Сухой закон 2
Шрифт:
— То есть…
— Он может замолчать. В камере могут найтись те, кому не понравятся… например, его шутки. Или он кого-то оскорбит. Или отравится тюремной жратвой… Всё бывает…
— Сколько? — посмотрел я в глаза лейтенанту.
— Три тысячи, — не моргнув, ответил тот.
В его серых глазах не отразилось ни тени сомнения. Нехилая цена.
— Вы можете всё организовать сами. Но боюсь, ваши исполнители тут же вас сдадут. Или проболтаются потом стукачам. Если это буду делать я, то никто не будет знать не то что вашего, но и моего имени.
Я недоверчиво посмотрел на лейтенанта. А он, видя моё замешательство, усмехнулся:
— Поверьте, уж в этом я профи…
— А с остальными его дружками…
— Здесь вы сами. Но если я получу какую-то информацию, то
— По рукам.
— Да. И вот ещё что. В честь начала нашего «сотрудничества». К нам приехали два агента из бюро расследований. Глен Диксон в этой паре за старшего, плюс его подручный Билл Хогли. Вот их снимки. Такие же как в личных делах. Не спрашивайте, как я их достал, — прервал мой удивленный возглас Дёрп, — сделайте так, чтобы они побыстрее уехали из Бронкса. И советую тем, кто любит взрывать машины и стрелять из пулемётов — не делать этого больше в Бронксе. И вообще, в ближайшее время где бы то ни было…
Лейтенант повернулся на каблуках и зашагал по аллее, засунув руки в карманы и дымя как паровоз новой сигаретой, зажатой в зубах. А я остался в своих думах. Начало недели выдалось тяжёлым…
Глава 6
Хлопоты мафиози
Признаться, новость о том, что в районное управление полиции пожаловали агенты ныне молодого и набирающего силу бюро расследований — меня совсем не порадовала.
В будущем про этих ребят снимут массу выпендрёжных фильмов. На экране они в форменных куртках с тремя буквами станут щемить копов, говоря из боевика в боевик одну и ту же избитую фразу: «Теперь это наше дело». А сейчас эта организация пока что только зарождается. Сказать, что я боялся федералов? Что ж, я прекрасно знал, чем они занимались сейчас и какие результаты выдавали. Агентство из тысячи человек шерстило по всей стране, разыскивая сначала германских шпионов, а теперь уже и «инакомыслящих».
Особых результатов оно пока не достигало. В прошлом и этом году они даже не довели ни одного обвинения до суда. А крупные провалы на них уже повисли… Точнее, Я знал об этих косяках. Ну и, разумеется, сами агенты и посвящённые люди из Конгресса. И я намеревался в будущем использовать этот компромат. К примеру, диверсия в 1916 году, когда несколько сотен тонн боеприпасов, которые хранились на военном складе, расположенном на острове Блэк-Том, взлетели на воздух. И это отличное доказательство «затаптывания висяка». Спустя года уже узнают, что версия, которую быстренько состряпало всемогущее агентство о несчастном случае — окажется чистым враньём. А сам взрыв вполне себе стал «украшением» богатой плеяды из более чем 50 бадабумов, которые немецкие диверсанты и шпионы совершили в десятые годы.
Но сейчас в бюро появилась звезда. А для нас — проблема. В виде знаменитого Джона Эдгара Гувера. Он молод, энергичен и очень ловок в подковёрных играх. И уже переориентировал Управление общих расследований на борьбу с анархистами, коммунистами и прочими-прочими. Страх перед германцами в Америке отступил. Но страх перед «красной угрозой» появился.
И вот поэтому я не хотел более привлекать внимание в Бронксе. Ведь в первую очередь его обращали на эмигрантов — русских, немцев, мексиканцев… И даже факт бегства от красных может не помочь. Попасть «на карандаш» к бюро это одно. А вот если возьмут плотно в разработку, то через пару-тройку лет могут насобирать такого, что когда бюро возьмётся за бутлегеров, то на меня уже будет целое досье.
Надо было кровь из носу дать агентам то, что они хотят!
А именно: отлично состряпанную версию произошедшего. Которая уведёт их из Бронкса и потащит по ложному следу. Пытаться «купить» агентов я не буду. Потому что рядом с ними трётся Фэллон. Шериф слишком принципиален и если что-то заподозрит, то будет плохо.
С этими мыслями я развернул газету и, наконец, прочитал заметку о нашей «работе».
«…По нашим данным среди убитых есть Виктор Павлович Горский. Он считался одним из подпольных главарей Бронкса. Похоже, наш город захлестнула война преступных кланов! Примечательно, что 'Пулемётная жатва» произошла именно под конец года. Неужто полиция Нью-Йорка уже расслабилась перед праздниками? Редакция искренне полагает, что должно быть наоборот! Мы же не хотим, чтобы количество жертв в следующий раз превысило число убитых в Нью-Йорке во время «Красного лета…»
Вот бы язык этим репортёрам вырвать. Ради сенсации готовы настращать фараонов ещё сильнее. А название-то какое придумали! Да ещё и сравнили с массовыми расовыми беспорядками летом этого года, когда погромы охватили приличную часть города, а ирландцы буквально месились, по-другому это никак не назвать, со своими афроамериканскими согражданами. А там погибло больше ста человек.
«…мэр города уже выступил с заявлением, что одно только это событие вкупе с недавней „Покерной резнёй“ значительно ухудшило статистику криминальных смертей в уходящем году…»
Да, не зря мне Дёрп говорил, чтобы мы вели себя в Бронксе максимально тихо.
«…Мэр призвал полицию города усилить бдительность, а наш источник в мэрии говорит о том, что шеф полиции Кэллахан может покинуть свой пост и его полномочия не продлят на следующий год…»
А вот это плохо. Этому самому шефу полиции теперь просто необходимо, чтобы Фэллон достал тех, кто виновен в стрельбе в Уэйкфилде.
— Всё читаешь? — раздался голос Тони.
Сестра подошла к столу, за котором расположился я, и присела на резной стул с высокой спинкой. Обед я решил провести в «малом» кругу семьи, нагрянув в гости. Сашка игрался в детской, а мама ушла по делам. Я снял для них хорошую просторную квартиру через пару домов от себя. Там же, где теперь проживал Синицын и двое его бойцов. За квартирой постоянно приглядывали.
— Да, хочу узнать — какие новости? Кстати, как обстоят дела в «суповой»?
— Отлично! Но нам нужно небольшое расширение по деньгам. Чтобы хватало на все запросы.
— Что по матерям-одиночкам?
— Я поставила их в отдельное время.
— И сколько их пришло?
— Больше сотни…
Я даже зубами скрипнул. Целая орава женщин, которые лишились по разным причинам мужа. И у большинства несколько детей. Учитывая реалии начала двадцатого века, работа сейчас отнимает колоссальное время и все силы. Замученная женщина посвящает крохи времени детям и окончательно перестаёт за собою следить. Можно сколько угодно дискутировать на эту тему, но то, что ухоженная и выглядящая здоровой дама привлекает мужчин больше — это факт. Получается замкнутый круг. Тратишь время на себя — нет времени на детей. Их воспитывает улица. Тратишь время на детей — нет времени на личную жизнь и тянешь их одна. Хорошо, если всё-таки подвернётся какой-нибудь нормальный спутник жизни.
— Н-да… нужны ещё и спортивные секции… — задумчиво протянул я.
— Что? — удивилась Тоня.
— Ничего-ничего, это я так, сам с собою. Размышляю о будущем…
— Я хотела с тобою серьёзно поговорить.
Мужской инстинкт сработал моментально. Внутри всё оборвалось и полетело в бездну. Даже зубы от этих слов заныли. Ну почему не задать какой-то другой вопрос? Например: «Я хочу обсудить с тобой одну вещь…» и сразу следом: «Ты как думаешь?» или «Я хотела спросить…».
Нормальный мужчина в присутствии родной женщины: жены, мамы, сестры — и так всегда настороже. Он — защитник. И его защита направлена вовне. А тут бац — с тыла прилетает: «надо серьёзно поговорить».
Я даже улыбнулся этим своим мыслям. То ли это ощущение дома так повлияло, когда я зашел сюда в гости и расслабился. То ли что-то ещё настроило на лирический лад. И, тем не менее, я спокойно ответил:
— Я тебя слушаю.
— В ту ночь, когда нас забрали твои люди, ты пропал и потом появился снова. Мама спрашивала у тебя — почему похитили Алю и зачем все эти предосторожности? Помнишь?
— Да, — кивнул я, откладывая газету и поднимая блюдце с чашкой.
— Ты сказал, что у тебя хотят отнять твой бизнес.