Ступени

– Ты такая красивая! А твоя грудь само совершенство! Смотри, она легко помещается в моей ладони!

Он вытянул руки, и ее грудь легла среди его нежных пальцев, которые поглаживали кожу и ласкали. Потом соски оказались между большими и указательными пальцами. Он ощупывал их, нежно и трепетно, как будто боясь, что они разрушатся. Натке хотелось закрыть глаза, но девичье любопытство не позволило ей это сделать. Она наблюдала, как ее соски напряглись и стали вытягиваться, становясь большими и спелыми как ягоды малины. Тепло разлилось внизу живота, а Павел вдруг стал целовать Натку в области пупка, чуть касаясь губами кожи. У Натки сперло дыхание. Она боялась задохнуться, поэтому маленькими порциями пропускала воздух в легкие. «Что он творит со мной? Что это? Я больше не выдержу! – проносилось у нее в голове. – Я хочу, чтобы ему тоже было хорошо!»

Натка плавно опустилась тоже на колени. Потом, осмелев, движением рук вытащила его заправленную футболку из штанов и через голову стянула ее. И прижалась обнаженной грудью к его пылающей коже. Это было невероятно: тысячи вихрей закружились внутри ее, а снаружи било токами. Девушка не понимала, что это только прелюдия к тому таинству, которое ей предстояло открыть для себя.

Павел завладел ее губами, руки ласкали спину, гладили голову. Он погрузил свое лицо в ее волосы, пахнущие морем, солнцем и ароматом трав. А она жадно вдыхала аромат его кожи, приправленной легким запахом табака. Она взяла его руку и поднесла к своим губам. Мягко коснулась ладони. Обоняние впитывало запах его рук. О, как сводил с ума его запах! Казалось, она готова была пить этот вкусный аромат всю жизнь. Без умысла, подчиняясь лишь бесхитростной женской интуиции, Натка положила пальцы себе в рот и стала сосать их. Не зная об его ответной реакции, девушка вдруг почувствовала, как что-то твердое, живое стало настойчиво расти в области бедер.

– Ты просто сводишь меня с ума, школьница! Такому, что вытворяешь ты, не учат! Ты во всем и всегда отличница-самоучка! – выдохнул Павел.

О, как ей польстили эти слова! «У меня получается доводить его до безумия! Я хочу, чтобы он тоже летал, я хочу ему счастья!» - со скоростью звука проносилось у Натки в голове. Маленький чертенок вдруг стал проявляться в ее голове: « Он – это Я, Я – это ОН. Значит его тело, это мое тело. А это значит . . .» И она смело протянула руки к его талии, пальцы проникли под резинку спортивных штанов. Но, испугавшись, стала не слишком уверенно стягивать их вниз. «Что я делаю? ЧТО ДЕЛАЮ?» Оказалось, что вместе со штанами пальцами она зацепила и плавки. Но твердое и упругое спереди мешало довести до конца начатое. Павел пришел на выручку. Он сам помог Натке завершить спуск одежды. К ее лону тут же прижалось большое и трепетное тайное оружие мужчины. Натку это прикосновение подхлестнуло к дальнейшим действиям. Сложив пальцы в щепотку, она легко коснулась самой верхней точки горячего органа. Пальцами почувствовала шелковистость. Тактильные ощущения были до того приятными, что она стала совершать кончиками пальцев круговые движения, доставляя тем самым удовольствие не только ему, но и себе. Тело Павла содрогнулось. Он обхватил своей рукой руку Натки, как бы приглашая следовать его примеру, прижал ее пальцы к своему естеству и поступательно стал делать движения вверх-вниз. Натку эта игра захватила. Глаза стеснялись следить за процессом, но руки сами шаловливо поддавались темпу. Дыхание Павла стало прерывистым. Натка прикоснулась губами к его губам.

В этот момент Павел подскочил с колен, приподнял Натку за локти, перехватил ее под колени и в два шага донес до кровати. Она спиной почувствовала прохладное прикосновение покрывала, а сверху ее обжигала температура тела любимого человека.

– Я хочу довести дело до конца. Сегодня ты будешь аккумулятором, а я двигателем. Я ТАК ХОЧУ! – настойчиво прошептала она.

– Ты просто большая хулиганка! Иди ко мне!

Павел лег на бок, движением руки стянул остатки одежды с ног и остался лежать перед ней без ничего, такой мужественный и прекрасный в своем желании! У Натки от этой картины расширились глаза. Она и предположить не могла, что мужское тело может быть таким красивым и желанным. И ей дозволялось исследовать его, прикасаться к нему, целовать его, ласкать его, ЛЮБИТЬ ЕГО. Она уже догадывалась, как можно ему доставить удовольствие. Положив ладонь на НЕГО, на ТО, что возбуждало ее одним только видом, Натка с деликатностью стала повторять движения, которые ей показал еще там, на полу, Павел. Парень откинулся на спину и закрыл глаза. Дыхание его стало учащаться, а Натка, склонилась над ним, внимательно наблюдая за всеми оттенками, за всеми эмоциями, которые отражало его лицо. Павел схватил тыльную часть руки девушки, сильнее сжал ее пальцы. Движения ускорились. И вдруг тело его пронзила судорога, он выгнулся, откинув голову назад. С его губ сорвался то ли стон, то ли крик, который завел девушку еще больше. Она вдруг почувствовала, как что-то горячее вылилось на тыльную сторону руки, и в воздухе разлился немыслимый, непонятный, совершенно новый запах. Запах мужчины, который дошел до своего пика наслаждения.

Натка и верила и не верила в то, что теперь ОНА САМА сделала нечто такое, от чего ее любимый, в свою очередь, улетел к небесам. Павел лежал неподвижно. Натка боялась шелохнуться, чтобы не вспугнуть этот кайф, который испытывал ее любимый человек. И слезы радости сами собой выступили у нее на глазах: «Я смогла! Я сделала это!».

Натка тихонечко легла рядом, тело ее подрагивало, истома не отпускала, а рука-шалунья все еще бережно обхватывала средоточие его наслаждения.

Сколько прошло минут, секунд, часов было не понятно. Время просто перестало существовать.

Наконец, Павел пошевелился, потянулся губами к ее щеке:

– Спасибо тебе, милая моя!

– За что?

– За то, что ты есть! За то, что ты такая неповторимая! И смелая!

Он протянул руку к поручню кровати, на котором висело полотенце, и бережно начал стирать с ее руки следы страсти. Когда все было насухо вытерто, Натка поднесла свою руку к носу и с хитринкой в глазах сказала:

– А ТЫ ТОЖЕ ПАХНЕШЬ НИЧЕГО!

– Да ты маленькая бестия! Ну, держись, и не моли о пощаде!

Он опрокинул Натку на спину, и стал целовать долго, сначала медленно, потом страстно, при этом лаская ее грудь. Натка извивалась под этими сильными и нежными мужскими ласками. Ладонью Павел повел вниз, уцепил трусики и нежным движением скатал их с бедер Натки. Вот уже и ничего не разделяло их. Натка инстинктивно сжала бедра, как бы препятствуя проникновения в ее тайну, но мужчину остановить уже было не возможно. Он настойчиво раздвинул ее бедра, пальцы спустились к лону и стали нежно изучать внутреннюю поверхность. Натка закатила глаза. Ей хотелось, чтобы эта ласка никогда не прекращалась. «Еще, еще! – молило ее лицо. – Мне хорошо, я улетаю!» Движения стали интенсивнее. Большой палец проник к ее спрятанному бутону и стал нежно совершать круговые движения. Ждать ее оргазма долго не пришлось. Каждая клеточка организма уже была готова принять неизбежное. И когда судорога пронеслась вихрем по ее телу, Павел опять стал пить страсть из ее разгоряченных губ, которые твердили только одно слово: «Еще!»

Волны наслаждения то возносили ее до небес, то обрушивали вниз, то поднимали до бескрайних высот, то низвергали на грешную землю. Перед глазами все плыло, разум отключился, только реакция тела на ласку творила сейчас чудеса. Сколько это продолжалось, она не помнила. Но теперь точно знала, что только ОН умеет совершать такое чудо с ней. Только он будет теперь властвовать над ее душой и телом. Она всем своим существом прижалась к нему, как ребенок, которому требуется защита. Они были едины сейчас в ощущениях, едины телом и разумом.

Вскоре Натка пошевелилась.

– Наверное, надо уже одеваться. Скоро сестра придет. Не хватало еще, чтобы они застукали нас в таком виде!

– Они сами молодожены, и все поняли бы правильно! Но действительно, пора привести себя в порядок. Это НАША ТАЙНА, и посвященными в нее могут быть только двое – ТЫ и Я! Встаем, родная моя девочка?

– Родная?

– Да, самая, самая родная! А еще такая . . . м –м –м . . . Ну, просто, обалденная. Я и не догадывался, сколько в тебе скрытой страсти!

– Ты думаешь, я догадывалась? Я только за эти сутки повзрослела на целую жизнь!

Он перекатился через нее, дотянулся до своей одеждой, легко натянул на себя штаны, поднял платье и протянул ей.

– А куда ты дел ИХ? – и лицо ее покрыл румянец.

– Оставил себе на память, - отшутился он.

Рукой, он залез под подушку и выудил оттуда ее кружево, скрученное в жгут.

– Я выйду, чтобы тебя не смущать! И курить так хочется!

Натка кивнула головой, прикрывая платьем обнаженную грудь и живот. « И все-таки я стесняюсь!» - сделала она вывод про себя.

Наспех одевшись, она поправила кровать. Потом взяла в руки полотенце. Поднесла его к лицу и понюхала: « Даже не знаю, нравится мне этот запах, или нет?» И, звонко рассмеявшись сама над собой, вышла из комнаты, чтобы успеть сбегать к раковине с водой, чтобы смыть следы «преступления».

Когда вернулась сестра с мужем, с полными сумками в руках и огромным снопом хлебных колосьев, даже не было видно внешне, что в четырех стенах этого домика всего час назад свершалось таинство первой страсти.