Судьбы
Шрифт:
На память пришло, как Олег Михайлович говорил: чтобы женщина чувствовала себя женщиной, ее должен любить отец. Он прочитал это в какой-то умной книжке по психологии. И старался уделить своим дочкам побольше внимания, чтобы они не комплексовали и нравились себе. А человек если нравится себе, то нравится другим. Вот такая закономерность была описана в умной книжке.
Вера вспомнила, как ей хотелось стать невидимой, когда он рассказывал все это. Ведь у нее в жизни все наоборот. А потому она и не замужем, и парня у нее нет, и уже никогда не будет… Лучшие годы ушли, впереди
Хоть бы родить, что ли… Но она не беременела. Да и от кого? У нее секс был всего раз тогда и позавчера по глупости.
Прям как в тех стихах, полностью соответствующих ее профессии:
Я страдала, я верила
Думала, что рожу, А сходила, проверила — С триперочком хожу. Она уже и плакать перестала. Нос лампочкой, глаза заплыли, все лицо в размазанной туши.
Прелесть просто.
Зашла в кухню глянула на накрытый стол и остывший ужин и решила перекусить.
Как бы то ни было, а есть-то надо.
Не успела.
В дверь звонили.
«Это мама, — подумалось, — Сейчас будет порция нравоучений, или врежет опять, как тогда. Не было шлюх в их семье. Она первая.»
Вера даже не спросила кто и открыла дверь. Говорила она не поднимая глаз от пола.
— Мама. Вот только не надо. Пожалуйста, не начинай. Я все без тебя знаю…
— Во-первых, я не мама. Во-вторых, что у тебя с лицом? И в-третьих, прости, у меня была сложная операция. А пахнет вкусно. Ты долго будешь мужа в дверях держать?
— Это ты?
— А кто? Ты еще кого-то ждешь?
— Нет.
Она кинулась к нему на шею. А затем колотила его в грудь и причитала, что совсем уже не надеялась, что он придет. Что она только не говорила! Все, ну просто все, что думала за то время, пока ждала…
Он дал ей возможность выплакаться и высказаться. Потом затащил в ванну и умыл холодной водой. Вытер лицо полотенцем и сказал:
— Ужин грей. Я хотел сегодня взять свои вещи и перевезти к тебе. Но расклад получился иной. Будем учиться жить вместе. Истерик я не люблю. На первый раз прощаю. Больше — нет.
— Потом уйдешь?
— Я?! Не дождешься! Буду перевоспитывать. В субботу идем знакомиться с моей мамой. Она у меня не подарок, но я ее люблю. Значит, и ты должна любить, ну, хотя бы уважать.
Он сел за стол. Они ужинали. Висела тишина. Только когда съел все, что можно было, произнес:
— Спасибо. Очень вкусно, а говорила, что готовить не умеешь. Еще как умеешь. Вера, не плачь по пустякам. Я, бывает, задерживаюсь на работе, я ж не венеролог. Понятно? А теперь в душ и спать. Если бы ты только знала, как я устал.
Он действительно уснул, как только голова коснулась подушки. А Вера убрала все на кухне, потом долго лежала в ванне и улыбалась сама себе. Она ошибалась, он пришел и с мамой познакомит. Неужели у нее может быть семья…
Вот не верится, совсем не верится, но он спит у нее на диване и сейчас она ляжет рядом с ним. И пусть сегодня между ними ничего не было, это не важно, главное, что он не обманул, и пришел, и остался, и он с ней… с ней…
С ней!!!
И кажется, она его любит. Не знает совсем, но любит! Потому что сердце так еще
ни разу не болело и не билось. Хотя, болело… Но совсем не так.Неужели так бывает? Неужели ей счастье привалило?! А он сам и говорил, что он есть счастье, которое свалилось на Верину голову.
И она больше никогда не будет одна — она нужна ему, а он-то как ей нужен…
Она провела рукой по его волосам, и убедившись, что это ей не снится, притулилась рядом с ним и постепенно уплыла в царство Морфея…
====== Утро следующего дня ======
— Ты такая горячая внутри, я просто не хочу из тебя выходить.
— Оставайся.
— На работу надо. А то бы остался, — он лег с ней рядом. — Вера, расскажи о своих мужчинах. Их было мало, а может, и всего один. Я так думаю.
— Зачем? Это имеет какое-либо значение?
— Нет, не имеет. Просто хочу понять, почему обладая таким сокровищем, они не присвоили его себе. Думаю, что встреть я тебя годом раньше, их бы не было вообще. Я прав?
— Но ты же не встретил меня годом раньше. Я не хочу говорить о них.
— Не надо, они глупцы. И не стоят нашего внимания. О них? Интересное заявление…
— Саш, я…
Она не договорила, так как раздался звонок в дверь. Он встал, натянул джинсы на голое тело и босиком пошлепал к двери. Вера одевалась. Открыл не задумываясь. Перед ним была Ирина Вениаминовна.
— Александр, можно я войду?
— Да, конечно, тем более это Ваша квартира.
Она смотрела на дочь, на расстеленную постель, на Сашу. Она была явно недовольна увиденным, но сдерживала себя, как могла.
— Вера, почему глаза отекшие? Ты плакала?
— Да, мы кино вчера смотрели, и Верочка расчувствовалась, — ответил вместо Веры он. — Ирина Вениаминовна, вы пришли посмотреть, здесь я или нет? Так вот я здесь и намерен остаться.
— Надолго?
— Да, здесь надолго, а с Верочкой навсегда. Так что давайте знакомиться — я ваш зять. А теперь позвольте нам принять душ, позавтракать и собраться на работу. Поговорим вечером, я вас приглашаю на ужин. Там все и обсудим.
Она смотрела на него раскрыв рот. Она не ожидала, даже подумать не могла, что вот так все получится. Она пришла припереть его к стенке и выяснить, что он такое за явление в их жизни, а к стенке ее припер он. Он же смотрел на нее, и его серые глаза смеялись.
Боже, над ней смеялись.
Но она не могла оторвать взгляда от его голого торса и насмешливых глаз тоже.
Молчание затягивалось, и она предпочла удалиться.
Закрывая за ней входную дверь, он напомнил, что ужин в семь.
Шокированная Ирина побежала докладывать все матери.
А Саша на руках отнес Веру в ванну и… Затем они пили кофе, а потом он проводил ее до автобусной остановки.
— Ты точно вечером…
Он не дал ей договорить.
— Купи говядину молодую на базаре, кило-два, можешь больше. Вот деньги, — он вытащил из кошелька и отдал Вере.
— Я вчера не подумал, а ты была расстроена. Я умею готовить мясо. Все, до вечера.
— Саша, как твоя фамилия?
Она не услышала ответа, потому что двери автобуса закрылись.