Султан и его враги. Tom 1

Старуха в весьма веселом расположении духа, разговаривая сама с собой вполголоса, как только вошла в дом, снова заперла дверь. Но едва захлопнула она ее, как при слабом мерцании фонаря заметила умершую, давно схороненную Сирру.

Глаза ее остекленели, она затряслась, как в лихорадке, и ужас ее был так велик, что она не могла сойти с места.

Сирра не шевелилась, но глядела на мать взглядом, исполненным скорби и укора.

— Это ты, — произнесла наконец Кадиджа с трудом и отрывисто, — ты пришла получить свою руку? Я знала это, — при этих словах Сирра невольно подняла высоко, как бы с немым укором, остаток руки.

Старая гадалка отшатнулась.

— Ты получишь ее — не я взяла ее у тебя, — вскричала она хриплым, трепещущим голосом. — Не я, Лаццаро принес ее мне!

— Я знаю все! — отвечала Сирра, и голос ее звучал по-прежнему скорбно и укоризненно.

— Ты знаешь все! — заикаясь вскричала Кадиджа. — Твоя рука там, под нашей лодкой, в воде!

Страх старой гадалки был так велик, что Сирра боялась за ее жизнь, и, не желая быть причиной ее смерти, она отворила дверь, вышла на улицу и снова затворила дверь за собой.

Теперь только старая Кадиджа вздохнула свободно — призрак удалился.

Быстро затворила она дверь и, шатаясь, пошла в свою комнату и заперлась там. Сирра же вернулась к воде, вошла в старую лодку своей матери, нашла там тонкую бечевку, концы которой были в воде, и привязала к ней свою руку и камень. Она опустила то и другое вместе с веревкой в воду и направилась к каику, в котором приехала, чтобы отправиться назад в Скутари. Ночь уже клонилась к концу, когда она достигла пристани и снова привязала лодку на прежнее место. Выйдя из лодки, она пошла по дороге к развалинам Кадри.

Сирра знала эти развалины. Однажды она из любопытства ходила туда и, незамеченная, осмотрела стены. Подобные места очень нравились бедной уродливой Сирре, так как в них удобно было прятаться. Чем пустыннее было место, тем больше привлекало оно Сирру.

В сероватом утреннем полумраке добралась она до развалин. Дервиши спали. Даже старый привратник, растянувшись, лежал у ворот. Ему сладко грезилось его последнее путешествие в святой город и снились священные места, которые он посетил. Сирра прокралась мимо пего и скоро достигла той стороны развалин, где длинный коридор вел в Чертоги Смерти.

И тут она, казалось, была знакома с местностью, так как быстро нашла вход и затем тихо пошла но мрачному широкому коридору со сводами. Шум ее шагов по песку мог выдать ее, но ничего нельзя было видеть в непроницаемой темноте этого, с обеих сторон совершенно замкнутого, коридора. Она прокрадывалась дальше, все время ощупывая стену правой рукой.

Наконец она достигла лестницы, взобралась по ней осторожно и медленно, чтобы не поднять шума. Она не знала, что сторож Тагир был глухонемой. Поднявшись наверх, внезапно наступила она на какой-то мягкий предмет, и в ту же минуту что-то схватило ее.

Вверху, в коридоре, в задней части находилось окно, через которое пробивался слабый свет.

Тут Сирра увидела старого сторожа, спавшего перед лестницей. Нога ее наступила ему на руку.

Тагир схватил ее, в первую минуту ничего не видя, — закричать он не мог, так как был глухонемым. Но в то же мгновение Сирра с быстротой и проворством кошки уже спустилась по перилам лестницы, не касаясь ногами ступенек. Когда Тагир опомнился, она уже проскользнула вниз и удачно достигла коридора.

Старый сторож, по-видимому, никак не мог попять, что произошло. Что-то пробудило его ото сна. Он ясно чувствовал в руке посторонний предмет. Или это только пригрезилось ему? Или же он во сне коснулся рукой перил? Рядом с собой он ничего не мог нащупать. Он встал и осмотрелся по сторонам, насколько можно было это сделать в сумерках, однако вокруг ничего не было видно.

Он не лег больше и понес заключенным свежую воду и маисовый хлеб.

Сирра же бродила сначала внизу по коридору в разные стороны, чтобы изучить подробно выходы и хорошенько запомнить местность. В конце коридора она вышла во двор, окруженный толстыми стенами, где находился колодец.

Чувствуя сильную жажду, она напилась воды и съела несколько спелых прекрасных плодов, которые нашлись у нее в кармане платья.

Когда старый Тагир пришел к колодцу наполнить водой кружки, она спряталась, а когда он прошел мимо, проскользнула по коридору до лестницы и поднялась по ступенькам вверх.

Кроме Тагира другого сторожа в Чертогах Смерти не было.

Сирра воспользовалась его отсутствием, чтобы и здесь ознакомиться с местностью. У всех дверей она вполголоса звала Рецию.

Наконец-то, казалось, нашла она заключенных!

— Кто зовет меня? — раздался голос из-за одной двери.

— Если ты Реция, которую я зову, скажи мне, чья ты дочь? — спросила Сирра.

— Дочь Альманзора!

— Значит, ты та, которую я отыскиваю.

— Это ты, Сирра? Отвечай, не так ли?

— Это я, моя Реция! С тобой ли Саладин?

— Да, он спит в соседней комнате. Как ты нашла меня?

— Моя любовь к тебе указала мне путь.

— Спаси меня! Освободи меня! Здесь ужасно! Слышишь ли ты стоны умирающих и больных? Доходит ли до твоих ушей звон цепей?

— Здесь страшно!

— Где мой Сади, мой повелитель и супруг?

— Я уже три ночи ждала, искала, но не нашла твоего Сади, прекрасная Реция, а дальше я не смела мешкать!

— Ты не нашла его? Не случилось ли с ним беды? — спрашивала Реция исполненным страха голосом.

— Да защитит его Аллах!

— А ты пришла спасти меня?

— Спасти и освободить тебя и Саладина!

— А если Кадиджа хватится тебя?

— Мать Кадиджа считает меня умершей!

— Умершей? — спросила Реция.

— Умершей и похороненной! Я все расскажу тебе позже. Теперь надо освободить вас.

— Я хочу вновь увидеть моего Сади! Как должен он беспокоиться и грустить обо мне!

— Тише! Возвращается сторож. Наступает день, я должна скрыться.

— Смотри, чтобы он тебя не увидел, Сирра.