Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
Иэн вернулся в участок вскоре после пяти — усталый и расстроенный. На смену только что заступил новый наряд, однако, несмотря на это, верный Дикерсон сидел за своим столом, погруженный в работу. При виде Иэна его веснушчатая физиономия осветилась улыбкой, которая, впрочем, при виде выражения лица начальника сменилась озабоченной гримасой.
— Неудачный денек, сэр?
Иэн рухнул на стоявшее у стола Дикерсона кресло:
— «Я долго время проводил без пользы, зато и время провело меня» [15] .
15
Уильям
— Весьма поэтично сказано, сэр.
— Да, этого у Шекспира не отнимешь, сержант.
— Я делаю кое-какие заметки, сэр. Мисс Харли не оказалось дома, но я сказал служанке, что мы снова придем завтра.
— Ах да, влюбленная в Вайчерли племянница.
— Прошу прошения, сэр?
— Босс Вайчерли считает, что его племянница была влюблена в юного Стивена.
— Это может сообщить делу интересный поворот, сэр.
— Вам удалось найти в городе канцелярские магазины, где торгуют игральными картами с необычными рисунками?
— Пока нет, сэр. Может, нам стоит поискать специализированные заведения?
— Хорошая мысль.
Иэн выглянул в окно. Там уже стояла темень, и равнодушная луна поднималась в небо на востоке.
— Давайте-ка проанализируем детали преступлений. Что между ними общего?
— Это если считать, что оба убийства совершил один человек, сэр?
— Да.
— Ну, пожалуй, то, что обе жертвы были мужчинами.
— Запишите-ка это в столбце под названием «Жертвы».
Дикерсон подчинился, сосредоточенно прикусив губу. Его почерк был мелким и аккуратным, буквы — идеально ровными.
— Хорошо, — сказал Иэн. — А что еще общего?
— Вы про то, что их убили одним и тем же способом?
— Не просто одним и тем же, сержант, — их обоих задушили. Это то, что называется «метод». Сделайте еще один столбец с этим названием и используйте прописные буквы.
Дикерсон написал «МЕТОД» и провел под словом черту.
— Это дает нам повод для размышления об отношениях между убийцей и жертвой.
На лице Дикерсона появилось озадаченное выражение.
— Сэр?
— Удушение — очень личный способ убийства, сержант.
— Боюсь, я вас не понимаю, сэр.
— Есть гораздо более простые способы. А вдруг жертва даст отпор или попытается сбежать? Гораздо проще и во много раз удобнее попросту застрелить человека, зарезать ножом или даже ударить по голове.
— А может, у убийцы не было оружия, так что ничего другого ему и не оставалось.
— Молодого Вайчерли столкнули с обрыва уже после того, как задушили, хотя падение убило бы его наверняка. Вы же сами сказали — столкнул бы, мол, бедолагу вниз, и всего делов.
Дикерсон улыбнулся:
— Я так сказал?
— Если убийца душит свою жертву, то в большинстве случаев их связывают личные отношения.
— Вы думаете, что Стивен Вайчерли был знаком с убийцей?
— Думаю, что это весьма вероятно.
Констебли вечерней смены вваливались
в участок, топали ногами, стряхивая с обуви снег и шли, переговариваясь и смеясь, к столу с чаем. На улице стоял тот самый холод, что превращает чашку горячего чая в обязательное лекарство.Иэн наклонился и понизил голос:
— Сержант, вот уже некоторое время я занимаюсь изучением людей… скажем так, с отклонениями от нормы. Они весьма отличаются от обычных ничем не примечательных преступников. И я не про уровень образования — это отдельный тип, подвид преступников, которыми движут отнюдь не жадность, ревность или месть, а какие-то другие, более темные мотивы.
Брови Дикерсона поднялись.
— Думаете, это сделал сумасшедший, сэр?
— Ну, он явно не буйный псих, скорее непримечательный человек, которого мало кто запомнит.
— Я только не пойму, зачем брести на самую вершину Артурова Трона, если ты всего лишь хочешь…
— А может, это место имеет для него какое-то особое значение, — задумчиво перебил Иэн.
— Не понимаю, сэр.
— Вершина горы — это не обычное место, сержант, а символическое. Если он заманил туда Вайчерли, у него была для этого причина.
— А может, Вайчерли случайно с ним там столкнулся.
— Не думаю. Он не был одет для прогулки по горам. Думаю, преступник заранее замыслил убийство и заманил его туда. Притом он пошел на заведомый риск — их могли увидеть вместе, или же Вайчерли отбился бы и заявил на него. Стивен был парнем крепким, так что, думаю, он вполне мог бы и вовсе взять верх.
— Так с чего ему так рисковать? — сказал Дикерсон, покусывая кончик своего карандаша.
— Именно! Я уверен, что это ключевой вопрос для поисков этого парня.
— Простите, сэр, а откуда у нас уверенность, что это мужчина?
— Амазонка столь невероятной силы? Возможно, но маловероятно.
— А может, их было двое — убийца и сообщник.
— Отлично, Дикерсон! Всегда подвергай предположения сомнениям — Первое правило Гамильтона при ведении следственных действий.
— А какое второе, сэр?
Иэн встал из-за стола под звон часов, отбивающих шесть:
— Всегда находи минутку для пинты-другой.
Дикерсон ухмыльнулся:
— Вот это ближе к делу, сэр! Первый круг за мной.
В этот момент к ним подошел констебль Бауэрс в сопровождении жилистого коротышки с сальной кожей и жиденькими волосами, прикрытыми желтой клеенчатой шляпой. На ногах у него были высокие резиновые сапоги.
— Прошу прощения, сержант, Фрэнк говорит, что свиньи миссис Макгинти снова из загона сбежали.
Сержант Дикерсон нахмурился:
— Это не ко мне, констебль, у меня тут рыбка покрупнее завелась.
Бауэрс слегка наклонил голову и кашлянул:
— Фрэнк говорит, вы с ними ладите — ну, знаете, как разговаривать с ними.
Шея Дикерсона пошла красными пятнами.
— И как же надо разговаривать со свиньей, констебль?
Вперед выступил жилистый человечек:
— Да вы ж только шепнете ей что-то на ухо — и все, сразу как шелковая. Я ж сам видел! — голос у него был скрипучим, как несмазанная железная калитка.