Судьба засранца

– Не мешай работать!

И водитель с пониманием удалялся.

Своего ума, конечно, не хватало. Пришлось брать тексты прочитанных книг и перерабатывать. Получалось нечто невероятное и запоминающееся.

«Вчера я прилетел на дельтаплане из Занзибара. Измученный борьбой с холерой, засел в сортире и, пока моё бренное тело освобождается от груза грехов, пишу сие послание…»

Кандидатуры по-прежнему восхищались моим стилем и в каждом письме спрашивали когда же будут квартира и машина, а я в каждом письме писал, что очень скоро.

Света написала, что развелась с мужем и ждёт-не дождется, когда же я заберу её с собой. А вот с другой замужней кандидатурой Викой получилась накладка. Пришло ругательное письмо от её супруга, в котором он сообщил, что оборвал Вике уши, а если я продолжу переписку, то приедет ко мне и оборвёт мне кое-что. Я испугался и перестал писать Вике письма, хотя Вика писала и спрашивала, когда же я получу квартиру.

Я использовал всех классиков в письмах и перешёл на фантастику, не забывая вплести в письме и земное.

«…Я вылетел вчера в обеденный перерыв в сторону Альфа Центавра и на подходе к созвездию Стрельца увидел, что ларёк по приёму посуды закрыт. Пришлось разворачивать звездолёт, задевая астероиды и разгоняя очередь за пивом…»

Но мои кандидатуры вообще-то почти не обращали внимания на изыски стиля, а больше интересовались деталями получения мною квартиры и покупки машины.

Оля написала, что на «двух супругов двухкомнатную не дадут» и поэтому надо «подумать и о третьем». А потом и другие кандидатуры начали высказать на этот счёт подобные Олиным соображения с пожеланиями до получения квартиры оформить брак и забеременеть. А Таня разоткровенничалась больше всех и, развивая идеи Оли и прочих кандидатур, довела их до интересного завершения: «когда разводиться будем, однокомнатную квартиру не разменяешь…»

А тут пришла весна. Снег, не убиравшийся всю зиму начал таять и залил наше РММ. До моей каптёрки вода не дошла, хотя ходить на работу и с работы приходилось через окно. А водилы ремонтировали свои колымаги по колено в воде, на волнах которой плескались щепки, всякий мусор и изобилие экскрементов, вымытых со всех углов талыми водами. Начальство периодически звонило и спрашивало как мы боремся со стихией. А я отвечал, сочиняя очередное послание какой-нибудь кандидатуре, что стойко переносим тяготы и лишения. Начальство подбадривало и намекало, чтоб я принял какие-нибудь меры для откачки, ибо личные машины начальства требовали срочного ремонта. Заодно мне не забывали напомнить про месячный отчёт и итоги соцсоревнования.

Я ничего не предпринимал, ибо не мог найти подопечную мне балдёжную бригаду, которая из-за затопления мест их сна и пьянства разбрелась в неустановленном направлении. Начальство злилось и собиралось из-за неприятия мною никаких мер принять меры ко мне. Настроение совсем испортилось, из-за чего я даже перестал сочинять новые письма своим кандидатурам…

Внезапно бабуля из отдела кадров сообщила удивительную новость:

– Клизма, а у Вас по графику с сегодня отпуск.

От радости я так обалдел, что расцеловал бабулю в губки, а бабуля от этого так обалдела, что завопила:

– Клизма! Да вы что, совсем окобелели!!!

Но отпуск оформила.

И я, бросив на произвол судьбы затопленные мастерские, бросился в поездку по стране, – объезжать моих кандидатур. Не ехать же мне домой, где меня ждёт уголовное дело и папа с требованием отказа от наследства. Благо, времени на отпуск давали всем работникам, – и тем, кто спал в рабочее время, и тем, кто на работе корячился по колено в воде, аж 45 дней.

Я накупил всем кандидатурам в подарок наборы косметики, написав на каждом, чтобы не попутать: «Таня», «Нина» и т. д. И поехал.

Вот эта была поездка!

Начиналось все с вручения подарка, – косметического набора. Я долго рылся в чемодане в поисках набора с нужным именем, после чего кандидатуры сами лезли в мой чемодан, ища своё имя. Но найдя только набор и ничего более со своим именем, ужасно огорчались. «Только и всего, – ныли они, – с Севера приехал все-таки, там у Вас лопатой деньги гребут, мог бы и че-нибудь подороже…»

Потом, как правило, мои кандидатуры, предлагали сводить их ресторан, откуда, как правило, уже сами идти были не в состоянии. Из-за этого обычно приходилось нанимать такси и перевозить тело кандидатуры домой. А дома оттаскивать их в место, где они могли лежать и никуда не укатиться.

На следующий день программа визита продолжалась, а, точнее, повторялась с той лишь разницей, что кандидатуры не ждали подарка от меня, а сами требовали, чтобы я купил вот ту или ту штуковину в качестве подарка.

Когда я чувствовал, что денег на все кандидатуры может и не хватить, я спешно завершал очередной визит, обещая скорую встречу на месте моего постоянного места жительства. И ехал к следующей кандидатуре.

Правда, не обходилось без накладок. Я частенько путался и называл Эллу – Катей, Катю – Таней и т. п. Но кандидатуры реагировали тактично – иногда поправляли, иногда не замечали. Я же в свою очередь тактично реагировал, когда кандидатуры называли меня Лёшей, Гарри, Костей и т. п., тоже, либо не замечая, либо поправляя.

Были и накладки посерьезней. Я привёз в подарок Зине косметический набор, а её сыну-водяной пистолет. Но перепутал, что и кому надо дарить. Сын Зины раскрасился до неузнаваемости тенями и тушью из набора, а Зина потащила водяной пистолет на работу, где стала обливать из него начальство. Начальство пригрозило Зине увольнением. Зина на радостях сообщила: «Меня скоро выгонят, значит к тебе поедем!..» Уж не помню, как я увещевал Зину, но с большим трудом уговорил прекратить хулиганство на работе.

Но самая серьёзная накладка вышла в Саратове, где жили две кандидатуры – Наташа и Нина. Простившись с Ниной на одном конце вокзала, и, пройдя на его другой конец, я встретился с Наташей. И уже, идя с ней по городу, вдруг увидел, как навстречу идёт Нина тоже под руку с другим мужчиной (наверное, другой кандидатурой). Я так опешил, что не знал, что и делать, пока мы не поравнялись, вежливо поздоровались и пошли дальше. Мы с Наташей – в один ресторан, а Нина с другой кандидатурой – в другой.

Ну а вообще, я отдохнул прекрасно и, растратив все отпускные, вернулся в нашу шарагу. К этому времени вода в РММ давно высохла, балдёжная бригада снова возвратилась к местам своего сна и пьянки, а начальство отремонтировало свои машины. Отчёт и итоги соцсоревнования сделал за меня мастер какого-то другого участка. Благодать!

По традиции нашей шараги и общаги, я занял бабок и бурно отметил свой выход на работу, основательно споив РММ и общагу. После этого снова надо было искать бабки для пропитания и иные нужды проживания. У меня болела голова от дум у кого же занять грошей, а от похмелья после обмытия выхода на работу болело все остальное. И в таком состоянии духа и тела я пытался прочесть полученное первое после поездки письмо от кандидатуры – Светы. Кажется, она была первой на пути моего путешествия по кандидатурам.