Суккуба

Таня снова откинулась назад, закрыла глаза. Она все-таки успела кончить, и даже не один раз, и сейчас ей было тепло и приятно, главное – не видеть мертвого тела, представить, что ты сейчас где-то на отдыхе, в отеле на море, а не в каком-то заброшенном борделе рядом с трупом чернокожего мужчины.

Таня не была ни в каких отелях, ни на каких морях, но рассказы об этом слышала, в книжках читала. Так что отдых и должен выглядеть именно так. Без мертвого негра, конечно.

Лежать пришлось недолго – пришла Лена и поманила за собой. В коридоре уже стояла Валентина – хмурая, невеселая, Таня хотела что-то спросить, но та только помотала головой. Мол – потом расскажу!

И снова они идут по коридору, внизу по лестнице, к микроавтобусу. Взревывает двигатель, и машина несется по шоссе.

Через полчаса микроавтобус остановился возле большого особняка – просто-таки огромного особняка – с большущим голубым бассейном, видимым от ворот, с коротко стриженым газоном, похожим на ковер, пальмами и множеством кустов и деревьев, покрытых разноцветными пышными цветами. Пахло одуряюще, этот воздух, напоенный медовым запахом можно было пить, как драгоценный напиток! Красота!

– Живут же люди! – завистливо вздохнула Валентина, попыталась сказать что-то еще, но Лена ее перебила:

– Тихо! Сейчас идем в дом. Там лежит больной. Таня, слушай внимательно! Ты его возбуждаешь – с помощью Зова. Только не переборщи, не делай из него куклу, готовую лизать твои ноги! (Она взглянула на Валентину) Просто сделай так, чтобы он тебя захотел. Чтобы у него появилась эрекция. Затем влезаешь на него, и делаешь то, что нужно. Передаешь ему энергию. Сливаешь. По окончании мы едем на базу. Все понятно?

– А что тут не понять? – Таня пожала плечами, что смогу – сделаю.

– Эту курицу с собой бери. Пусть охраняет! – сердито бросила Лена – Пусть смотрит, учится. А то только трахаться умеет! Да и то – не так, как нужно!

И пошла вперед.

– Чего она на тебя бочку катит? – шепнула Таня, и Валентина досадливо поморщилась:

– Не получилось у меня. Трахнулась с парнем, а забрать у него жизнь не смогла. Вот не получается, и все тут! Вроде и понимаю – как надо сделать, а никак! И хочу ведь сделать! Мда…как бы меня в прислугу не списали. Ленка так и говорит, гадина: «В прислугу спишем! Будеш полы драить, да унитазы начищать!» Вот таки дела, подружка! А у тебя все ништяк, как погляжу…

– Хмм…наверное… – неуверенно улыбнулась Таня, совсем в этом не уверенная, и обе они вошли в огромный холл, выложенный черными и белым мрамором.

Глава 7

В комнате пахло просто ужасно. Запах болезни, запах смерти. На кровати лежал старик, и возраст его определить было совершенно невозможно – может сто лет, а может сорок. По складкам пергаментной кожи никак не определишь возраст человека, и по острому носу, торчащему на желтом лице.

Жидкие, редкие волосы едва покрывали череп, бесцветные глаза смотрели равнодушно – их хозяин скорее всего давно уже свыкся с мыслью о переходе из этого мира в тот, загробный. Если загробный мир, конечно, существует в этой Вселенной.

Навстречу Елене шагнул мужчина лет сорока, элегантно одетый, с перстнем-печаткой на худом аристократическом пальце – на перстне Таня заметила камни, и эти камешки сверкали, переливались в лучах солнца, заглянувшего через неплотно прикрытые шторы. Все на этом человеке было дорогим – начиная с хирургически чистых ботинок, и заканчивая запонкой для галстука, на которой красовались такие же сверкающие камушки, как и на перстне.

Он начал что-то говорить по-английски, Таня попыталась понять – что именно – но через несколько секунд потеряла суть разговора. Он говорил слишком быстро, и при таком владении языком, что было у Тани понимать разговорный язык очень даже проблематично.

Елена отвечала – так же быстро, уверенно, подтверждая слова кивками головой, и похоже, что разговор их сладился, потому что «секретарь», или кто он там был, что-то приказал двум людям в медицинских костюмах. Тон его слов был повелительным, так что женщина (вероятно медсестра) тут же вышла, а мужчина, оставшийся в комнате начал набирать в шприц жидкость из пузырька.

– Так! – Елена повернулась к Тане, испытующе глядя ей в глаза – Слушай меня внимательно. Ошибки быть не должно. Сейчас он сделает укол этому старику, тот взбодрится, и начнет соображать. Тогда ты запустишь в него Зовом, но не сильно, а так, чтобы он был готов к сексу. Потом влезаешь на него, и наслаждаешься жизнью. В момент оргазма – выпускаешь в него ту жизненную энергию, что забрала у негритенка. Ты получаешь премию, мы получаем гонорар – и все довольны!

– А если у меня не получится? – Таня вдруг разволновалась, ее губы прыгали, и она кусала их острыми белыми зубками – Что тогда?

– Тогда – все плохо! Ты не получишь премию, а мы, корпорация – огромные деньги. Ты имеешь в виду, что с тобой будет дальше, если ты не сможешь его вылечить? Ну…кроме финансовой потери, будешь еще и наказана. Нет, а ты как думала? Тебе работа сплошное наслаждение? Оргии? Жрачка? Много денег ни за что? Вот твоя работа! Садись на него верхом, и получай удовольствие! Думай о хорошем – например – о том, что на его месте молоденький парень, который тебе очень нравится. Глаза закрой, и все! Кстати, мы не зря два дня не подпускали к вам мужчин – «голодной» исполнить заказ гораздо легче. По себе знаю. Смотри веселее! Чего распустила губешки? Ты еще и удовольствие получишь, так что хватит нытья!

– В комнате кто будет? Ну…когда я буду с ним делать это?

– Только ты, и он. Если хочешь – останется Валентина.

– Нет. Все пускай выйдут! Все! И вы тоже.

– Хорошо. Все – так все. Ладно, укол уже готов, оставляю тебя одну. Валентина, за мной!

Елена что-то сказала мужчине-секретарю, тот бросил быстрый взгляд на Таню, нахмурил брови, затем легонько пожал плечами и кивнул. Скомандовал мужчине-врачу, тот оставил на подносе одноразовый шприц, который только что держал в руках, и вышел, искоса глядя на гламурных молоденьких красоток, за каким-то чертом приведенных к смертному ложу старика.

Последней вышла Елена, уже стоя на пороге, она оглянулась и улыбнулась Тане почти человеческой, почти доброй улыбкой. Мол, не переживай! Все будет нормально! Однако Таня в этом была совсем даже не уверена.

Она подошла к кровати, на которой лежал старик, встала рядом, глядя ему в лицо, и не зная, что нужно делать. Он все так же смотрел в потолок, равнодушный, тихий – живая мумия, да и только. Только вот у мумий нет воткнутой в руку иголки, и нет капельницы, из которой медленно капало какое-то вещество.