Суда не будет
Шрифт:
Вовка всё ещё сжимал в руках бамбуковую палку. Но смотрел он не на собак (чьи удалявшиеся фигурки маячили в высокой траве). Мой младший брат разглядывал лежавший на земле в трёх шагах от него обрез.
Я спрятал за спиной ПМ, подошёл к краю обрыва. Взглянул на замершую у самой воды Лизу. Та показала мне трепыхавшегося на конце лески серебристого карася: точно такого же, какого она поймала и в прошлый раз.
— Димочка, смотри, какой блестящий! — похвасталась племянница.
Она отмахнулась от комаров и тут же спросила:
— Димочка, ты слышал, как грохотало? Стреляли! Близко! Я сперва подумала, что это гром!
Племянница покачала головой.
Висевший
— Всё нормально, — сказал я. — Не бойся. Они уже ушли.
Махнул рукой в ту сторону, куда удалилась собачья стая.
— А я и не боюсь, — сказала Лиза. — Сейчас ещё одну рыбёшку поймаю. В тысячу раз больше этой.
Лиза бросила карася в сетку, снова закинула удочку — в тоже место, где выловила две предыдущие добычи. Положила удочку на рогатки, присела на корточки. Я отметил, что испуганной она не выглядела.
Я повернул голову и увидел, что Вовка поднял с земли обрез.
Он показал пугач мне и сказал:
— Серьёзная вещь. Димка, откуда это у тебя? Ты будто не на рыбалку, а на войну приехал.
Я взмахнул пистолетом, улыбнулся.
Ответил:
— Ерунда. С такой штуковиной на войну не пойдёшь. Ею только собачек пугать.
Я посмотрел вслед уходящей собачьей стае. Подумал о том, что Лиза теперь не будет вздрагивать при виде собак. А рыбалка сегодня всё же состоится. Быть может, Лиза вытащит из воды своего желанного сазана. А я проверю, не обманул ли меня в прошлой жизни Коля Синицын. В девяносто третьем году Синицын утверждал, что на этом самом месте он поймал за половину дня три ведра раков.
Я поднял с земли всё ещё трепыхавшуюся Лизину добычу. Поднёс её к своему лицу. Посмотрел усатому существу в глаза. «Там полно этих раков!» — мысленно повторил я Колины слова. Отметил, что Синицын, конечно, тот ещё фантазёр, но раками он меня тогда накормил. Причём, неплохими: крупными, побольше этого. Решил: вот сейчас и проверю, тут их Коля наловил или купил на рынке.
Глава 16
Обрез охотничьего ружья я разобрал на части. Вовка наблюдал за моими действиями, но вопросов о моём оружии больше не задавал. Он (как и я) прекрасно понимал, что Димка бы на них не ответил. Мой старший брат наверняка отшутился бы или вовсе проигнорировал неугодные ему вопросы. Я бы теперь поступил так же, как Димка. Но Вовчик благоразумно сдержал своё любопытство. Он задумчиво взглянул вслед убежавшей собачьей стае. Затем бросил взгляд на мой ПМ и на берег реки, где рыбачила его дочь. Вынул из бардачка в машине и нацепил на себя кобуру с пистолетом (я хранил её там же в прошлой жизни после наездов Лёши Соколовского и Ромы Кислого). Надя заметила его манипуляции, посмотрела мужу в глаза и кивнула (так она обычно соглашалась с моими действиями).
Я прошёлся вдоль берега, утопил в реке части обреза (в разных местах). Затем подобрал с земли две мятые ржавые консервные банки и прогулялся к кустам шиповника. Вовкину машину отсюда я не рассмотрел. Подвесил банки на ветки кустов, словно новогодние игрушки на ёлку. Отошёл от них на десяток метров, достал ПМ. Вскинул руку и дважды нажал на спусковой крючок. Стрелял, почти не целясь. Как тогда, в кабинете Лёши Соколовского. Выстрелы-щелчки пистолета показались не такими ух громкими после грохота пугача. Обе банки слетели с веток и покатились по земле. Я хмыкнул, подобрал с земли гильзы. Подошёл к банкам и убедился, что они слетели с веток не случайно. Спрятал за пояс пистолет и вернулся на берег. По дороге к машине я бросил стреляные гильзы в воду за камыши.
Раколовки я собрал, как учил нас с братом папа. Закрепил на вершине
каждой из палок капроновую нить. К концам нитей прикрепил по куску протухшего мяса. Запашок у моих снастей был не самым приятным. Я заметил, как следившая за моими действиями Надя брезгливо поморщила нос. Вовка к тому времени уже спустился на берег к дочери. Я то и дело замечал, как взлетали над камышами тонкие концы бамбуковых удилищ. Слышал радостные возгласы своей племянницы.Я надел подаренную мне Лизой панаму, вручил Наде свой пистолет. Вовкина жена не отказалась от оружия. Она взвесила пистолет в руке, поинтересовалась количеством патронов в магазине. Я сообщил ей, что два патрона только что израсходовал на пристрелку. Надя кивнула, проверила положение флажка предохранителя. Она прогулялась вместе со мной до спуска к камышам. Передала мне раколовки, когда я добрался до кромки воды. Пожелала мне удачи и смущённо отвела взгляд.
В камышах я не скучал. Потому что Коля Синицын меня всё же тогда не обманул (хоть и слегка приукрасил действительность). Нити на раколовках натягивались регулярно. Я то и дело поднимал на поверхность привязанные к палкам куски мяса, за которые крепко держались клешнями зеленовато-коричневые раки. Вода в реке была тёплой. Я регулярно опускался в неё по самый подбородок — прятался там от круживших надо мной мелких кровососов. Дважды отрывал от ног пиявок. Наблюдал за танцами водомерок. Хорошо рассмотрел проплывшую по поверхности реки у самой моей груди небольшую гадюку.
Металлическая сетка постепенно наполнилась добычей. Копошившиеся в ней раки толкали друг друга клешнями, грозно помахивали длинными усами. До полудня из воды я выбрался лишь однажды — позавтракал бутербродами с «крымским» паштетом, а заодно и разузнал, как шла ловля рыбы у Лизы и у Вовки. Надя мне сообщила, что её муж и дочь наловили уже килограммов пять карасей. Но заветные сазаны пока обходили их крючки стороной. Я вернулся к раколовкам — собрал со дна жадно державшихся за наживку раков. Ближе к полудню уже заметил, что добыча едва помещалась в сетку.
А потом услышал громкий Лизин крик.
— Дима!
Мне показалось, что из воды я выпрыгнул подобно черноморскому дельфину. По отвесному земляному склону я взобрался почти мгновенно. За три секунды я домчался до того места, где в камышах рыбачили Лиза и Вовка.
Опустил взгляд и увидел внизу на фоне бликующей поверхности реки радостное лицо своей племянницы. Лиза держала в руках большого сазана. Я заметил: на щеках племянницы появились ямочки, а Лизины глаза светились от счастья.
— Димочка, смотри, какую рыбину я поймала! — сказал Лиза. — В ней килограммов пять, не меньше! Я сама её выловила! Честное слово! Папа только на берег её вытащил, чтобы она не сломала удочку.
Вовка и Надя приняли решение, что уху они сварят дома. Я не сомневался, что такому решению поспособствовал утренний визит стаи собак. Больше собаки нас сегодня не побеспокоили. Но мы о них не забыли (изредка слышали вдалеке их лай). Поэтому решили, что пообедаем в городе (в доме моего младшего брата).
Лиза возвращалась в Нижнерыбинск радостная и счастливая, чувствовала себя героиней. Пойманный ею сазан оказался единственным. Прочий улов рыбаков состоял из серебристых карасей и парочки крупных окуней. Но ещё мы увезли от реки примерно полтора десятилитровых ведра раков, один из которых тоже был Лизиной добычей.
У Вовки я задержался до вечера. Поделился с младшим братом известными мне рецептами ухи на костре (дома уху варила Надя). Попробовал пожаренное на сковороде мясо сазана — Лиза внимательно следила за моей реакцией.