Судьба и книги Артема Веселого

Пишу тебе из самой глухомани можайских дебрей, где отдыхают уже шестое лето ломаные кости мои, наслаждаюсь покоем и работаю понемногу. Тихо и глухо здесь.[…]

Хорошо мне в этой глуши! Хорошо бы оком на Волгу глянуть — да силушки нет. А посмотрел бы Волгострой, ты мне о нем расскажешь — а я тебе „Суслика“ преподнесу. Это будет концом моих работ о бурной Волге тех лет — оставляю ее тебе: на много лет ее тебе хватит, как мне на всю жизнь хватило. Не забывай ее — она тебе по силам. Тебе! Гуляй, Волга! Гуляй, Артем! А я отдыхаю в моей глуши […]

Твой Гиляй

25 июня 1932

Картино. […]

Я жду-пожду тебя с „Гуляй Волгой“!

Евдоксия Никитина

16 августа 1936 г.

Милый Артемушка, так давно я не видела Вас и не имела от Вас вестей! Где Вы сейчас? Плаваете по рекам в накомарниках, варите рыбу? Отдыхаете на „Кислых водах“ или под Москвой на даче? Очень хочется повидать Вас! Ау!

Я возилась всю весну — строила дачу. Сейчас все кончилось: грохот, стуки, стружки и пр. Я начинаю отдыхать. Было бы чудесно, если бы Вы выбрались ко мне на денек или больше — еще лучше; проживу я здесь до 20 сентября.

Привет.

Е. Никитина

Клязьма, Северной дороги, Лермонтовская 48-а. Дом голубой, между № 48 и № 50.

Павел Максимов

30/Х-36.

Не нажимай на них, особенно, Артем — ну их к черту, если они такие стервецы. [Речь идет об издании очерков П. Максимова в ГИЗе]. Просто захаживай, при случае, и спокойно осведомляйся, как, мол, дело, чтоб знали, что это дело — не беспризорное. Может быть, со временем, я нажму на них официальным путем, через Союз (Ставского). Меньше всего я хотел бы, чтоб ты из-за меня портил себе настроение — не надо.

Татьяне 1 января 37 будет 16 лет. Попытайся, не достанешь ли ей учебник для 8-го класса: Баранский. Экономическая география СССР, 4 р. 30 к. Очень плохо учиться без учебника, девчонка мучается, в Ростове не достать ни за какие деньги. Готовальни учебной тоже нет — очень нужна (15 р.) Потом сочтемся. Сейчас в Ростове, в типографии печатаются мои „Адыгейские сказки“ для детей, в роскошном оформлении (картинки, коленкор, золото); там есть много такого, чего нет в рукописи, находящейся в „Сов. писателе“; первый экземпляр — тебе. Будь здоров; храни невозмутимое спокойствие, как и я.

Павел

Федор Попов [109]

Куйбышев

22 ноября 1936

Дорогой Артем,

Спасибо за предложение просмотреть рукопись моего будущего произведения. После чехо-словаков должен буду готовить Дутовщину. А там Истпарт просит написать еще к 20-летию Октябрьской революции. […]

С твоими „Чапанами“ [110] вышел такой казус. В одном месте из-за небрежности корректоров (а может быть это было сделано умышленно антисоветскими элементами?) вместо советская властьнапечатано кулацкая власть.Остаток тиража книги задержали пока. Будут выдирать страницу, вклеят новую, а потом снова пустят в продажу. […]

109

Федор Гаврилович Попов —в 1924–1925 гг. был редактором самарской комсомольской газеты «Голос молодежи»; историк, краевед. Автор книг, изданных в Самаре: «Дутовщина» (1934), «Поезд смерти» (1934).

Был репрессирован. После реабилитации издал несколько книг по истории революционных событий в Самарской губернии. Своими изысканиями в Партийном архиве Куйбышевского обкома КПСС способствовал освещению некоторых фактов биографии Артема Веселого.

110

Чапаны— так называли участников восстания, охватившего Среднюю Волгу в марте 1919 г. Книгу «Чапаны» предваряла обширная историческая справка Б. Чистова о причинах и ходе «чапанного восстания».

Почему ты не хочешь печатать свои новые рассказы? Это напрасно. Впрочем, у тебя появились и другие странности — ты пишешь стихи. Уж, кой грех, не влюблен ли ты? ¹²

Гайра Веселая

Здравствуй, папочка!

Получила твое письмо [111] . Наши каникулы начинаются с 23 марта до 1 апреля.

Мы живем хорошо. Я начинаю заниматься по музыке с 20-го февраля.

У мамы сильно расшатаны нервы, и она ложится в больницу. Я и Заяра остаемся одни, хотя мама очень беспокоится, но мы решили быть самостоятельными. Мы участвуем в конкурсе на лучшее чтение стихов Пушкина (в Доме Писателей) [112] .

111

Отец отдыхал в Крыму.

112

В это время отмечалось столетие со дня гибели Пушкина.

В Доме писателей велась кружковая работа с детьми, поощрялась художественная самодеятельность. В последний раз мы побывали в клубе на детском утреннике 7 ноября 1937 года. Шла уже вторая неделя, как был арестован отец, но мама медлила нам об этом сказать.

В тот день, когда мы вернулись домой, мама собралась с духом:

— Больше туда не ходите. Папа арестован…

Всё благополучно.

Целую Гайра.

Целую Заяра.

18 февраля 1937 г.

Федора Кирсановна Кочкурова

Артем, […] напиши, какую ты просил бумагу. Я куплю и тебе вышлю.

На даче у нас все хорошо, тихо и спокойно. Я все время жила там, а теперь, эти дни, хочу пожить в Москве. Снегу навалило много.

Артем, сообщаю тебе новость. Николай Васильевич [113] разошелся с Валей, забрал свой багаж и приехал к нам на дачу. Живет в комнате девочек [114] . Как ты советуешь — прописать его или отказать ему.

113

Николай Васильевич Патетюрин —муж Валентины, подруги нашей мамы с той поры, как они обе были заводскими работницами.

В 1934 году во время очередной «партийной чистки» маму (она в это время работала в Радиокомитете) исключили из партии и выгнали с работы. Ей пришлось завербоваться машинисткой в экспедицию, которая на год отправлялась в Каракалпакию. (Гайру на это время взяла бабушка, я жила у Патетюриных. Отец время от времени меня навещал, возил на денек-другой к бабушке. Однажды мы с ним пошли в магазин игрушек, отец широко повел рукой по полкам: «Выбирай!» Выбрала небольшую, но, на мой взгляд, красивую куклу в васильковом платье, она береглась у меняло самой войны. З.В.).

114

На даче в Переделкине у нас была своя комната на втором этаже, рядом с кабинетом отца.

С приветом

мама.

Жду письма на Покровку.

22 февраля 1937 г

В Ялте Артем Веселый жил в том же доме отдыха, что и Паустовский; на второй неделе марта Артем поехал в Киев, а Паустовский в Москву. По пути Константин Георгиевич пишет письмо, из него видно, что Артем остался на Украине, чтобы посетить места, где разворачивается действие его исторического романа „Запорожцы“

Константин Паустовский

Малоярославец, 11 марта 1937 г.

Артем Иванович!

Есть серьезный разговор. По-моему, лучше начать маршрут не от Гомеля, а от Брянска вниз по Десне. Расстояние то же, а красоты больше в десять раз — Десна очень патриархальная, чистая, душистая река и гораздо глуше Сожи. Кроме того, на Десне Вы будете проходить мимо старинных городов — Трубчевска, Новгорода-Северского, что не бесполезно в рассуждении романа [115] . […]

Всего хорошего.

К. Паустовский

115

В это время Артем Веселый работал над романом «Запорожцы».

Георгий Карпов [116]

7 августа [1937]

Дорогой Артем Иванович!

Как жаль, что ты так далеко живешь от Ашхабада, да к тому ж еще шут знает, где разъезжаешь. Не отыскать!

После твоего отъезда я получил очень интересные документы, относящиеся к первому году гражданской войны в Туркмении (с июня 18 по июнь 19 г.). Прислал мне их бывший (в начале фронта) председатель политического штаба Закавказского фронта т. Панасюк. Всего около 1000 подлинников: боевые задания, распоряжения по транспорту, донесения в Ташкент — ЦИКу и Военному комиссару, переписка по вопросу использования пленных мадьяр (исключительно интересная часть из документов), записи разговоров (да каких разговоров!) по прямому проводу и так далее и тому подобное.

116

Георгий Иванович Карпов— историк. Первая книга «Племенной и родовой состав туркмен» (1925) положила начало его многолетним исследованиям по истории Туркмении. Для работы над сценарием «Закаспийский фронт» Артему Веселому были важны материалы, собранные Г. Карповым для подготовленного им труда «Сборник статей и воспоминаний участников гражданской войны в Туркмении. Начало Закаспийского фронта». Издана в Ашхабаде в 1937 г. В 1948 г. Г. И. Карпов погиб при ашхабадском землетрясении.

Кроме того, получил от бывшего командующего Закавказского фронта т. Тимошкова материал: копия доклада казачьего полковника Зайцева атаману Дутову о контрреволюции в Туркестане, копия записки английского генерала Малиессона, где он выгораживает себя и своих коллег от участия в расстреле 26-ти Бакинских комиссаров, и целый ряд подобных воспоминаний бывших людей, маленьких ростом, но с большими замашками.

Очень жалко, что так далеко живешь. Но я думаю, что после вторичного твоего приезда в Ашхабад и знакомства с материалом ты не ограничишься сценарием. Пойдешь дальше. А если не пойдешь, подтолкнем. Я, конечно, первый дам в загорбину.