Судьба тигра

Фаниндра раздула свой капюшон и, раскачиваясь из стороны в сторону, стала куда-то всматриваться. Вот она тихонько зашипела, запрокинула голову и поползла в другую сторону. Мы пошли за ней по кривой тропинке, усыпанной острыми черными камнями. Золотая змея юрко извивалась между скал, и хотя Фаниндра ползла гораздо медленнее, чем мы шли до этого, никто из нас даже не думал спорить.

Вскоре туннель вокруг нас изменился. Мы вышли в большую пещеру. Эхо наших шагов и голосов заплясало по стенам. Когда мы сделали первые шаги внутрь, я почувствовала дуновение холодного ветра, но через секунду воздух снова стал неподвижен. Руки покрылись мурашками, и я принялась нервно их растирать.

Ветерок вернулся. Холодный воздух сам по себе был странным явлением в мире огня. Вобавок он сопровождался звуками. Потоки ветра с тихим шорохом и шуршанием гуляли в щелях скал, а камни то и дело издавали глухие сдавленные вздохи. Теперь прохладное дуновение касалось моей новой кожи ритмично и регулярно, через большие промежутки времени, и я невольно представляла себе умирающего великана, испускающего дух в черноте коридоров.

Фаниндра вдруг резко остановилась и подняла голову, явно почувствовав что-то такое, о чем мы пока не догадывались. Даже Рен и Кишан не слышали и не видели ничего в кромешной тьме. Но мы все почувствовали опасность. Рен снял с пояса меч. Стоило ему взяться за рукоять, как лезвие меча само собой вытянулось в полную длину. Быстрым поворотом запястья Рен разделил меч надвое, отдал половину Кишану, и братья, не сговариваясь, загородили меня собой.

Мы осторожно продолжили свой путь и примерно через час я почувствовала, как силы стремительно покидают меня. Но как раз в тот момент, когда я открыла флягу, чтобы сделать глоток живительного сока, Фаниндра резко остановилась, свилась кольцами и взметнула в воздух всю верхнюю половину своего тела. Она так широко растопырила свои чешуйки, что сложный узор на ее капюшоне проступил в мельчайших деталях, а сама Фаниндра стала казаться втрое крупнее, чем была.

Она испустила целую очередь громких шипящих звуков, то ли предупреждая нас о чем-то, то ли угрожая кому-то, кого мы пока не видели. Золотая змеиная пасть несколько раз открылась и закрылась, пробуя воздух. Раздвоенный язычок часто-часто запорхал в воздухе, как лента, подхваченная ветром, – было очевидно, что Фаниндра отчаянно пытается понять, что нас окружает.

Затем слева от нас раздался громкий удар, как будто рухнула большая скала. Зловещее эхо прокатилось по пещере. Почти сразу же мы услышали тяжелый шорох, словно по полу что-то тащили. Шорох приближался, подступал ближе. Теперь он походил на звук, с которым неуклюжий младенец тащит тяжелого плюшевого медведя вниз по лестнице. Ритмичный топот заполнил все пространство, я чувствовала, как какая-то злая сила выбивает тревожную дробь в моем позвоночнике. Все позвонки гудели и вибрировали в такт этому звуку.

– Вы чувствуете? – вдруг спросил Кишан.

– Что? – прошептала я.

Рен мрачно кивнул.

– Смрад смерти.

Не оборачиваясь, он взял меня за руку и притянул поближе, так что я очутилась между ним и Кишаном. И тут я тоже почувствовала вонь. Слезы брызнули у меня из глаз, я поперхнулась. Смрад разложения обступил нас со всех сторон. Зловоние было настолько сильным, что я судорожно зажала рукой рот и нос. Зато братья остались невозмутимы, только у Рена раздувались ноздри.

Вонь была страшнее, чем от целой мусорной свалки. Я вам так скажу – по сравнению с ней запах падали показался бы вам приятным ароматом. Смрад душил. Я ощущала его во рту и на языке, чувствовала, как он пропитывает волосы и одежду. Это было убийственное ядовитое зловоние – едкое и тошнотворно-сладкое одновременно.

Топот стал ближе – и вдруг оборвался. Воздух сделался таким густым и вонючим, что у меня защипало глаза. Тело Фаниндры начало раскачиваться, потом она резко бросилась куда-то в темноту. Зашипела, снова бросилась. Я до рези в глазах всматривалась в кромешную тьму, но ничего не увидела, пока не почувствовала, как напрягся Кишан.

К нам медленно приближалась призрачная серая фигура. Волосы у меня встали дыбом, когда я поняла, что это труп. Вот почему он двигался так скованно! Я увидела чудовищно распухший живот, черный провал рта. На месте десен торчали голые белые челюсти, остатки волос клочьями свисали с фрагментов скальпа. Я задрожала всем телом, увидев, что кожа, прикрывавшая гниющую плоть трупа, вся распухла и почернела, словно обожженная. Мерзкое существо сделало шаг к Кишану, остановилось и поскребло голову, так что отвалился клок кожи, обнажив еще один участок черепа.

– Что ты такое? – спросил Рен. – Чего ты хочешь от нас?

Существо заколебалось было, но потом снова двинулось на нас. Казалось, его притягивала Фаниндра. Змея несколько раз атаковала живого мертвеца, но тот был неуязвим для ее яда или просто ничего не чувствовал. Когда мертвец протянул руку к золотой змее, Фаниндра поспешно увернулась, отползла ко мне и обвилась вокруг моей ноги.

Я подняла ее, подставила руку, и Фаниндра застыла, превратившись в золотой браслет. Тогда живой труп выпрямился и снова направился к нам, не сводя своих мокрых белых глаз с меня и Фаниндры.

Рен поднял меч.

– Стой! Еще шаг – и мы тебя атакуем!

Но мертвец даже не взглянул на него. Рен взмахнул мечом и со всей силы обрушил его на чудовище, отрубив ему правую руку. Полусгнившие кости с грохотом упали на землю, но мертвец даже не заметил потери конечности. Было очевидно, что он не чувствует боли.

Кишан прыгнул вперед и вонзил свой меч в распухший живот ходячего трупа. Раздался жидкий хлопок. Наружу вместе с чудовищным потоком газов хлынул поток липкой жижи. Запах нечистот и гнили был настолько невыносим, что я вскинула руку, намереваясь добить тварь молнией, но живой мертвец с поразительным проворством схватил меня за запястье.

Я рванулась изо всех сил и освободилась. Но тут же с ужасом увидела, что к моей кисти пристали клочья серой кожи мертвеца. С диким визгом я принялась скакать и размахивать рукой, пытаясь сбросить с себя лохмотья полуразложившихся тканей. Рен спокойно взял меня за руку и счистил с нее липкую кожу, перчаткой соскользнувшую с белых костей мертвеца.

Но с меня было уже довольно. Ориентируясь на свет глаз Фаниндры, я с визгом развернулась и пустилась наутек. Рен и Кишан бросились за мной, и вскоре зловещий мертвец остался далеко позади.

По пути нам встретились другие тела в разных стадиях разложения. Женщина валялась на камнях, словно в глубоком обмороке. Клочья плоти еще держались на ее теле, но мозги вытекли из ноздрей и ушей. Сладковатый запах свернувшейся крови и гнилой плоти тянулся за нами еще долго после того, как мы прошли мимо. Попадались совсем старые, почерневшие скелеты: сквозь кости их уже начала прорастать трава, а черепа были заметно обглоданы грызунами. К счастью, большинство тел были неподвижны, но все равно очень непросто то и дело проходить мимо лопнувших животов и сгнившей кожи в потоках густого аммиачного запаха. Завидев скелеты, мы старались как можно дальше обойти их. Но они, если могли, все равно поворачивали головы и провожали нас взглядами.