Студенческие хроники или год в общаге

– Нет, я правда очень рада! – снова фальшивая улыбка. – Но, пойми, я просто не хочу, чтобы ты портила свою жизнь. Ты же… ты же любишь Стефана.

– Давай я сама с этим разберусь, хорошо? – грубо отрезала брюнетка. Очевидно, что мои слова задели её за живое. – Жизнь, считай, сделала тебе подарок, так что беги к своему качку и мирись с ним. Или же признай, что неравнодушна к Вону.

– Что?! – поперхнулась я. – Ты соображаешь, что говоришь?!

– Прости, но другого обоснования твоему странному поведению я не вижу, – скрестила руки подруга.

– Да мне плевать на него! – прошипела я. – Хочешь – выходи за него замуж, не хочешь – не выходи. Мне. Всё. Равно.

– Вот и славно, – улыбнулась Кэт и отвернулась к зеркалу, поправляя прическу. – Слушайте, а давайте после лекций сходим погулять!

Елена сдержала своё слово: она была на лекциях, правда, села поодаль от нас и не разговаривала с нами. Все наши попытки заговорить пресекались либо молчанием, либо односложными ответами, и вскоре мы бросили идею наладить с ней связь.

После лекций Кэтрин уговорила нас пойти погулять. Мы неспеша брели по улочкам Мистик-Фоллса, разглядывали витрины и ели мороженое. Весеннее солнце ласкало кожу тёплыми лучами и даже иногда припекало. Чувствовалось приближение лета.

Неожиданно Петрова остановилась у свадебного салона, с задумчивым видом уставившись на вывеску.

– Давайте зайдём! – предложила она.

– Зачем? – недоуменно пожала плечами Бонни. – Для фиктивного брака ведь не нужно платье.

– А мало ли, – не растерялась подруга. – Надо ко всему подготовиться. Если что – платье будет уже выбрано.

С этими словами Кэт затащила нас в салон. Меня ослепила белизна платьев, вызывая какое-то странное волнение. Наверное, почти так себя чувствуют невесты перед свадьбой. Я нервно сглотнула и растерянно оглянулась: Кэтрин с деловым видом рассматривала наряды, а Форбс и Беннет с восхищением обсуждали каждое из них.

– Какая красота! – глаза Кэролайн возбуждённо блестели. – О, Кэт, тебе так повезло!

– Вам чем-нибудь помочь? – с вежливой улыбкой обратилась к нам продавец.

– Да, я бы хотела примерить вот это, – Петрова указала на не очень пышное, но изысканное кружевное платье кремового оттенка.

– Конечно, – продавщица сняла наряд с вешалки и отвела подругу в примерочную. Я, Кэр и Бонни последовали за ними.

Когда Кэтрин переоделась и, шелестя подолами платья, вышла из примерочной, мы просто застыли на месте, не в силах вымолвить ни слова. Петрова действительно была прекрасна, и она сама знала это, любуясь собой в зеркале.

– Мм, неплохо, – проговорила она, улыбаясь, и поправила складки наряда. – Как вам девочки?

Форбс и Беннет тут же принялись петь брюнетке дифирамбы по поводу её внешности, а я, бросив сквозь зубы сухое “красиво”, стояла поодаль, снедаемая завистью и чем-то ещё. Чем-то непонятным.

Мне не нравился цвет платья. Я бы выбрала не кремовое, а белоснежное, как перо ангела, одеяние, будь я на месте Кэтрин. Я могла бы быть на её месте. Я должна была быть на её месте!

Мне было противно и досадно от самой себя. Вместо того, чтобы быть благодарной подруге, которая избавила меня от дурацкого брака, я ей завидовала! Ты натуральная блондинка, Ребекка! Ты не знаешь, чего хочешь.

Взглянув на Кэт, которая выбирала другое платье, я представила стоящего рядом с ней Галена. Я представила, как они будут играть влюблённых в ЗАГСе, и всё больше и больше убеждалась, что они не подходят друг другу. Чёрт возьми, они будут смотреться, как парочка, сбежавшая из глупого ситкома, и все сразу поймут, что заключаемый брак – ложь.

Я смотрелась бы куда более гармонично в паре с Воном.

Тааак, стой, Ребекка, притормози! Вспомни о Мэтте! Не этого ли ты хотела? Теперь ты можешь быть вместе с ним, и никто вам не помешает! Вы сможете снова гулять и целоваться, вы сможете в будущем создать семью! Это есть правильно, Ребекка! ЭТО, а не бессмысленный брак с наглым пустозвоном! Но…

Сколько я не старалась думать только о Доноване, перед глазами всё равно возникали Кэт и Гален. Ужасная пара! Ужасная во всех отношениях!

– Бекс, ты меня слышишь? – Кэролайн щелкнула пальцами перед моим лицом. – Скажи, что это платье больше идёт Кэтрин.

От неожиданности я резко вдохнула, а затем с некоторой злобой проследила за рукой блондинки.

Кэтрин успела переодеться и теперь красовалась в бело-серебристом платье. Я, чтобы не показаться враждебной, подтвердила слова Форбс, мысленно отмечая, что на мне этот наряд смотрелся бы гораздо лучше.

Всё, я так больше не могу!

– Я сейчас. Мне надо… мне надо! – скомканно сказала я подругам и, сопровождаемая их удивлёнными взглядами, вышла на улицу.

Достав телефон, я тут же позвонила единственному, по моему мнению, человеку, который мог повлиять на решение Петровой – Элайдже.

– Ребекка? Что-то случилось? – в голосе брата зазвучали нотки беспокойства.

– Да, в каком-то смысле, – ответила я, нервно покусывая губы. – Эл, мне надо сообщить тебе одну новость. Вон решил жениться на другой девушке, вместо меня.

– Это, конечно, хорошая новость, – осторожно начал Элайджа, – но не думаю, что наши родители одобрят такую… самодеятельность.

– Именно! – я схватилась за это предположение, как за спасительную соломинку. – Потому что это не конец истории. Избранницей Вона стала Кэтрин.

В трубке воцарилось молчание. Я с удовлетворением отметила, что это сообщение должным образом повлияло на брата. Он был ошарашен.

– Где вы? – наконец, произнёс он.

– На Брайд стрит, возле свадебного салона “У Розмари”.

– Я знаю, где это. Я неподалёку. Скоро буду.

Я нажала кнопку отбоя и довольно улыбнулась. Свадьбе Кэтрин и Галена не быть!

Вопрос лишь: зачем мне это?

POV Кэтрин

Кэр и Бонни вышли на улицу за Ребеккой, продавец болтала по телефону, а я с улыбкой рассматривала себя в зеркале и бережно гладила ладонями ткань платья. Красиво. Мне нравилось быть невестой. Только вот жаль, что брак не настоящий, а жених – абсолютно чужой мне человек. Я не войду в список счастливиц, для которых свадьба – лучшее воспоминание в жизни, начало чего-то нового. Я останусь всё той же Кэтрин, какой и была всегда. Только фамилия у меня будет уже не Петрова, а Вон, но это никак не отразится на моем бытии. Только лишняя грязь в паспорте.