Сумасшедшие двадцатые

Ядовитая любовь. Ядовитая женщина.

Кетрин Пирс ядовитая женщина и отравила его любовью. Может мучит его причинить боль и даже разбить сердца, но почему Элаайджи нравится все это? Он полюбил эту безжалостную женщину и ему нужна только ее любовь.

По кухни разносится эхом ее слегка демонический смех. Пирс запрыгивает на столешницу, довольно улыбается и притягивает к себе Элайджу, который пытается застегнуть свою рубашку. Сегодня они проснулись раньше всех в особняке, даже раньше слуг, ведь по сути они и не засыпали. Спустились в кухню, ведь Кетрин предложила приготовить для него кофе, пока тот вновь не уехал по делам вместе с Никлаусом и не оставил ее в одиночестве. Для Кетрин это был прекрасный шанс провести с ним время, так, как желает она и он, а не так, как должно быть.

По кухни разносится эхом ее слегка демонический смех, который звенит в ушах Элайджи, пока тот пытается поставить чашки на стол. Пирс смеется даже не наблюдает за закипающем в турке кофе, ведь гораздо интереснее притягивать его к себе, целовать в губы, проводить руками по его груди, а тот пытается удержать ее не давая съехать со стола и упасть. Ему нравится это. Ему нравится целовать ее, нравится, что она своими ногами охватывает его за талию, не думает отпускать наблюдая за всходящим солнцем. Ему нравится быть отравленным ею.

— А если кто-то войдет сюда, моя Катерина.

— Ты же знаешь, что мне наплевать. Пусть видят, как мне хорошо с тобой. Никому и никогда я не отдам тебя.

Одурманен. Отравлен этой женщиной, но ему нужна она и ее ядовитая любовь.

Ядовитая.

Джексон Кеннер сегодня просыпается в одиночестве. Хейли не ответила, а просто ушла спать в комнату для гостей. Она не желала своим поступком обидеть его, но разбила его сердце. Хейли нехорошо поступила с ним, ведь Джексон любит ее и знает, что был не прав, совершил ошибку, но Хейли волнует безопасность дочери.

Эта любовь отравила его ведь полюбив Хейли Джексон словно отравлен этим чувством и ею. Мечты о спокойной и счастливой жизни разрушены.

Ядовитая.

С утра хорошо и это правильно, ведь Хейли Маршалл открывает маленькое кухонное окно и вдыхает прохладный воздух.

Джексон не гордится своим поступком, спускается с лестницы смотрит на жену. Улыбается при виде жены такой красивой и естественной, с непричесанными волосами, в шелковом длинном халате. Такая идеальная. Такая красивая.

— Доброе утро, - говорит Джексон подходя к ней сзади, пытается обнять.

— Отойди от меня, - возмущенно шипит Маршалл отходя от него.

— Ты изнервничалась, но ужин ведь прошел хорошо и я дал тебе слова, что всегда буду на твоей стороне, - говорит медленно, оборачивает к себе надеясь на понимание.

— Нет Джексон! Именно ты подверг всех нас опасности! – кричит, это съедает ее изнутри.

— Я обещал все исправить и я сделаю это, попытаюсь все исправить, - оправдывается Кеннер, смотрит как его жена открывает дверцы кухонного шкафчика, достает стеклянную банку в которой насыпаны чайные листики ее любимого чая с бергамотом. — Прошу, выслушай меня.

— Нет, Джек, - тяжело вздыхает открывая крышку.

— Я поклялся защищать вас и так я поступаю, - уверенно проговаривает мужчина.

— Так ты нас защищаешь? Защищаешь приводя в дом врага? Как? Как ты сможешь защитить нас? – запускает банку в Джексона, который уклоняется.

Разбито на осколки. Кеннер стряхивает со своего пиджака чайные листочки и цветки засушенного бергамота. Что происходит с ней? Зла, что тот не зная того привел в дом врага Майклсонов, а ведь они семья Хейли и она переживает за Майклсонов.

Ядовитая. Хейли зла и сегодня ее злоба выплеснулась наружу. Имеет ли она права ставить ему условия, диктовать свои правила. После вчерашнего ужина она не знает покоя, обозлилась, словно упала в темный бездонный колодец.

— Позавтракать так и не удалось, - держится подальше от нее, понимая, что вряд ли сумеет успокоить ее. — Я ухожу, вечером поговорим, когда ты успокоишься.

Джексон Кеннер не может жить без Хейли, потому что любит его, а для него любовь превратилась в ядовитую змею, которая обвилась вокруг его шеи и ужалила. Он любит Хейли и готов устоять на ногах, когда ее гнев словно лавина обрушатся на него. Любит и поэтому уходит с тяжёлым сердцем, забывая обо всем, сталкивается с бабушкой, которой даже не желает доброго утра, не просит ее благословения и не спрашивает о ее состоянии.

Уходит, закрывает за собой дверь и ему кажется, что он шагнул в пропасть, а в сердце кинжал, который ему вонзила Хейли.

Софие смотрит на жену внука, которая злиться, нервничает, тяжело дышит. Она достаточно стара, чтобы увидеть то, что скрыто и так знает, что Хейли и Джексон в ссоре из-за вчерашнего. Знает, что сейчас нелегко им обоим, а она должна не позволить песчинкам обратиться в песчаную бурю. Знает, что сейчас они сгорают от боли.

— Убери здесь все!
– приказывает Маршалл вошедшей служанке, которая и без того напугана видом хозяйки дома.

— Нельзя злиться, девочка моя, - говорит Миссис Кеннер беря Хейли за руку. — Будь мудрее Хейли и утихомирь свою боль. Выпьем чая и поговорим.

Ее разбудило восходящее солнце, и улыбнувшись, потянувшись, Керолайн Форбс спрыгнула с постели, осматривала новые наряды, которые пошили специально для нее по приказу Клауса. Ей было непривычно, казалось, что Клаус взял ее в плен, что все будут шептаться, но свадьба изменит все. Керолайн чувствовала себя пленницей, но почему-то она была готова сдаться в этот плен и проиграть этот неравный бой с любовью. Сегодня она впервые проснулась и одевает не платье служанки, а зимнее платье цвета лазурита, причесывает волосы собирая непослушные локоны в незамысловатую прическу. Керолайн Форбс будучи прислугой она привыкла вставать с первыми лучами солнца. Закрывает дверь за своей спиной, выходит в коридор, замечает брошенный листок, который и поднимает.

— Не спится, любовь моя, - голос за ее спиной пугает ее, мурашки по позвоночнику.

— Клаус, - вздыхает она оборачиваясь к нему, видя поднос в его руках.

— Доброе утро, - пытается поцеловать, но та уклоняется от него.

— Я выбрала вас, и этот выбор был неизбежен, может быть я наивна, не понимаю, как вести себя в вашем мире, да, я верю в сказки и не таю злобы, пытаюсь изменить мир к лучшему, - говорит Форбс. — Я верю в любовь. Только любовь поможет вам все исправить.

— Ты мой мир Керолайн, и я пытаюсь быть лучше для тебя, чтобы доказать тебе, что достоит твоей любви, ты воплощение красоты и доброты, - отвечает Майклсон. — Это кофе для моей сестры. Ева приготовила, а я отнесу, поговорю с Фреей. Я не обращал внимание на близких мне людей и прежде всего семью. С этого дня все изменится.

— Да, вы идиот и дурак, потому что ваша сестра Фрея терпеть не может кофе, а предпочитает чай с ромашкой, который заваривала ваша мать, она пьет его с имбирным печеньем, а не бисквитом, - вздыхает она забирая поднос из его рук. — Кофе и бисквит любит Ребекка. Вы все забыли и совершенно не знаете о предпочтениях ваших родных. Я все сделаю. Подождите меня здесь.

— Да, спасибо, чай и имбирное печенье, стоит запомнить, - все же целует ее в щеку забирая с подноса чашку кофе.

Керолай слышит голоса доносящиеся с столовой голоса и пройдя в кухню замечает Элайджу и Кетрин, замирает. Пирс улыбается и желает ей доброго утра, забрасывает нога за ногу, беря в руки чашку, смотрит на Майклсона с такой нежностью, что сразу складывается впечатление, что у них все хорошо, а тот касается ее руки и рядом с ней он забывает обо всем, готов быть вечность, готов отдать все только бы целовать ее губы.