Стужа

— Хорошо. Тогда мы работаем наверху, а ты даешь нам информацию. После обеда устроим пресс-конференцию в головной машине. Возле коммуникатора мы поставили защитный кокон, так что связь будет.

— Спасибо, Василий!

Фролов обернулся к своим людям:

— Станция погибла. Так что своим решением я объявляю начало спасательной операции. Всем все ясно? Действуем по «оранжевому протоколу». Напоминаю — внутрь без защитного снаряжения не заходить! Ничего оттуда не брать и наружу не приносить. У ворот создаем химический шлюз. С местными контакт запрещаю. Все слышали?

— Да.

Ответили по очереди все участники рейда. Так было принято с самого начала. Или единогласно или по воле командира. Но того после операции, если большая часть спасателей высказалась против, можно сместить.

Василий благодарно кивнул. Хотя чего он ожидал от своих соратников?

— Тогда за работу, братцы! Ждем информацию и начинаем открывать шлюз. Илья остается здесь. Леня и Алексей чинят антенну. Иван, на тебе машины. Эльдар с Тарасом, продолжайте поиск по графику. Андрей, помогаешь Ивану. Я в головной на связи, начну готовить костюмы и стерилизационные химикаты.

Глава 18 Время перемен

— Фролов, просыпайся!

— А? Чего?

Над командиром склонились две незнакомые рожи. Василий не сразу признал Ярского и его помощника, найденного тремя уровнями ниже в отсеке научников. Директор и сам забыл, что послал того за архивными данными.

— Просыпайся! У нас новости. Эти сволочи вышли на Администрацию с требованиями.

Василий помотал головой, затем уселся на диване. Всю ночь он дежурил, следя за текущими событиями на станции.

— Сейчас бы кофе.

— Вася, настежь очумел?

— У тебя ведь наверняка есть?

Фролов строго глянул на Ярского, затем повернулся в сторону приоткрытой двери и вспомнил к вящему облегчению.

«Тут же удобства рядом!»

Сидя на толчке, Василий осматривал небольшое, но необычайно удобное помещение, примыкающее к кабинету Директора по стратегии

«И душ у него есть и даже эта штука…задницу мыть. Хорошо живут, гады!»

Хотя и ему грех жаловаться. Пусть его санузел проще, но зато личный. Но все это может вскоре исчезнуть. Если победит Набиев, то ему светит самый нижний уровень. Трясина и вечная каторга. Наверх подняться не дадут. А что станет с командой? Вряд ли подкупольные согласятся с назначенными им наказаниями. Работы застопорятся, их уровень эффективности снизится. Так что вскоре наверху настанет самый настоящий писец. Некому станет ходить в рейды. Потом замерзнет купол, перестанут открываться бронированные шторки. Растения начнут давать больше мутаций, а дети недополучать витамин Д. Это дорога к деградации и смерти.

Плавали, знаем!

Нечто похожее произошло на двадцать третьей. Социальный конфликт и резкое проседание команд, отвечающих за работы наверху. Новых желающих морозить задницы не нашлось, да и опыт ушел вместе со старожилами. Когда опомнились, было уже поздно. Природа взяла свое и закупорила Купол напрочь. Двадцать четвертого СС в плане выхода на поверхность, и до сего страшного часа не блистала, потому на помощь не поспешила, а потом и вовсе померла. Иногда оттуда прорывались короткие сообщения. Это наезжали следопыты из мощной станции СС 22. Еще десяток станций северней существовал, но кроме коротких новостей ничего оттуда больше ни разу не прорывалось. Никто не желал тратить ресурсы на объединение.

Затем с двадцать второй пару лет назад случилось занимательное перестроение. Люди внезапно начали строить новое общество и сократили контакты со всеми, выдавая в эфир лишь метеорологические данные. По уму: посетить бы их. Эту идею Фролов вынашивал давно. Но с текущей Администрацией это сделать невозможно.

А ведь у них мог быть промежуточный лагерь на базе СС 24. Их реактор еще теплился, вырубать его полностью не стали законсервировав. Энергия в Купол исправно подавалась. Они регулярно получали оттуда информацию с автоматической системы. Иногда раз или два в год наведывались за оборудованием и даже вывезли несколько вездеходов и механизмы для Купола. Заодно наблюдая за тем, что происходит внутри.

Некая мысль подспудно засела в голове у командира СпаСа, но пока полностью не сформировалась. Да и рискованно задуманное было. Разве что в крайнем случае. Лучше так, чем бесславная гибель. Терять уже нечего. Но жалко было здешних, с кем он десятки лет делил кров и пищу. Ради которых рисковал и лез на чертов мороз. Боже, неужели некогда люди изнывали от жары? Это же настоящее блаженство!

Кофейный сервиз со свежими зерно-белковыми булочками уже стоял на столе. Фролов лишь крякнул от их вида, тут же потянувшись за кофейником. Ярский был мрачен, пил воду и закидывал в рот желтые пилюли. Похоже, что острую ситуацию переворота даже такой изворотливый политикан без потерь не переживет. В кабинет протиснулся Прохоревич и ахнул.

— Вася, ты уже разлагаешься с ними? С ума сойти, это кофе? Ярский, ты сука!

— А что сразу я?! — взвился Директор. — Всех снабжали.

— Скромнее надо быть, — пробормотал инженер и моментально сграбастал булочку. — Очуешительно вкусно!

Фролов окончательно проснулся и поинтересовался у админа:

— Кто и что от нас требует?

— Твой любимый Гарян с Набиевым потребовали в ультимативной форме немедленной сдачи наших позиций. Затем будут решать судьбу секции. Обещали сильно не наказывать. Если добровольно поднимем ручки.

— Припекло?

— Похоже на то. Полисы разделились. Старые за закон, молодежь беспредельничает. С нижних уровней всякие нехорошие новости доходят.

Аппетит тут же испортился:

— Ярский, как же вы довели станцию до такого страшного кризиса? Где все директора?

Администратор на глазах позеленел:

— Мне удалось найти часть записей.

— У вас ведется круглосуточное наблюдение? Это же такая трата ресурсов! Вот вы суки!

Ярский злобно кинул в ответ:

— На безопасности мы не экономили. Да и ты тоже! Сколько добра вывез с морга и даже ни разу с нами не поделился.

Василий вконец офигел и с некоторым любопытством глянул на озлобленного Директора:

— Похоже, что ты нашел на тех записях нечто крайне неприятное. Что там?

Ярский закинул еще одну таблетку и выдохнул:

— Почти все Директора были отравлены, а затем их тела спущены на лифтах вниз. Убили и нашего центуриона. На уровне «А» действовали неизвестные люди в черном. Быстро и определенно организованно. Я выжил чудом. Потому что оказался не на месте. Мое… пребывание в сауне было не запланировано. Эти гниды знали наш распорядок по часам!

— Поэтому тебя потряхивает? Что же их так внезапно всполошило?

— Да вы со своим извечным желанием рулить процессом! Жили же нормально! Так нет, потребовали расширенного заседания Совета. Это си тало спусковым крючком их напора.

— Ты с больной головы на здоровую не перекладывай! Чего нормального, Олежа? На нижних уровнях творится черте что, социальная структура станции порушена кардинально и бесповоротно. Я даже не знаю, получится ли выстроить её заново. Как дальше жить в хаосе? Вы о выживании вообще думали или потакали гнусным инстинктам?