Студенты. Книга 2

— Хорошо, забирай, только одно условие: сохрани в доме русскую печку и баньку, в которой я мылся в детстве… Они мне дороги как память о моих близких. Обещаешь?

— Савва, ты не сомневайся, все сделаю, как ты хочешь. Будешь ко мне на блины приезжать и на своей печке спать. Я гарантирую. Спасибо, Саввочка, ты настоящий однокурсник. — Она чмокнула его в щечку при прощании после оформления сделки у нотариуса. Больше они не виделись.

Через год после этих событий Савву Николаевича попросила к телефону секретарша.

— Савва Николаевич, вас спрашивает Наталья Остаповна. Будете говорить?

— Наталья Остаповна, Наталья Остаповна? Ах да, конечно буду. Это Наташка Василенко, переключай на мой.

— Слушаю, Наталья, рад, что позвонила.

— Не думаю, что обрадуешься моему звонку, — с усмешкой в голосе проговорила Наталья. — Когда узнаешь, почему звоню.

— Ладно тебе загадками говорить. — Савва Николаевич уже чувствовал подвох, он давно научился по тембру голоса и интонации узнавать, что у говорящего на языке. Что случилось Наталья?

— Савва, ты всучил мне плохой товар.

— Какой товар? — не понял Савва Николаевич.

— Твой дом не стоит таких денег, которые я заплатила тебе…

— Наталья, ты в своем уме? О чем ты говоришь? Кто же заставлял тебя покупать дом? Разве не ты сама напросилась на покупку, и потом, ты же его заранее осматривала, каких-то специалистов приглашала. Деньги я взял с тебя минимальные, мне давали соседи больше, еще до тебя.

— Савва, соседи соседями, но дом весь труха. Стали второй этаж пристраивать, и вот, оказывается, фундамент надо укреплять. И крыша течет. В общем, Савва, возвращай мне половину, а то я в суд подавать буду…

Савва Николаевич сделал паузу, обдумывая ситуацию, потом очень медленно и веско ответил:

— Подавать в суд имеешь полное право. Меня этим не испугаешь. Только предлагаю тебе все свои претензии изложить письменно и отправить мне по факсу, секретарь сообщит его номер. Я над этим подумаю и дам ответ. Все, извини, Наталья, но меня ждут студенты.

Савва Николаевич наверняка отдал бы ей требуемые деньги, если бы вечером за ужином он не обмолвился жене о разговоре с Натальей. Людмила Сергеевна обомлела.

— Савва, ты что позволяешь всякой швали издеваться над собой. Мало того, что за половину уступил ей свой дом, так отдай еще половину денег ни за что. Вот это номер! Видишь ли, бедная-несчастная Наташа-однокурсница задыхается в загазованном городе. Ей нужен свежий воздух, — передразнила жена когда-то говорившего ей это Савву Николаевича.

— Не бредь, Людмила, и так тошно.

— Пошли ты эту проходимку подальше. Найми адвоката, пусть он ей устроит такую дачку, что сама сбежит оттуда.

— Ну что ты говоришь? Неужели ты думаешь, я буду судиться со своим однокурсником.

— Ты не будешь, а она будет. Неужели ты не знаешь эту категорию людей? У тебя голова седая, а ты все еще веришь априори в доброту и порядочность всех вокруг.

— Да. Это так, ты права. Я иногда чувствую, что меня обманывают, но первый раз прощаю, думаю, не от хорошей жизни идут на обман. Второй раз тоже как-то с пониманием отношусь к обманщику. Но третий раз — не прощаю. Ты же меня знаешь. Когда достанут, я доведу дело до логического конца. На этом стоял и стоит род Мартыновых.

— Савва, ты, как всегда, прав, тебе видней, как решить проблему. Но поступаться принципами, я надеюсь, ты не будешь? Хочешь, я сама с ней поговорю? Я хорошо помню эту вертихвостку, еще со студенческих лет. Первый раз я с ней столкнулась на свадьбе, когда вашего матросика из группы женили. Она тогда уже мне не понравилась. Села напротив меня и давай выспрашивать: кто я да что у нас с тобой за отношения. Я ей тогда так ответила, что она сразу же замолчала. Не помнишь?

— Нет, не помню. Не думал, что ты с ней сталкивалась. То-то я удивился, когда она о тебе как-то спросила. Мол, ты все со своей первой женой живешь? Ну да, говорю, а что? Она усмехнулась тогда и ничего не ответила. А вы, оказывается, знакомы.

— Знакомы, знакомы Савва. И еще раз мы с ней пересеклись, на вашей встрече, кажется, на тридцатилетии после окончания института… Ты тогда куда-то ушел, а я с твоей группой стояла. Вот она, как увидела меня, так сразу же ко мне: «Здравствуй, Людмила, как дела?» А я говорю, здравствуйте, хорошо! Ну, слово за слово, она мне и говорит: «Твой Савва, говорят, уже в академию метит?» Ну, я без всякого и ответила, что ты уже не в одной, а в двух академиях состоишь, еще в какую-то приглашают, но он не хочет. Она аж лицом переменилась, побледнела и сквозь зубы процедила: «Везет же… Студентом-то Савва не давал повода такого от него ожидать. Время, видно, теперь такое, за деньги куда хочешь выберут». Ну, я ей в ответ так вежливо и говорю: наверное, это у вас в Питере за деньги можно все купить — звание, должность, если совесть продать. А Савва заработал все честным трудом. Работая на периферии, не обогатишься. Она, помню, повернулась и ушла.

— Нда-а, а я-то гадал, что она о тебе все интересуется. А ларчик, оказывается просто открывался…

После разговора с женой у Саввы Николаевича все окончательно прояснилось. Если и были какие-то сомнения в отношении Натальи, то они улетучились, как утренний туман. На другой день, по пути в один из районов области, Савва Николаевич попросил шофера остановить машину:

— Что случилось, Савва Николаевич?

— Ничего, ничего, Паша, мне нужно подышать свежим воздухом. Смотри, красота-то какая: поля, луга и небо с облаками…

— Ну да… ничего особенного, — пробормотал про себя Паша, останавливая машину на обочине трассы.

Савва Николаевич вышел, размял спину, сделал несколько упражнений, повертел головой туда-сюда. Затем достал мобильный телефон, набрал номер:

— Алло. Наталья, привет, это Савва. Можешь говорить? Отлично! Вернее, говорить буду я, ты не перебивай, иначе разговора не получится. Ты, что надо, уже вчера сказала. Ну так вот, Наталья Остаповна. Если ты лично нуждаешься в деньгах, я окажу тебе помощь, сумму уточни и без обид…

Наталья что-то хотела возразить, но Савва Николаевич был настроен решительно.

— Погоди, погоди, ты послушай. Возврата денег за дом не будет ни копейки, усвой это. Я не торгую своими приоритетами. Для меня этот дом не имеет цены. Я просто хотел отдать его нормальным людям. Мне показалось, что ты одна из них, видно, ошибся, извини… И еще, запомни, Наталья Остаповна. Палка всегда о двух концах. Если хоть кто-то с твоей стороны сделает что-либо против меня: в суд подаст или слухи начнет распускать, я сделаю ответный ход. Ты знаешь, я не шучу… Я верну себе дом, сколько бы мне это ни стоило, и передам его кому-нибудь из беженцев. Это мое последнее слово! Все, прощай! — И Савва Николаевич защелкнул крышку мобильника.