Суккуба

Не моргнув глазом, выслушал Танину фантастическую историю, задавая побочные, совершенно незначительные на Танин взгляд вопросы, и так же тихо, как и пришел, просочился за стальную запертую дверь «каюты». Не поверил, само собой. Да и как поверишь в эту чушь? И вообще, было странное ощущение того, что Георгий знал, кто они такие, и откуда взялись. Таня не могла понять, с чего ей вдруг такое подумалось, но ощущение ее не оставляло, и укрепилось после того, как Валентина опять исполнила свой номер: загробно-спокойным голосом сообщила: «Они знают, что мы здесь. Нужно уходить. Нужно спасаться». И вот как после такого отказаться от мысли о побеге?

От кого спасаться? Тут уж сомнений не было никаких. Если их найдут конкуренты корпорации – что будет? Вряд ли что-то хорошее. Или на цепь посадят, как собаку, и работать заставят, или попросту убьют. Чтобы не рисковать. Так что лучше быть отсюда подальше.

Валентина начала стучать, встав к двери спиной. Ее пятка монотонно била в стальную пластину, издавая такой грохот, что Таня с неудовольствием подумала о том, что на эдакое безобразие, скорее всего, сбежится весь корабль.

Однако «сбежался» всего лишь паренек, тот самый, что приносил им ужин. Он осторожно заглянул в каюту, и только собрался что-то сказать, глядя на девушек масляными от похоти глазками, как Таня выпустила в него мощный заряд Зова, такой мощный, что сама потом и пожалела – не рассчитала свои силы. Пожалела не потому, что теперь этот парнишка обречен до конца жизни мечтать только лишь о том, чтобы подобно преданной собаке валяться у ее ног, нет. Затрата энергии. Сколько еще ей предстоит выпустить зарядов Зова, сколько энергии потратить – одному богу известно. А вот накопить эту энергию – будет совсем не легко. Убивать? Отдаваться какому-нибудь бомжу для того, чтобы выкачать из него жизнь? Отвратительно!

И убивать отвратительно, и подставлять зад какому-то мерзкому ублюдку – отвратительно. От одной мысли об этом начинает тошнить. Так и не приучили как следует к той роли, на которую Таня была предназначена. Роль шлюхи-убийцы.

Паренек упал на колени – так, будто сзади его огрели табуретом. Глаза парня закатились, изо рта побежала струйка слюны, и Таня испугалась – что натворила?! Может, он сейчас вообще спятил? И что тогда? Выбираться без него, а это – больше крови, больше смертей! А этого очень хочется избежать!

Но все обошлось. Уже через десять секунд парень полз к Тане на коленях, бормоча что-то, вероятно по-гречески. Что именно – непонятно, но по выражению его лица можно было с точностью до 90 процентов определить смысл слов, вылетающих из его рта пополам с липкой слюной (все ноги забрызгал, похотливый козел!). (И язык такой липкий…фу!)

Таня тут же припомнила весь английский, который вдолбили в нее преподаватели Острова, и через несколько минут процессия во главе с прыщавым стюардом шагала по коридору корабля, изображая из себя задержанных, сопровождаемых куда-то там (возможно, на допрос!) охранником-стюардом.

Впрочем, все получилось до банального просто – дневальный у трапа не обратил на девушек ровно никакого внимания, больше времени уделив отдельным частям их тела, а именно – длинным ногам, открытым до бесстыдного высоко, их груди, соски которой торчали сквозь тонкую ткань, их попкам, обтянутым почти прозрачной тканью. У него даже мысли не возникло спросить, куда же это стюард направился с такими красотками. Раз идет – значит, так и положено. Неужели он решится увести с корабля этих красавиц, если нет на то высочайшего повеления?

Их раскрыли, когда они уже подходили к воротам военной базы. Завыла сирена, забегали солдаты охраны, выскакивая, как тараканы из щелей. Ворота – тяжеленные, которые можно пробить только из танковой пушки, начали медленно, но верно закрываться, отрезая девушек от свободы, а может и от самой жизни.

«Платье жалко!» – мелькнула мысль, и потонула в вихре движения, в нахлынувших волнах запахов, в звуках, ударивших в уши существа, в которое сейчас превратилась Таня.

Со стороны, наверное, смотрелось это довольно-таки смешно – попробовал бы кто-нибудь обрядить в стильное, модное платье бабуина, или волка!

Смотрелось смешно, это точно. Вот только не до смеху вдруг стало тем, на кого помчались эти два чудовища – завывая, рыча, обнажая острые, как кинжалы зубы!

Надо отдать должное охране – один даже успел выстрелить, пуля просвистела совсем рядом с головой Тани, чтобы врезаться в бок Валентине, окончательно испортив ее великолепное платье. Что привело суккубу в неописуемую ярость – она, не останавливаясь, так двинула стрелявшего по руке, что автомат взлетел над будкой КПП и аккуратно приземлился на крышу, выглядывая с нее черным дымящимся зрачком ствола. Рука же несчастного сломалась в десяти сантиметров от запястья, торча в сторону под углом в девяносто градусов.

Вообще-то Валентина хотела оторвать ему голову, ибо нефиг палить в честных девушек, собравшихся по своим делам, типа на прогулку, но Таня успела рявкнуть: «Не убивай!», и напарница покорно подчинилась. Как и обычно.

Они неслись по дороге, распугивая обомлевших прохожих, два чудовища, две обезумевшие от страха и ярости девчонки, волею судеб ставшие тем, кем они сейчас являлись.

Кем именно? Они и сами не знали. Знали лишь одно: надо выжить. Надо бежать, столько, сколько есть сил, и спрятаться. Куда спрятаться? И это большой вопрос…

– В горы! Уходим в горы! – рыкнула на ходу Таня. Ее легкие работали, как меха аккордеона, тело звенело от прилива сил, энергии, расходуемой сейчас со скоростью утекания воды из дырявого ведра. Поддержание боевой формы – это совсем не просто. На это нужно много, очень много сил.

Мимо вилл, утонувших в пышных, пахнущих медом и сладкими духами кустах, мимо каменных стен, возвышающихся на два человеческих роста.

Тане вдруг вспомнилось, читала – как только за границей видишь высоченный забор, так знай – это точно русские. Только русские выстраивают на границе участка такие заборы, отгораживаясь от всего мира. И это понятно – мир редко благоволит русским. Их страна слишком богата ресурсами, у них слишком много земли, и они слишком миролюбиво выглядят. Лакомый кусочек для тех, кто хочет поживиться «плохо лежащим» куском.

Подумалось – а может махнуть через забор? Спрятаться у русского? А что – «обаять» его, и пусть прикрывает! Небось, и охрана есть, в такой-то вилле!

И тут же отбросила эту мысль – никакая охрана не устоит против тех, кто с легкостью разнес Остров, на котором точно было и оружие, а самое главное – целая толпа мутантов, способных голыми руками уничтожить целый полк лучших из лучших – солдат.

Нет, вначале спрятаться, сделать так, чтобы не нашли, а уж потом пытаться сделать следующий шаг. Бежать, только бежать!

Дорога закончилась у большой виллы, и только тропинка – еле заметная, уходящая в колючие кусты – вела дальше, в скалистые, обожженные солнцем горы.

Девушки рванулись по тропе, забирающейся все выше и выше, в самые горы, туда, где сияло полуденное солнце.

– Вертолет! – крикнула Валентина оглянувшись, Таня посмотрела назад, и сердце ее замерло: точно, зеленая стрекоза! Очень похожая на одну из тех, что вдребезги разнесли Остров! И что делать?

– Под куст! Прячемся – под куст! – крикнула Таня, нырнув под колючий корявый кустарник, прижалась к его стволу, чувствуя, как иголки впиваются в тело. Было ужасно больно, но сейчас не до слез и соплей – Таня чувствовала, что речь идет о самой жизни! Валентина плюхнулась рядом.