Суда не будет
Шрифт:
Николай снова кивнул — по инерции.
— Никак, — весело ответил он. — Я полный банкрот. В кармане только мелочь звенит и мышь повесилась.
Синицын хмыкнул и сообщил:
— Я ещё и в долги влез, когда мотоцикл покупал.
Коля шумно выдохнул (сквозь плотно сжатые зубы).
— Ясно, — произнёс я.
Открыл бардачок и достал оттуда свою барсетку. Вынул из барсетки сложенные пополам сторублёвые купюры и протянул их Николаю.
Тот взял у меня деньги, но тут же помотал головой.
— Нет, Дмитрий, — сказал он. — Это уже слишком. Деньги я у тебя не возьму.
Деньги мне Синицын не вернул. Он развернул купюры. Секунд десять смотрел на них.
Коля стрельнул в меня взглядом и спросил:
— Сколько тут?
— Три тысячи рублей, — ответил я. — Хватит для похода в ресторан. Даже не на один раз.
Синицын вздохнул.
— Дмитрий, ты понимаешь, — сказал он, — что я не скоро отдам тебе такую сумму?
Коля махнул купюрами.
— А в следующем году, как ты обещал, наши деньги обесценятся. Сколько тогда я буду тебе должен?
— Нисколько, — ответил я. — Я не даю тебе деньги в долг. Я же не ростовщик. Но и не разбрасываюсь деньгами. Три тысячи рублей это плата. Если мы с тобой, конечно, договоримся.
Я заметил, что Коля насторожился.
— Плата за что? — спросил Синицын.
Он нахмурился.
— За тот пистолет, который ты спрятал в сарае около дома своих родителей, — сообщил я.
Николай едва заметно вздрогнул, будто по его телу пробежал слабый электрический разряд.
— Откуда ты знаешь про пистолет? — спросил он. — Вовка проболтался?!
Синицын дёрнул головой и сам себе ответил:
— Не может быть. Я ему про пистолет пока не рассказывал. Женька тоже не знает…
Коля на пару секунд замер, задумался.
— Блин горелый, — произнёс он. — Так Женька угадал? Комитетчики действительно нас под колпаком держат? Вот это номер! А я ещё посмеялся над Бакаевым. За что нам такая честь? Диссидентов среди нас выявляете? Или вы в нашем отделении американских шпионов ловите? А может, вы себе стукачай таким макаром вербуете?
Синицын ухмыльнулся, покачал головой.
— Коля, — сказал я, — вот зачем тебе сейчас этот пистолет? В следующем году оружие рекой хлынет с военных складов. Все бандиты страны обзаведутся собственными арсеналами. Так что ты во время задержаний припрячешь себе столько оружия, сколько захочешь. Если понадобится — ты и гранатомет раздобудешь. Точно тебе говорю.
Я кивнул головой и добавил:
— Пистолет тебе, Коля, сейчас ни к чему. Кого ты из него вальнёшь? Разве что соседку, которая днём и ночью стучит по батарее. Но с ней ты справишься и другими средствами. Если пожелаешь. А вот деньги тебе понадобятся. Твоя зарплата проигрывает в гонке с ценами. Тем более с теми, которые на рынке. Три тысячи тебе сейчас пригодятся.
Синицын взглянул на деньги в своей руке. Скривил лицо, будто те вдруг обожгли ему пальцы.
— Вы мне торговлю оружием, что ли впаять хотите? — спросил он.
Я улыбнулся. Выждал, пока мимо «копейки» проходила мамочка с коляской.
Посмотрел мамочке вслед и снова взглянул на Синицына.
— Николай, — сказал я, — тебе сейчас нужны деньги. И нет никакой надобности в незаконном хранении оружия. Разве не так? Причём тут КГБ? Комитет не устраивал
бы ради тебя танцы с бубнами. Они бы попросту нашли у тебя дома микроплёнку с чертежами секретной подводной лодки или ядерного реактора. Пистолет — это слишком мелко, не находишь?Коля потёр усы.
— Я снова тебе повторяю, Николай: пистолет нужен мне. Тебе необходимы деньги. Вот эти. И времени на споры у тебя сейчас нет. Точнее, у меня времени сейчас полно. Но тебя через пару часов ждёт Яна Терентьева. Поэтому я предлагаю тебе не затягивать со сделкой. Провернём её прямо сейчас. До Зареченского отсюда рукой подать.
Синицын закусил губу. Он взглянул на подъезд, в котором находилась квартира Терентьевой.
Коля сложил купюры пополам и сунул деньги себе в карман.
— Ладно, — сказал он. — Только патронов у меня нет.
Синицын взглянул на меня и спросил:
— Пистолет-то тебе зачем?
— Нужен, Коля. Просто нужен. Едем к дому твоих родителей?
Синицын неуверенно повёл плечом. Он чуть запрокинул голову и посмотрел в окно, будто отыскивал взглядом окна четвёртого этажа. Вздохнул, повернул ко мне лицо и махнул рукой.
— Поехали, — сказал Николай.
На поездку от Строительного переулка до посёлка Зареченский мы потратили почти двадцать минут.
Минут пять я дожидался Николая в салоне «копейки», припаркованной около деревянного забора.
Коля вернулся в машину с тряпичной сумкой, протянул её мне.
— Исправный, — сказал он. — Я проверил. Но без патронов.
Я бросил сумку с пистолетом на заднее сидение, где лежал сейчас мотошлем. Взглянул в зеркало заднего вида, завёл двигатель. Повернулся к Николаю.
Посмотрел на бледного Синицына и сказал:
— Дверь нормально закрой, Коля. Возвращаемся в город.
Из посёлка Зареченский я привёз Николая во двор его дома, где своего хозяина дожидался вишнёвый мотоцикл «Ява-350».
Ответил отказам на Колину просьбу через час доставить его вновь в Строительный переулок. Посоветовал, чтобы Синицын вызвал такси: ведь на том же такси ему предстояло везти Терентьеву к кинотеатру.
В моей квартире зазвонил телефон, едва только я вставил ключ в замочную скважину.
Я вошёл в квартиру, положил Колину сумку на полку около зеркала. Снял трубку и поднёс её к уху.
— Слушаю.
— Здравствуй, Дмитрий Иванович, — прозвучал в динамике голос Соколовского.
Я ответил на Лёшино приветствие.
Посмотрел в зеркало на своё отражение: на Димку.
— Я выполнил твою просьбу, Дмитрий Иванович, — сказал Соколовский. — Мы нашли её. Запиши ориентиры.
Димка в зеркале нахмурился.
— Говори, Алексей Михайлович, — ответил я. — Запомню…
Я вошёл во двор Вовкиного дома, увидел там Надю. Вовкина жена развешивала на верёвке около сарая мокрое бельё. Я поздоровался. Узнал от Нади, что мой младший брат сейчас смотрел в доме телевизор. Ещё она мне сообщила, что Лиза расстроилась — потому что решила: я сегодня уже не зайду к ней в гости.