Судьба королевского наследника

Я залпом допиваю остатки своего бурбона, и только когда алкоголь обжигает мне горло, я понимаю, что мне похуй на то, что она делает, и если я еще раз заскрежещу зубами, у меня их совсем не останется. Гнев кипит у меня под кожей, как вулкан, ожидающий извержения.

Мне нужно убираться отсюда нахуй. В воздухе витает густой запах магии, музыка служит лишь фоном для негромких стонов на заднем плане. Алекс слегка падает назад, пока воздух не отделяет ее тело от земли. Она зажимает свои соски, выгибая спину, прежде чем другая ее рука медленно опускается под нижнее белье. Шоу для Сина и меня, но она устраивает его и для всех остальных. Она любит внимание больше, чем что-либо другое, и трахается не с одним, а с двумя членами королевской семьи? Что ж, она получает того, кого захочет, и когда захочет. Будучи Одаренной, она поглощает энергию других и в особенности Бездарных, которые не используют ее. Так что да, она чертовски хорошая исполнительница.

Сегодня мне это неинтересно.

Я ухожу тем же путем, каким пришел. Люди отступают от меня, боясь, что если подойдут слишком близко, я могу сорваться. Я мог бы. Гнев пульсирует по моим венам, чем больше я думаю о сегодняшнем вечере, но разочарование от того, что я не знаю, откуда оно берется, охватывает меня сильнее.

Швыряя бокал с балкона, я сжимаю деревянные перила. Мне нужно кого-нибудь трахнуть или убить. Может быть, Сильвер прав. Мне становится хуже с каждым днем этого семестра. Или, может быть, гребаное полнолуние имеет прямое отношение ко всем моим проблемам и оно склоняет меня к какой-то тьме.

Я чувствую, как прохладный ветер треплет мои волосы, и я глубоко вздыхаю, мои мышцы мгновенно расслабляются. Что за черт?

Или, может быть, тебе просто нужно было немного травки, Найт. Черт.

— Я чертовски ненавижу ходить пешком, но ты это знаешь, и тебя просто никогда не волновало, что я ненавижу. Правда?

Хммм… подождите, женский голос проникает в мои барабанные перепонки, и хотя я слышал его всего один раз, я сразу узнаю его. Звук пронзает те части меня, которые я не могу назвать, врезается в мой разум, как будто ему, блядь, самое место там. Как будто это возвращение домой.

— Это глупо. Почему ты просто не вернулся в свое общежитие? Почему ты все так усложняешь?

— Я не усложняю! — теперь мужской голос.

А потом я вижу их. Девушка с сегодняшнего вечера, та, которую поцеловал Син, спорит на улице с каким-то гребаным придурком. Толстовка, закрывающая его голову, означает, что я не могу сказать под этим углом, тот ли это, с кем она спорила сегодня вечером. Прежде чем я успеваю еще что-нибудь обдумать, ярость возвращается, сжигая все логическое мышление.

Она никак не может видеть нас. Магия, окружающая этот дом, та же самая, что охватывает сторону Дарагана, которую не видят Бездарные. Так же, как и сейчас, они не знают о нашем существовании. И нам это нравится.

Я отступаю назад, мои глаза перемещаются в такт ее движениям, пока они медленно приближаются к дому. Он говорит что-то глупое, и она отталкивает его. Не игриво, это чертовски похоже на то, что она хочет убежать, но он обхватывает рукой ее маленькое тело, и деревянная перекладина, которую я не осознавал, что сжимаю в ладони, треснула. Я не могу отвести от нее своих гребаных глаз. Гнев, как у голодного волка, только подпитывает мою потребность в насилии, непреодолимое желание узнать, как ощущается плоть этой девчонки под моей ладонью.

Она медленно поворачивается, чтобы уйти от того, с кем была, когда внезапно девушка останавливается, ее голова поворачивается в моем направлении, пока ее взгляд не пересекается с моим.

Мгновенно мои мышцы начинают пульсировать, сжимаясь, изгибаясь и растягиваясь. Я чертовски напрягаюсь.

Она меня не может видеть.

Нет никакого гребаного способа.

Четыре

Лондон

— Детка… — Тревор скулит на заднем плане, как визжащий поросенок, только ему не хватает привлекательности поросенка. — Пожалуйста, давай просто уйдем! Я думал, что здесь будет вечеринка, но, очевидно, я ошибался.

— Что?

Я не потрудилась повернуться к нему лицом, потому что застряла на месте, уставившись на то, что происходит передо мной. Люди растянулись на траве на лужайке перед домом, курят и пьют, и я почти уверена, что прямо перед домом происходит драка, судя по брызгам крови, которые взлетают в воздух. Дом совсем не похож на те, что я когда-либо видела раньше. Я имею в виду, конечно, в целом похож на пригородный, но есть мелкие детали, которые кажутся… странными.

Например,… Это, блядь, что такое?

Я моргаю и моргаю. Снова и снова.

Ладно, я, должно быть, выпила чертовски больше, чем помню, потому что напиток определенно сделал меня пьяной.

Верно?

— Что за черт, — бормотание Тревора затихает на заднем плане, как я и хотела, и как только я прищуриваюсь, чтобы лучше рассмотреть, мои глаза устремляются во внутренний дворик, мгновенно останавливаясь на знакомой паре глаз, которые уже смотрят на меня в ответ.

Я чувствую это в своей груди раньше, чем где-либо еще в своем теле. Мое сердце падает вниз, создавая ощущение пустоты, когда я пытаюсь вдохнуть, борясь за воздух, в котором отказывают мои легкие. Как будто воздух, который я предлагаю — это не то, что им нужно, и ветер знает это, кружась у меня за спиной, как будто подталкивает меня вперед. Ближе.

Господи, насколько я облажалась?

С каждой проходящей секундой я чувствую, как он тянется через дорогу и крепко сжимает мое горло. Его глаза, они пронзительные. Даже отсюда я могу чувствовать их взгляд. У меня пересыхает во рту, когда он наклоняет голову, и его темные волосы слегка падают вперед, растрепанные пряди умоляют меня провести по ним пальцами.

Я сразу узнаю его. Было бы довольно грустно, если бы я этого не сделала, учитывая мою маленькую выходку на вечеринке Дараган ранее, даже если операция «Прогнать моего раздражающего бывшего», который явно отрицает роль «Бывшего», была полным провалом. Это и солидный трах глазами, с другого конца арены до этого.

Из того, что я подслушала от группы девочек, они завсегдатаи вечеринок. Я бы знала это, если бы не была здесь новенькой. Иногда я задаюсь вопросом, о чем думал мой дядя, позволяя мне учиться в университете в десяти часах езды, но я никогда не спрашивала его. Ему потребовалось много времени, чтобы ослабить поводок, на котором он держал меня. Я не собиралась начинать сомневаться в этом сейчас, и кроме того, не скучаю по дому. Как я могла, когда мой лучший друг здесь?

— Лон!

Фу. Как ведро ледяной воды, голос Тревора выбивает меня из транса.

— Заткнись, Тревор.

Мои ноги остаются прикованными к земле. Я хочу быть ближе к тому, что происходит, но может быть… может быть, я просто совершенно облажалась.

— И не называй меня деткой.

Язык темноволосого незнакомца выскальзывает, увлажняя его нижнюю губу, и я наблюдаю в замедленной съемке, как руки девушки ложатся ему на грудь сзади. Не прерывая зрительного контакта со мной, он направляет ее вперед, приближая свой рот к ее. Я узнаю ее по университету. Элизабет какая-то? Не могу вспомнить ее фамилию.