Судьба олигарха

– Ходят, ходят – высматривают. Совсем от наркоманов житья не стало.

– Да какие это наркоманы? – удивленно на весь подъезд, спросил его Макс. – Это же педики – сначала отсосали друг у друга, а потом «трахнулись».

Не зная, что «авторитет» предпримет еще, он некоторое время жил у тещи, но, не заметив больше ничего подозрительного, вернулся домой.

Позже от Бройлера ушел и Гоша, доведенный до нервного срыва бессмысленной жадностью компаньона, его болезненным самолюбием, маниакальной подозрительностью и боязнью заговоров. Их пути разошлись в разные стороны и пересеклись лишь тогда, когда от Бройлера ушел Олигарх. Исполнители уходят – пусть идут, найдутся новые, но потерю кошелька «авторитет» допустить не мог, в Олигарха он вцепится зубами и просто так не отпустит. Понимая это, бизнесмен позвонил Гоше, тот – Максу, а Максим – Паше. В результате неведомых им перетрубаций, пройдя по цепочке телефонных звонков, казалось, забытые судьбой люди оказались в гуще событий, к которым, в принципе, не имели никакого отношения.

***

Разговор затянулся минут на сорок, и, видимо, приняв решение встретившиеся у заправки, расстались. Олигарх уехал, и Максим с Пашей подошли к остальным.

– Совсем Бройлер с ума сошел, – негромко произнес Гоша. – Гребет все под себя, ни меры не знает, ни страха не чувствует, думает все с рук сойдет. Приехал на днях к общему знакомому, с которым у него коммерческие дела и говорит:

– Вирчас зажрался, пора его «рвать». Заберу себе «Майбах», а ты бизнесом его будешь заниматься, со мной в доле.

Как понял Паша из выше сказанного, речь шла о только что уехавшем Олигархе.

– Знакомьтесь, – представил его Гоша своим товарищам, – это Павел. Юра, – показал он на высокого молодого человека, нос которого когда-то давно был перебит.

– Валентин, – представился второй, добавив к Гошиным словам: – Сам себе яму роет. Стас от него ушел, сейчас, если ничего не предпримет, другие побегут, а сам по себе он ничего не представляет. Дуб дубом.

– А этого Бройлер допустить не может, значит, зная его, можно ожидать всякого, – заметил Юра, а Гоша серьезно посмотрел на Макса.

– Поездите с ним месяц – два, пока все не утрясется. Возьмет вас с Пахой на зарплату, даст джип в сопровождение, и будете весь день за ним ездить. Только по внимательней. Не настолько Валера глуп, чтоб убить курицу, несущую золотые яйца, а вот нас, чужими руками может. Завтра у вас первый рабочий день, жди звонка, – сказал он Максиму и, пожав им руки, уехал вместе со своей свитой.

***

Распорядок дня новой Пашкиной работы не был напряжен.

В восемь утра они встречались с напарником на Ленинградке и к половине девятого подъезжали к дому Вирчаса. Там, оставив свою машину на подземном паркинге, пересаживались в служебный джип «Тойота – FJ Крузер» и отправлялись вслед за «Майбахом», стараясь не терять его из вида.

Дела, раскрутившегося на строительстве и продаже земли бизнесмена, сейчас шли неважно. Скупленные для перепродажи гектары стремительно теряли в цене, начатая им стройка коттеджного городка под Киевом прекратилась после того, как банки перестали давать кредит, да и цены на недвижимость резко пошли вниз. И недостроенные коттеджи, никому теперь не нужные по той цене, за которую их планировали продать, стояли, своим заброшенным видом не вселяя оптимизма их владельцу. Жил он, потихоньку влезая в долги, главным образом на то, что приносила сеть заправочных станций, на одной из которых и состоялся их первый разговор.

На заправочном комплексе с мойкой, шиномонтажом, минимаркетом и кафе у Вирчаса был свой кабинет и пока он общался с договорившимся с ним о встрече народом, что шел к нему на прием, как некогда ходоки к Ленину, Макс с Пашей сидели в кафе, ожидая его выезда. Готовили здесь вкусно, но из-за небольшого количества заказов, всегда однообразно: по утрам – блинчики с мясом и творогом, в обед – суп с фрикадельками и второе. Зайдя в туалет, на двери которого висела табличка «Служебный», Паша прочел набранное компьютером объявление: «Уважаемый посетитель! После эксплуатации унитаза не ленись смывать за собой воду и пользоваться ершиком». На что ниже какой-то остряк дописал: «А можно бумагой? Ершиком та-ак бо-о-ольно!».

В понедельник, среду и пятницу Олигарх ездил в элитный спортклуб, VIP-посетителем которого являлся.

– Сейчас с деньгами завал – активы заморожены, все встало, если б не заправка, не знал бы, что и делать. Вот чуть с делами разгребусь, может что «прострелит» наконец и возьму вам абонемент, будем вместе заниматься. Вам не так скучно будет, да и меня поднатаскаете, – пообещал он, забирая сумку из багажника.

– Спасибо, – уклончиво поблагодарил Макс, – но у нас свой зал есть. Он хоть в полуподвале, блины там ржавые и стены в трещинах, зато в нем такая обалденная аура!

– Тебе по статусу положено, – вставил Пашка, проходя сквозь вращающиеся двери фойе в, сверкающий кафелем, мрамором и зеркалами, вестибюль. – А мы здесь чужие.

После зала Олигарх иногда встречался с кем-нибудь в центре, но чаще возвращался домой. Лето он проводил за городом, в разбогатевшем на продаже земельных паев селе, где иномарки были практически в каждом дворе, как некогда коровы, куры и свиньи. На окраине у него был обнесенный забором дом, ничем особо – ни высотой ограды, ни вычурностью постройки – внешне не отличавшийся от соседских. С трех сторон, сразу за периметром участка начинался сосновый лес и даже во дворе росли высоченные сосны, с четвертой к усадьбе вела заасфальтированная бизнесменом дорога.

В частном доме Вирчаса его новая охрана ни разу не была, но предполагала, что дача обустроена в лучших традициях вилл американских миллионеров. Бройлер жил в огороженном трехметровым забором коттедже и планировал построить во дворе бассейн, но увидев смету, пожалел денег, на что Олигарх заметил Максу:

– Во дворе еще куда ни шло, но в доме, это уже лишнее. Я сделал сдуру, когда деньги шальные шли, теперь жалею – стены плесенью покрываются и хлоркой воняет, как в казарме. Мой тебе совет, Макс, будешь строить на даче бассейн, делай во дворе.

Когда Вирчас вышел из машины, Максим удивленно спросил Пашку:

– Какая дача, какой бассейн? Я не знаю, как ванную поменять! Он что, думает, мы тоже олигархи?

В холодное время бизнесмен уезжал на зимнюю квартиру, главным образом из-за детей, трехлетнего Руслана и пятилетней Лизы. Возить их каждый день за тридцать километров в детский сад и обратно, по обледенелой, занесенной снегом узкой дороге, было рискованно.

Как и положено Олигарху, у него была модельной внешности супруга, на голову выше мужа, и явно недотягивающая до его статуса любовница, рыжеволосая девица лет девятнадцати, с пышными формами и каким-то глупым выражением лица. Что заинтересовало ее в бизнесмене, было понятно, а вот что нашел в ней он, для Макса с Пашей оставалось загадкой.

– Это же не его уровень! – переживал за Вирчаса Макс, с трудом успевая по загруженной транспортом дороге, за Олигархом и его юной спутницей. – За те подарки, что он делает, любовницей у него должна быть двухметровая супермодель, с бюстом Памелы Андерсон и губами Анжелины Джоли, – возмущался Максим, проезжая вслед за «Майбахом» на запрещающий знак.

Возил жену Олигарха на персикового цвета джипе «Лексус» некто Геныч, невысокий, но крепкий спортивно сложенный парень. У него не было ни семьи, ни дома, ни флага, ни родины, и если б не Вирчас, то сидел бы он сейчас на нарах, с которых Олигарх его благополучно вытащил, уплатив пять тысяч долларов. Где они познакомились и что связывало между собой столь разных людей, история умалчивала, но по рассказам бизнесмена, в начале девяностых Геныч, сколотив бригаду из таких же, как сам сорвиголов, промышлял в Германии бандитизмом, и, отсидев в немецких тюрьмах пять лет, был депортирован.