Студенческие хроники или год в общаге

Дорогие господа-преступники! После случившегося я начал серьёзно сомневаться в вашей адекватности, поэтому решил, что побыть какое-то время пешеходами вам не повредит. Ваши деньги и телефоны у меня. От участка до академии ровно 8,74 километра. Желаю вам приятной прогулки и искренне надеюсь, что ваши воспалённые мозги смогут снова работать без перебоев. Клаус.

Я ошалело взглянула на парня. Тот вертел в руках записку, будто пытаясь найти в ней надпись “розыгрыш”. Не отыскав таковой, Кол опустил руки и обречённо выругался.

– Твою ж мать!

– Кол, – я начала угрожающе приближаться к нему. Парень испуганно пятился и что-то лепетал в своё оправдание.

– Зато мы на свободе! – было последней его фразой. Я набрала в лёгкие воздуха и со всех сил прогорланила.

– Кол Майклсон, с тобой хоть что-то может быть нормальным?!

POV Кэтрин

Прошло три дня с того случая, когда Бонни и младший Майклсон угодили в “обезьянник”. Клаус тогда здорово проучил их, заставив пройти почти девять километров пешком. Наши преступнички так устали, что при всех торжественно обещали больше никогда не искать приключений на свою пятую точку. Мы предпочли им поверить, в душе, однако, сомневаясь в твёрдости клятвы. Особенно нас повеселили их рассказы о тюремной жизни и сокамерниках: наркомане Брайане и проститутках Ларе, Саше и Элли.

– Как это вы ещё с эксгибиционистом там не познакомились! – фыркнула Кэролайн.

К слову о ней. Два дня назад наша блондиночка заявилась под ручку с Клаусом и, жутко краснея, объявила, что они встречаются. Мы все, конечно, были поражены наповал, но, видя их счастливые улыбки, тут же начали засыпать их поздравлениями. “Ещё одна парочка к моей карме”, – самодовольно думала я.

Теперь, когда прошло немного времени, нас не смущал этот факт. Однако видя влюблённые лица Майклсона и Форбс, я каждый раз чувствовала укол зависти. Стефан… Казалось, прошло столько времени, и я должна была перестать думать о нём, но желанное забвение всё не приходило. Сальваторе продолжал занимать мои мысли и каждый раз, когда я видела его, сердце предательски трепетало. Но я ему не нужна: его отстранённое, насмешливое лицо говорило мне об этом. Стефан наслаждался своей ипостасью риппера, развлекался и ему было абсолютно плевать на всё. Это настолько мучило меня, что я постепенно начала скатываться в депрессию. Учёба и репетиции больше не приносили радости, казались скучными и утомляющими. Я даже стала задумываться о том, чтобы уйти из академии. Никто этого не замечал: все были заняты только Еленой.

Состояние сестры оставляло желать лучшего. Если я умело скрывала своё отчаяние, подавляя его в себе, то она, наоборот, выплескивала горе на себя, меня, подруг. Да и, вообще, вела себя странно. Плохо ела, но зато всё пыталась накормить нас, занималась уборкой, следила за тем, как мы одеваемся, постоянно за что-то отчитывала, училась готовить, но по ночам до меня до сих пор доносились всхлипывания и приглушённый плач. Между собой мы с подругами стали называть Елену “мамочкой”, но никак не комментировали её действия, понимая, что так она старается пережить разрыв с Деймоном. Но постепенно это начинало раздражать. Особенно доставалось мне: сестра старалась проводить всё свободное время со мной, допекала расспросами и заботой, преследовала по пятам. Я даже начала жалеть о том, что раскрыла Деймона.

И вот сегодня, когда у Елены снова обострился материнский инстинкт, я попросту сбежала из дома.

Вечерело. Солнце угасало за горизонтом, принося освежающую прохладу. Я медленно брела по тротуару, пребывая в окончательном унынии, и украдкой следила за людьми. Гамма чувств и настроений отражалась на незнакомых мне лицах: радость, удовлетворение, озабоченность, безразличность, веселье, задумчивость, усталость. Но у них было кое-что общее: все куда-то спешили, у всех были свои цели и хлопоты. Лишь я бесполезно шаталась по улицам.

Подойдя к парку, мне в глаза тут же бросились влюблённые парочки, мило воркующие друг с другом. Меня охватила невыносимая тоска. И так подавленное настроение пришло в окончательный упадок, вызывая состояние, в котором, наверное, находятся самоубийцы перед смертью. Это настолько испугало меня, что я решила выпить. Немедленно!

Зайдя в первый попавшийся бар, я заказала немного виски. Приятное тепло от алкоголя разлилось по телу, успокаивая душу и расслабляя тело, и я выпила ещё. А потом ещё и ещё. Лёгкая эйфория затуманила голову. Сейчас я была счастлива и хотела любить весь мир. Мысли о Стефане и Елене ушли на второй план. В таком расположении духа я покинула заведение и бодро зашагала домой.

К сожалению, я слишком переоценила свои возможности. Всё поплыло перед глазами, ноги начали подкашиваться, тошнота волнами подступала к горлу. Я не понимала, куда иду. Пошатнувшись, я схватилась за дерево и мутным взглядом окинула улицу. Заметив на противоположной стороне такси, я ринулась к нему, выбегая на дорогу.

Яркий свет и резкий звук клаксона оглушили меня. Я оцепенела и бездумно уставилась на внезапно вывернувший из-за угла грузовик. Расстояние между нами составляло всего пару метров. Рывок и острая боль в руке. Машина с рёвом пронеслась мимо, а я удивлённо поняла, что прижата к чьему-то телу. Уловив знакомый терпкий запах одеколона, я замерла. Всё внутри сжалось в комок, а дыхание сбилось. Это был Стефан. И сейчас он крепко обнимал меня за плечи.

– Ты как? – чуть хрипловатый голос. Парень медленно отстранился, вглядываясь мне в лицо.

– Я… всё хорошо, – сбиваясь, прошептала я и тоже отстранилась. Ноги упрямо не хотели держать, и я снова уцепилась за рубашку Сальваторе, чтобы не упасть.

– Осторожней, – Стефан обеспокоенно поддержал меня. Необъяснимая и какая-то детская радость колыхнулась в душе. Я вспомнила наши первые прикосновения, когда я только-только поменялась с Еленой местами. Хрупкие, неловкие, но одновременно такие нежные и любящие. Сейчас, когда мой бывший легонько держал меня за локоть, я чувствовала почти то же самое.

– Всё хорошо, – повторила я, ощущая, что меня начинает жутко мутить.

– Тогда чего под машину бросаешься? Совсем жить надоело? – вдруг раздраженно прошипел парень.

– Я… это вышло случайно, – к своему ужасу я поняла, что не могу внятно говорить. Слова сливались в непонятную кашу.

Стефан бросил на меня пронзительный взгляд и резко наклонился к моему лицу.

– Эй! – недовольно пробурчала я. – Соблюдай субродин… то есть бусординац… короче, дистанцию!

– Всё ясно, – отдаляясь, поморщился парень. – От тебя перегаром несёт.

– А ты чего здесь? – набычилась я.

– Гулял, – невозмутимо пожал плечами Сальваторе.

– А спас чего? Ты же долбанный фрик!

Стефан сверкнул глазами, и на секунду мне показалось, что сейчас он наорёт на меня, а то и хуже. Но он лишь криво ухмыльнулся.

– Захотелось.

– Чудесно, просто чудесно! – я была разочарована. Не на такой ответ я надеялась. – Не смею вас больше задерживать, мистер Фрик! Я домой.

Тряхнув волосами, я попыталась изобразить нечто гордой походки, но, увы, все мои старания были больше похожи на марш хромого кузнечика. Сзади раздался смешок.

– Давай подвезу, – Сальваторе, не дожидаясь ответа, схватил меня за локоть и потащил к машине. Я упиралась, как могла, но Стеф, естественно, был сильнее. Он запихал меня в салон автомобиля, сел за руль и тронулся.

– Выпусти меня! – я начала колотить по двери, но блондин быстро заблокировал её. – Придурок!

– Я никуда тебя не выпущу, пока лично не передам в руки твоих подруг, – спокойно парировал парень.

Я насупилась и затихла, чувствуя болезненную ностальгию. После нашего расставания я ни разу не ездила с ним в одной машине и теперь, когда это случилось, все моменты нашего романа всплыли в памяти. Стало трудно дышать, слёзы сами навернулись на глаза. Я отвернулась к окну, чтобы парень не увидел моего состояния, но глухие всхлипы выдали меня.