то старушка, и за милыми разговорами о внуках и коровнике, довезла его до заправки. Он прошел мимо колонок, и встал под козырек мини-маркета. Потом, не зная что им двигало, Райд выклянчил у какого-то водилы пятилитровую канистру, и заправил ее бензином. Купил сигарет, немного поесть, и снова вышел на дорогу, но только в обратную сторону. Все-таки нельзя было оставлять людей в беде. К тому-же, если он поможет байкеру, то возможно он куда-нибудь его подвезет. Только вот в обратную сторону машин совсем не было, и Райд решил прогуляться вдоль трассы. Все равно он был весь мокрым, а быстрая ходьба могла его согреть. А когда он вознамерился дойти до остановки пешком, остановилась фура, и Райд понял, что это судьба.

Когда он добрался до остановки, байкера и его мотоцикла не было. Райд рассмеялся, а затем открыл канистру. Расплескав бензин на стены остановки, он чиркнул спичкой, и вспыхнуло пламя, и сразу стало тепло. Но только телу.

***

К чертям юг, к чертям мысли о том, куда бы податься. Райд взял за правило не думать об этих пустяках, а если прижмет, то всегда можно выкрутиться. Он никуда не торопился, и наслаждался жизнью. Та, несмотря на разачарования и дерьмо в виде дождей и холодов, была штукой красивой, приятной.

В конце августа он связался с какими-то хиппи, и теперь катался с ними. В их фургоне было много места. Две девушки из компании надарили ему фенечек и привели в порядок его волосы, а двое парней угощали его вином и травой. Вечерами они впятером выходили в поле, жгли костер, пели песни, а обкуренные – танцевали как ненормальные. Новые друзья Райда были пестрыми улыбчивыми ребятами, а среди них он был вороной. Весь в черном, с задумчивым выражением лица, он впитывал в себя идеологию детей цветов, целовался с ними, обнимался, и пел в унисон.

Они знали о нем все. Когда эти четверо его подобрали, когда привязались к нему и не хотели отпускать, Райд рассказал о себе всю правду, этим надеясь вызвать в хиппи отвращение к своей персоне. Но те приняли его странности спокойно, и сказали, что сбегать из дома – это нормально, а в проституции нет ничего плохого. По всему миру люди продают свои души, и это намного хуже. Райду это высказывание понравилось, а ночью уже обнимался с одним из парней, наглаживая его причинное место.

– Я хочу тебя вылизать.

– Воу воу, парень, не так быстро.

– Ну блин, я хочу.

И Райд делал то, что он умел хорошо делать, и что доставляло ему удовольствие. А потом парень отстранился от него, и сказал:

– Слушай, а давай потрахаемся.

– Я никогда не трахался по настоящему.

– Ну давай, я хочу тебя.

– А твоя подрушка не будет против?

– Моя подружка с моим другом, так что не переживай за нее.

Сначала было больно, и Райд хотел отказаться от такого сомнительного удовольствия. Но когда парень начал двигаться, он что-то почувствовал, и это было неописуемо приятно. Парень ускорился, и Райд застонал. Парень крепко обнял его сзади, и прикусил мочку уха. Потом вошел еще глубже, и Райд впервые улыбнулся с того момента, как поджег остановку.

Хиппи спешили на какой-то концерт, и Райд для себя решил, что ни на какой концерт не поедет, и поскорее избавится от компании. Ему хотелось одиночества, и разговоры о мире и любви его уже достали. Улучив момент, он удрал автостопом на север. Затем сделал пару клиентов, и снял номер в мотеле. Принял душ, снял подаренные фенечки. Теперь все было хорошо. Ему не стоило позволять себе к кому-либо привязываться. Особенно к ребятам, которые сейчас делают что хотят, а потом вернутся домой и продолжат учиться на престижные профессии. Вся эта болтовня о свободе была их развлечением, и им было невдомек, что свобода – это впервую очередь ответственность за свою жизнь и контроль над собой. Ни тем и не другим Райд не славился, и потому эти беседы у костра его выводили. Зачем говорить о том, что ты не в силах сделать?

Как только он лег спать, в номере по соседству начали громко трахаться, и Райд накрыл лицо подушкой. Казалось, что за стенкой вопила кошка, а не девушка. Она визжала так, что закладывало уши, а ее партнер пыхтел сильнее паровоза. И все никак не могли кончить и завалиться спать. Райду даже стало интересно, что там был за секс-мастер, который мог вставлять целых полчаса? Всех его клиентов хватало на самое большее – минут десять, и потому ему действительно стало интересно. Вскочив с кровати, он вышел из номера, облокотился о мостик, и стал курить одну за одной, завороженный ярким красным светом светодиодного табло. Рано или поздно мужик должен был кончить, и как расчитывал Райд – выйти покурить. Тогда бы он заценил мужика, и быть может – присоеденился. Но через десять минут из соседнего номера вышла пьяная девушка, одергивая на пухлой заднице юбку. Она убрала сверток денег в карман курточки и ушла. Так значит – проститутка. Такая-же путешествующая, как и сам Райд. А ее клиент так и не выходил.