Судьба Дворян Обыкновенных

И всё равно, чтобы взять себя в руки и прекратить смеяться, понадобились значительные усилия. Софи всё это время злилась: раскраснелась, как спелый томат и попыталась ещё раз пнуть меня. Не попала.

– Всё-всё, не смеюсь! Не бей меня больше!
– по-шутовски взмолился я.

Девушка насупилась, откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди, и вперила в меня гневный взгляд. Вот как у женщин получается делать так, чтобы в любой ситуации виноватыми всё равно оказываются мужчины? Неожиданно почувствовал себя на редкость глупо.

Откашлялся, и пояснил:

– Поверь, у меня и в мыслях не было насмехаться над тобой, но ситуация и вправду смешнее не придумаешь...

– я снова не удержался от улыбки.
– Семьи порой бывают жестоки в выборе благ для своих детей. Я тоже не захотел быть разменной монетой, и сбежал от незавидной участи.

Софи сидела с каменным лицом, но по мере того как я говорил глаза девушки округлялись, лицо приобретало удивленное выражение, а губы растягивались в улыбку. Правда, в грустную.

– Товарищ по несчастью!
– Тоже не особо весело хохотнул я, и резюмировал: - За это стоит выпить! Эй, уважаемый!
– окрикнул удачно попавшего в поле зрения официанта - Вина! И что-нибудь на закуску!

И поинтересовался у девушки:

– Теперь понимаешь, почему я смеялся?

– Да тут непонятно...
– поморщилась Софи, - смеяться или плакать.

Похоже, она так же как и я, не верила в подобные совпадения. Впору задумываться о Высших силах и хитрой Богини по имени Судьба. Вот только я никогда не был поклонником этой части пантеона наших Богов. Судьба, Рок и Фортуна в моём понятие это: Усердие, Труд и Целеустремлённость. Этого вполне хватает, чтобы вертеть своей жизнью так, как этого хочу я.

Ну, почти так, как хочу я. Имеется один неучтённый фактор родственников, по велению решительной руки которых, легко вносятся существенные коррективы.

Мысли попахивали траурным настроением, но, к счастью, официант оказался расторопным малым и быстро принёс вино, пару стеклянных кубков и сырную тарелку. Я тут же отобрал у парня бутылку, разлил кроваво-красную жидкость по кубкам, и произнёс короткий, но ёмкий тост:

– За свободу!

– Ага, - осторожно поддакнула Софи, однако пить не стала. Так, понюхала, скривила носик, оставила бокал и схватила с тарелки сыр с благородной голубой плесенью. Та ещё гадость, недавно вошедшая в моду в высшем обществе. Мне больше нравиться солёный сыр с грибами и травами. Им-то и "закусил", чтобы перебить кислый привкус, оставшийся после вина.

Вроде приличная ресторация, а подают такую гадость.

– Ещё что-нибудь желаете?
– учтиво поинтересовался официант всё это время терпеливо стоявший над нами. А вот в "ауре" парня читалось сплошное презрение к нашим персонам.

– Расчёт неси, - буркнул я, отодвигая от себя кубок, и кивнул на бутылку.
– И вылей эту дрянь в канализацию. Там ей самое место.

Лицо официанта моментально покрылось красными пятнами, глаза широко распахнулись, даже дурацкие усики встрепенулись и, казалось, возмущённо зашевелились. Он сурово сжал губы, с гордо поднятой головой, вернул на поднос бутылку и бокалы, и величественно удалился в направление кухни.

Мы с Софи переглянулись, и прыснули со смеху.

– Так, ты тоже сбежал от свадьбы?
– отсмеявшись, уточнила воробушек, и бросила в рот ещё один кусочек сыра.

– Не сбежал, а тактически отступил до лучших времён.

Столь интересная интерпретация заставила Софи ненадолго задуматься. Я за это время как раз успел рассчитаться с вернувшимся официантом. Серебром! Не слабые расценки для столь скромной ресторации. А вино всё равно дрянь!

– Но ты же аристократ!
– наконец, выдала Софи. И произнесла это с такой экспрессией, что на нас обернулась половина присутствующих в ресторации людей. А официант почему-то побледнел, и постарался как можно быстрее исчезнуть.

Да, аристократ. И что это меняет?

– С чего ты взяла, что я аристократ?
– вопрос однозначно глупый. У меня это написано жирными буквами на лбу. Причём несмываемыми чернилами.

Софи закатила глаза и выразительно хмыкнула, подтверждая всю глупость моего вопроса. Тогда я задал другой. Даже не задал, а просто оформил в словесную форму давно сформировавшееся мнение о девушке.

– Ты ведь тоже не в хлеву родилась, да, воробушек?

– Не называй меня так!
– возмущёно зашипела девушка. А в глазах и в "ауре" заметался страх. Я мысленно довольно крякнул, а вслух поинтересовался:

– А как тогда называть? Софи?

– Можешь звать меня Лиса, - без особого удовольствия призналась девушка, резко придвинула к себе сырную тарелку, и накинулась на закуску.

Лиса... Лисичка. А ведь есть в девушке что-то от хитрой зверюшки. Ещё тогда, в комнате, при свете "светляков" заметил. Вот оно всё и сложилось.

– Приятно познакомиться, Лиса.

Девушка хотела что-то сказать, но ей помешал неожиданно появившийся низкорослый толстячок, с толстыми пальцами унизанными золотыми перстями и цепью почётного жителя города на шее.

– Прошу меня извинить, уважаемые...
– высоким приятным голосом заговорил он и сделал выразительную паузу, дабы я мог представиться. Обычно аристократы кичились своим статусом, с удовольствием пользовались привилегиями и очень резко реагировали на принижение их важных особ, но не сейчас.

– Вы что-то хотели?
– вместо представления, сухо спросил я. "Почётный житель" замялся, но быстро сориентировался:

– От лица ресторации приношу свои извинения за глупость моего официанта. Мальчик работает у нас совсем недавно, и ещё не научился ориентироваться в хороших винах. Вот, примите, пожалуйста, в знак извинений...
– и толстяк замахал руками, подзывая миловидную девушку, в руках которой наблюдалась бутылка вина. Красного Фристанского...

"Не научился ориентироваться в винах и разбираться в людях", - последнее не было сказано вслух, но подразумевалось.

Я провёл рукой по отросшим за два месяца волосам, бросил взгляд на толстяка, на официантку и принял бутылку.

Владелец ресторации довольно заулыбался и предложил отведать специальное блюдо их замечательного повара. Я посмотрел на пригорюнившуюся лисичку и, вежливо отказался. Нам ещё покупками заморачиваться. Совсем не хочется оставаться в этом городе ещё на одну ночь.

Выходить из уютного помещения ресторации в промозглую сырость откровенно не хотелось. И не только мне. Стоило выйти на улицу, Лиса наморщила нос, чихнула и застегнула куртку под горло.

– У тебя есть деньги?

– Что?
– удивилась девушка.

– Деньги, спрашиваю, есть?

Лисичка одарила меня таким выразительным взглядом, что прямо-таки стало стыдно, но видя, что я не отстану, буркнула:

– Есть немного.

Я залез в вещмешок, с отвращением глянул на лишнюю тяжесть, то есть на две бутылки дорогого вина, и с некоторым трудом вытащил небольшой кошелёк, ранее принадлежащий одному из преследователей Лисы. Кошель весело звякнул золотом, и был торжественно вручён новой хозяйке - отобранные у парней деньги я честно поделил пополам, так что Лиса только что разбогатела на пять золотых.