Судьба тигра

После этого он заглянул мне в лицо, ожидая похвалы, а я улыбнулась – и упала ему на грудь. Прежде чем потерять сознание, я услышала рев кого-то из тигров, шипение и вопли ракшасов, и гортанный хохот связанной королевы.

Потом наступила тьма.

Глава 19 Цилини

Наконец я очнулась и попыталась поднять голову, но тут же со стоном уронила ее обратно – такая дикая боль взорвалась у меня за глазными яблоками.

Кишан присел рядом, быстро дотронулся ладонью до моей щеки и шеи.

– Ну, как ты?

– Как будто кракен прожевал меня и выплюнул, – промямлила я и подняла руку, чтобы потереть раскалывающийся лоб.

Кишан перехватил мою кисть.

– Нет, лучше не нужно. Как бы ты себе глаза не выцарапала, такими-то кинжалами!

Я с трудом приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на свою руку, и застонала, убедившись, что все еще пребываю в обличье королевы демонов. Пальцы заканчивались кошмарными черными когтями, с которых капал яд. Вздохнув, я опустила руку.

– Отличненько. И сколько я провела в отключке?

– Несколько часов.

– А где Рен?

– Присматривает за пиром и отвлекает воинов, пока я пытаюсь исцелить тебя своей таинственной магией. – Кишан выразительно постучал пальцем по камандалу, висевшему у него на шее, поправил мне подушку. – Ты себе даже не представляешь, скольких демонов свела с ума! Бедному Рену приходится лезть из кожи вон, чтобы сдерживать их!

– Да брось ты! – фыркнула я. – Их интересую совсем не я, а моя магия.

Кишан приподнял бровь, осмотрел меня с ног до головы, широко ухмыльнулся.

– Думаю, ты недооцениваешь свою привлекательность.

Я вспыхнула от его комплимента, так что мои татуировки заалели. Кишан улыбнулся еще шире. Протянув руку, он погладил алый узор на моей щеке.

– Ты вся светишься изнутри, особенно когда я дотрагиваюсь до тебя.

Смутившись окончательно, я поерзала и тут же взвыла от боли.

Кишан мгновенно посерьезнел и склонился над моим плечом.

– Лежи спокойно и жди, когда эликсир сделает свою работу. Царапины, конечно, жуткие, но не смертельные. Честно говоря, я не понимаю, почему они причиняют тебе такую боль.

Я отпила глоток из чашки, которую он поднес мне.

– Потому что у королевы был яд в когтях!

Пошевелив своими смертоносными пальцами, я напряглась и выдвинула когти. Кишан с любопытством осмотрел их, потом поднес мою кисть к своим губам, поцеловал.

– Самые прекрасные создания нередко бывают самыми опасными, любовь моя. К счастью, русалочий эликсир тебе помогает.

Я закрыла глаза и прислонилась к его широкой груди. Кишан стал бережно массировать мне шею под затылком, прогоняя пульсирующую боль.

Вскоре Рен заглянул в палатку и нахмурился.

– Я послал тебя лечить ее, а не пользоваться ее ослабленным состоянием!

– Плечо у нее уже заживает, – ответил Кишан, – а вот голова еще болит.

Рен присел на корточки передо мной, его лицо из хмурого стало встревоженным. Голова у меня болела так сильно, что я едва смогла разлепить веки, чтобы взглянуть на него в сумерках палатки, слабо освещенной светом костра.

– Что такое? – просипела я.

Секунду-другую Рен молча рассматривал меня, потом ответил:

– Я вряд ли смогу еще какое-то время продержать их там. Они хотят видеть свою новую королеву. Строго говоря, твоя победа не будет засчитана, если они не убедятся, что ты жива и здорова, а яд Осквернивицы не причинил тебе вреда.

Я с трудом кивнула, радуясь, что это простое движение меня не убило.

– Можешь дать мне еще пять минут?

Он встал, поцеловал меня в лоб.

– Смогу. Кишан, она горячая! – бросил он, выходя из палатки.

– Все нормально, – устало сказала я Кишану. – В демоническом обличье я и должна быть горячей.

Он негромко засмеялся, снова берясь за мою голову.

– И в любом другом тоже, билаута. Просто расслабься и дыши глубже. Считай свой пульс.

Тихое потрескивание огня, горевшего посреди палатки, постепенно успокоило меня. Я стала считать вдохи и выдохи и даже не заметила, как боль начала отступать. Я безмятежно нежилась в объятиях Кишана до тех пор, пока нас не потревожил громкий шум, поднявшийся снаружи.

– Я даю вам слово, что она жива. Она отдыхает! – донесся до нас голос Рена.

– Мы хотим ее видеть! – ревели демоны.

– Пусть выйдет и покажется нам, – орал кто-то.

– Ишь какие, захватили нашу королеву, а других к ней не подпускаете! Разлучили ее с кланом, на пир не пускаете! Пускай выходит, проявит уважение!

– Королева устроила вам щедрое пиршество! – повысил голос Рен. – Она потратила столько силы на вас, неблагодарные! Дайте же ей время восстановиться!

– Чего-чего? Куда это она должна становиться?

Слова Рена утонули в общем реве.

– Они его не понимают! – прошептала я Кишану. – Они привыкли разговаривать совсем по-другому, они орут и обзываются, а дружелюбие принимают за слабость. Для них существуют только сила и слабость, все остальное им незнакомо. Так что помоги-ка мне встать.

– Ты уверена?

– Как-нибудь справлюсь.

Поднявшись на подгибающиеся ноги, я оперлась на руку Кишана и вышла из палатки. При моем появлении рев и шум стихли, как по волшебству. Я грозно сдвинула брови и зашипела на демонов.

– Чего разорались? Угощение понравилось?

– Очень, королева, – отозвались несколько голосов.

– Тогда зачем шумели? Для чего потревожили меня?

Молния подошел ко мне и склонил голову.

– Мы это… растерялись немного. Чего-то не поймем ничего…

– Я верю, что в клане есть простаки, которые ничего не понимают, но ты, Молния, не таков, – оборвала я. – Рассказывай, в чем дело!

Молния приободрился, расправил плечи и улыбнулся уголком рта.