Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

–  У меня с твоей матерью много общего, - улыбнулась в ответ Элендра. Ну а как мы назовем малышку?
– Она взглянула на ребенка, который, продолжая причмокивать, заснул у нее на руках.

Рапсодия рассмеялась.

–  В голову приходят разные смешные вещи, но я бы назвала ее Ариа.
– Она погладила крошечную детскую ручку, и в ее сердце всколыхнулись воспоминания об Эши.

Всякий раз, когда Рапсодия о нем думала, ее сердце начинало щемить от ощущения утраты. Мысль о том, что отношения между ними уже никогда не будут прежними и он больше никогда не назовет ее этим именем, причиняли страшную боль. Она подумала о будущем, в котором не находила для себя места, и провела ладонью по крошечным пальчикам - возможно, когда-нибудь эти дети станут для нее утешением.

У Элендры с этим именем были связаны собственные ассоциации.

–  Превосходно, - задумчиво проговорила она.

–  Моим первым даром малышке стала песня, позволившая ее матери провести с девочкой несколько мгновений, - сказала Рапсодия, смаргивая слезы.
– Может быть, я слишком самонадеянна, но я бы хотела дать каждому ребенку в Тириане песню, которая будет принадлежать только ему, и никому другому. А если это сделать еще до того, как дитя появится на свет, то она станет его первой колыбельной. Ты думаешь, это глупо?

–  Нет.
– Элендра ласково улыбнулась подруге.
– В Серендаире королева, которой я служила, делала нечто похожее, только у нее был другой дар. Ты создашь прекрасную традицию. Пойдем, пора взглянуть на остальных, они с нетерпением тебя ждут.
– Она открыла дверь, и тут же раздался радостный хор голосов, зазвучавших разом.

Элендра увидела, как лицо Певицы раскраснелось от счастья, она наклонялась, чтобы обнять каждого, затем показала им малыша, а седовласая воительница думала о том, что дарить песню будет не единственной традицией королевы, которую повторит Рапсодия.

–  Значит, собираешься навестить Ллаурона?
– спросила Элендра, опустив спящую девочку в колыбель.

Она накрыла ее шерстяным одеялом и принялась тихонько покачивать, усевшись рядом на стуле.

Рапсодия кивнула. Она посадила двух самых маленьких детей на кресло-качалку, стоявшее неподалеку от камина, и свет пламени озарял ее лицо.

–  Он лучше всех разбирается в культуре Сорболда. Хотя эта страна граничит с землями фирболгов, Акмеду мало что о ней известно.

–  Горы имеют свойство не только защищать от врагов, но и разделять страны, - заметила Элендра.
– Ты уверена, что можешь доверять Ллаурону?

–  Ты в нем сомневаешься?

–  Нет.
– Лиринская воительница взяла чашку, наполненную медом с пряностями, и поднесла ее к губам. Рапсодия внимательно на нее смотрела. Ты помнишь Призыв Кузенов, которому я тебя научила?

Рапсодия кивнула, но взгляда не отвела.

–  Да. "Клянусь Звездой, я буду ждать и наблюдать, я позову, и меня услышат".

Элендра кивнула.

–  Я собиралась отправиться в Сепульварту, чтобы защитить жизнь Патриарха, поэтому остальные подробности помню смутно. Какое отношение это имеет к Ллаурону?

–  Никакого, мы вернемся к этому позже. Важно, чтобы ты помнила зов. Ты сказала, что услышала шепот в ту ночь, в Сепульварте, когда сражалась за Патриарха?

–  Да.

Глаза Элендры обратились к пылавшему в очаге огню.

–  Мне кажется, ты сама стала одной из Кузенов, Рапсодия. В старом мире Кузены были братством воинов, мастеров боя, посвятивших себя ветру и звезде, под которой ты родилась. Их принимали в братство на двух условиях: требовалось обладать уникальным мастерством владения оружием, которое достигалось долгими годами тренировок, и всегда вставать на защиту невинных, невзирая на угрозу для собственной жизни. Полагаю, твой бой с Ракшасом, когда ты спасла Патриарха в базилике, сделал тебя членом ордена.

–  Но Кузены остались в старом мире, - возразила Рапсодия, погладив спящую малышку, которая тихонько вздохнула.

– Разве кто-то из Кузенов остался в живых? Неужели братство существует и сегодня?

–  Мне не приходилось встречать их в новом мире, - ответила Элендра, тихонько покачивая колыбель Арии.
– Мне ничего не известно о существовании братства. Но если остался хотя бы один Кузен, он услышит твой призыв о помощи, посланный на крыльях ветра. Если ты член братства, ты тоже должна отвечать на подобные призывы.

–  Я отвечу, - обещала Рапсодия.
– А теперь, пожалуйста, вернемся к Ллаурону. Что тебя беспокоит? Акмед уже давно подозревает, что ф'дор мог в него вселиться. Ты с ним согласна?

–  Нет, - отрезала Элендра, и что-то в ее голосе заставило Рапсодию оторвать взгляд от пламени. Элендра немного помолчала, всматриваясь в лицо Рапсодии.
– Тебя тревожит, что Ллаурон может рассказать Гвидиону, то есть Эши, о детях?

–  Не слишком.
– Рапсодия поцеловала детские головки.
– Ллаурон далеко не все говорит своему сыну, если считает, что так будет лучше. Тебе бы следовало видеть письма, которые он присылал в Илорк, вежливо укоряя меня за то, что я не занимаюсь объединением намерьенов. Как только Эши рассказал ему о нас, письма стали еще жестче, он требовал объяснений. Ллаурона интересовало, почему я задерживаю его сына. Все письма были написаны на диалектах древнесереннского языка, а потом еще и зашифрованы. Я не говорила Эши о детях только потому, что не хотела расстраивать его. Он будет подавлен, когда узнает, к каким ужасным последствиям привели акты насилия, которые видела его душа. И будет считать, что это его вина.

Элендра смотрела в огонь.

–  Нет, его вины тут нет, - задумчиво проговорила она.

Рапсодия вопросительно посмотрела на нее, но Элендра молчала.

–  Знаешь, я удивлена, что ни у кого из детей нет медно-красных волос, заметила Рапсодия.

–  А почему они должны быть?
– спросила Элендра, отрываясь от своих раздумий.
– Ракшас был похож на Гвидиона, но в его жилах текла кровь ф'дора. Гвидион не связан с детьми узами крови.

–  Я знаю, но Эши будет думать, что между ними существует связь. Рапсодия погладила застонавшего во сне Никиту.
– Кусочек его души, который давал Ракшасу силу, видел чудовищные преступления, совершаемые порождением демона, и у Эши сохранились фрагменты воспоминаний. Вопреки логике он чувствует вину. Я рада, что никто из них на него не похож.

–  Ну, живущий в нем дракон сразу поймет, что они не имеют с ним ничего общего, - успокоила ее Элендра.
– Кстати, а где сейчас Эши?

–  Понятия не имею, - ответила Рапсодия, продолжая гладить детей. Когда мы расстались, он направлялся на Кревенсфилдскую равнину, кажется, там произошла стычка между солдатами Сорболда и местным патрулем. Мы собирались встретиться в Бетани на свадьбе лорда Роланда, может быть, я его там увижу, кто знает?

–  Странно, - заметила Элендра.

–  Ну да, пожалуй. Надеюсь, скоро все закончится.

–  Я имела в виду выражение твоего лица, когда ты сказала, что не знаешь, где находится Эши. Ты по нему скучаешь, правда?

–  Да. А почему ты спрашиваешь?

–  На твоем лице не отразилось никаких чувств.

Рапсодия вздохнула.

–  Элендра, я с самого начала знала, что он никогда не будет мне принадлежать. Помнишь, ты рассказала мне о Пендарисе? Именно ты подарила мне способность любить Эши. Мне кажется, за то короткое время, которое мы провели вместе, мы любили друг друга так, что этого должно хватить на целую жизнь.