Султан и его враги. Tom 1

Мушир отправился, и вскоре после того показался дежурный офицер, пригласив принца, Зору-бея и слугу следовать за ним в Розовый дворец, который находился в садах сераля и представлял уединенное, очень старое и угрюмое здание, вовсе не заслуживающее названия Розового дворца. По названию можно представить его обвитым розами, живописно расположенным, прелестным домиком — ничего подобного не было! Это строение расположено в тенистом, пустынном месте, среди прежде баснословно прекрасных, а теперь совершенно запущенных садов сераля, и ничто не дает повода так называть его, кроме нескольких дико растущих поблизости розовых кустов.

Сам Розовый дворец — очень неуклюжее сооружение, которое в настоящее время необитаемо и остается без всякого употребления. Своими серыми, угрюмыми стенами, грубыми лепными украшениями и куполами вверху напоминает оно то время, когда султанские жены часто приходили в этот сад и тут пили кофе, курили и предавались скуке.

Как только Изет донес султанше Валиде, что ее приказание выполнено, она оставила сераль и отправилась в Беглербег к султану.

Когда принц Мурад, Зора-бей и слуга Хешам через коридоры сераля и затем через дворы были введены в сад, в это время случайно их увидел из своих покоев Шейх-уль-Ислам, у которого было какое-то дело в серале. Тотчас же он велел позвать начальника капиджей.

— Давно не удостаивался я милости являться пред твое высокое лицо, могущественный и мудрый Мансур-эфенди, — сказал Магомет-бей.

Шейх-уль-Ислам велел ему подойти к окну, выходившему во внутренний двор. В эту минуту по двору как раз проходили в вечерних сумерках трое арестованных.

— Кто те военные, которых ведет капиджи-баши? — спросил он.

— Баши, который идет впереди, не кто иной, как переодетый принц Мурад, великий и могущественный Баба-Мансур!

— Как принц?

— Клянусь бородой пророка! Последний — слуга принца Хешам, а второй — один из тех трех неверных, которые своим внезапным и самовольным выходом обесславили твой полк, всемогущий Баба-Мансур!

— Полк капиджи? Ты об этом еще ничего не доносил мне, Магомет-бей.

— Твоя милость с того дня еще ни разу не удостаивал меня аудиенции!

— Как могли они выйти из полка? Кто дал им позволение на такой неслыханный шаг?

— Сам его величество султан!

— А кто эти три смельчака?

— Зора-бей, Гассан-бей и Сади-бей!

— Тот, кого ты назвал последним, не он ли был нам рекомендован принцессой Рошаной?

— Да, мудрый и всемогущий Баба-Мансур, это он. Сади по повелению султана переведен беем в корпус башибузуков вместе с Зорой!

— А третий?

— Третий из этих преданных друг другу товарищей, Гассан-бей, стал адъютантом принца Юссуфа-Изеддина, — отвечал Магомет-бей с выражением ненависти, зависти и глубокого негодования. — Они обратились к его величеству султану с просьбой о перемещении. Такого позора еще никогда не случалось в твоем полку, всемогущий Мансур-эфенди, и осмелюсь высказать мое живейшее желание и настоятельнейшую просьбу, которая ни днем, ни ночью не дает мне покоя: накажи этих дерзких за этот позор.

— Твое раздражение справедливо, и меня также возмущает этот поступок, так как до сих пор все считали за особенную честь и милость иметь право служить в полку капиджи, — сказал Шейх-уль-Ислам.

— Накажи, раздави этих недостойных твоим гневом, мудрый и могущественный Баба-Мансур, или предоставь мне дать волю моему справедливому негодованию и наказать троих друзей.

— Знаешь ли ты причину, приведшую трех офицеров к этому шагу?

— Да, могущественный и мудрый Баба-Мансур, и это могу я тебе сказать. Сади, тот молодой, рекомендованный светлейшей принцессой солдат, должен был по твоему приказанию арестовать дочь толкователя Корана Альманзора, Рецию, и находящегося при ней мальчика, но Сади любит эту Рецию и взял ее себе в жены!

— Тот Сади-бей? Верно ли твое известие?

— Не сомневайся в этом…

— Оп вернулся тогда с ответом, что не нашел дочери Альманзора в доме ее отца?

— Это была правда, мудрый и всемогущий Баба-Мансур, он не нашел ее на том месте, которое ты ему указал, по потом оп нашел ее в другом месте и взял к себе в дом! Тут, по случаю пожара, дом его обратился в пепел, и она пропала без вести! Чтобы не получать больше такого приказа, он искал и нашел случай выйти из твоего великого и славного полка!

— А два других офицера?

— Они, как я уже заметил, связаны с Сади тесными узами дружбы, и я понял из их разговоров, что они имеют общие дела и что все трое разыскивают дочь Альманзора. Итак, они ради Сади изменили полку!

— Я предоставляю тебе, Магомет-бей, наказать троих отступников за их измену, но устрой так, чтобы никто ничего не узнал и не заметил наказания! Перевод состоялся по приказанию его величества султана, значит, об открытом приговоре и наказании не может быть и речи!

— У меня готов уже хороший план, могущественный и мудрый Баба-Мансур.

— И оставь его при себе! — перебил его Шейх-уль-Ислам. — Я не хочу узнавать его, ты один в ответе, будь осмотрителен! В моей же признательности за твое усердие можешь быть уверен.

Мансур-эфенди отпустил начальника капиджи и затем без свиты отправился по самой отдаленной дороге к внутреннему двору сераля, который, как и первый двор, постоянно охраняют капиджи.

Отсюда проходят в сады сераля, ворота которых теперь открыты, а в прежнее время строго охранялись черными и белыми евнухами.

С тех пор как султан появляется в серале очень редко, только в торжественных случаях, а настоящий своп двор и гарем держит во дворце Беглербег, ворота эти вовсе не охраняются. Поэтому никто не заметил, что Мансур-эфенди в такое позднее время отправился в темные сады сераля. Войдя, он тотчас повернул в ту сторону, где вдали, среди высоких деревьев, находился Розовый дворец. Когда он приближался к нему, навстречу ему вдруг раздался сторожевой оклик солдат: «Кто идет?»

Шейх-уль-Ислам остолбенел, он и не думал, что Розовый дворец охраняется стражей! Затем он быстро подошел к часовому, прежде чем тот успел повторить оклик — это был солдат из капиджи! Шейх-уль-Ислам назвал себя, солдат стал навытяжку.

Мансур направился к дворцу, но не к глубокому, наподобие остроконечной арки, входу, а к выдающимся по сторонам, тоже в форме высоких остроконечных сводов, окнам.

Он увидел, что в соседней комнате горел огонь, слабое мерцание которого доходило до него через комнату, окно которой было еще открыто.

— Светлейший принц! — сказал Мансур-эфенди тихим голосом.

Вслед за тем к окну приблизились шаги.

— Кто ты? — спросил принц Мурад.

— Разве светлейший принц не узнает того, кто только что получил известие об участи вашего высочества?