Сумерки памяти

Итак, я ухожу из дома. Но там я никогда не узнаю о том, что спустя совсем мало времени на наш город нападут полчища врагов и сожгут его дотла. От огня или от меча погибнет и мой муж, и моя нянька, и еще множество людей. Но я не узнаю всего этого, потому что буду уже слишком далеко.

А потом я вижу, как некоторое время мы с тобой жили в какой-то лесной сторожке. Мне вспоминается, как я в полушубке выхожу во двор с топором в руках и смотрю на заснеженные ели.

***

– Думаю, что я был вполне счастлив, - произнес он задумчиво.

– Да, ты в той жизни всегда добивался того, чего желал.

– И, как видно, не только в той. Это вообще было со мной довольно часто.

– Интересно, произойдет ли так сейчас?
– сказала я и посильнее завернулась в плед.
– Что-то холодно мне сегодня. Холодно и немного грустно.

– Просто твои истории подходят к концу, - сказал он, закуривая сигарету.

– Да, их действительно осталось совсем немного...

– Так что было дальше? Мы уплыли с тобой на юг?

– Да, мы поселились там в каком-то городе на берегу моря. Я родила сына...

– Снова того, которого ты родила здесь?

– Да, - рассмеялась я, - совсем редко мне удавалось рожать кого-то другого.

– А была ли ты там со мной счастлива?
– спросил он, пододвинув к себе пепельницу.

Я задумалась:

– Была бы, если бы меня постоянно не мучили разные мысли.

– Например?

– Ну, то, что я бросила мужа. Ведь я не знала, что давно уже стала вдовой. И потом, эти мечты о подвигах... Как они отравляли мне там жизнь.

– А ты делилась со мной своими переживаниями?

– Конечно.

***

Я вижу, как я печальная сижу возле окна. Ты подходишь ко мне и спрашиваешь:

– Какие мысли тебя тревожат?

– Жизнь проходит, а я так ничего и не сделала, - отвечаю я.

– Но как хорошо она проходит!
– восклицаешь ты, и улыбаешься.
– Дела наши идут как надо, сын подрастает. Что же в этом плохого?

Я вздыхаю в ответ и молчу.

Другое видение. В нашем собственном доме на нас нападают какие-то люди. Они хотят нас убить, и мы с ними боремся. Думаю, что именно эти люди будут спустя несколько столетий находиться среди тех, кто лишил нас жизни в разбойничьем лесу.

И вот во время этого покушения как-то так получается, что я убиваю одного из нападающих. Двое других убегают и мы остаемся с тобой вдвоем возле мертвого тела. Я бросаюсь к тебе в слезах и говорю:

– Как теперь ты будешь жить с женщиной, которая убила человека? Ты должен прогнать меня из дома!

В ответ ты обнимаешь меня и пытаешься утешить. Ты снова не разделяешь моих переживаний и хочешь объяснить мне, что я ни в чем не виновата.

А потом я вижу, что прошло уже очень много лет. Мы с тобой состарились, наш сын вырос. Теперь он, так же как и ты, стал купцом и его корабли плавают в дальние города.

Я сижу совсем седая на берегу моря и грустно разглядываю волны. Ты стоишь рядом и, положив мне руку на плечо, говоришь:

– А славную мы прожили с тобой жизнь.

Я вздыхаю и молчу, а ты смотришь на меня и улыбнувшись спрашиваешь?

– А ты по-прежнему думаешь о своих великих делах?

– Да, - отвечаю я, - годы пролетели, а я осталась все та же. Прожила с тобой в грехе, ничего не совершила... Умру, и никто обо мне и не вспомнит.

Ты смеешься над моими словами и махнув рукой говоришь:

– Сына какого вырастили, дом построили, любили друг друга... Хорошо-то как!

***

– А потом я умерла и больше из этой жизни я ничего не видела, - сказала я потянувшись.

– И я действительно любил там тебя сильнее, чем ты меня, - рассмеялся он.

– Да. А я действительно не совершила никаких славных дел. Ни в одной жизни.

– И что с того?

– Знаешь, этот вопрос - о том, что я рождена для великих дел - не дает мне покоя и сейчас, - произнесла я задумчиво.
– Как ты думаешь, как можно спокойно жить, имея в душе это ощущение своей причастности к чему-то высшему и знать, что никогда не сможешь его реализовать?

Он усмехнулся:

– Ты снова просто путаешь сама себя и страдаешь от своей же ошибки.

– Почему?

– Потому что на самом деле твое "великое дело" - это следовать по твоему пути и выполнять свое предназначение.

– Какое предназначение? Какое? Сидеть так, будучи не в силах совершить ничего значительного и просто смотреть на то, как время утекает сквозь пальцы?

– Ты не понимаешь. Предназначение может быть любым. Возможно, что в этой жизни твое предназначение заключается именно в этой душевной борьбе и стремлении преодолеть эту инерцию окружающего мира. И ты должна, не добившись ничего, все-таки осознать, что настоящее величие твоих поступков состояло в твоем духовном росте и попытках понять законы мирозданья.

– Ты думаешь?
– грустно сказала я.

– Я это знаю.

– Но откуда эта уверенность в избранности?

– Откуда? Да из самой этой избранности. Ведь помнишь, я говорил тебе о людях, которые ищут ответы? Разве каждый из них, идя по своему сложному запутанному пути, не является особенным? Разве не совершает он поистине "великих дел", когда мучается вопросами и находит на них ответы?

– Я не знаю...
– сказала я расстроено.

– Не знаешь, но чувствуешь. И неосознанно делаешь то, к чему стремится твоя душа.

– Возможно, ты прав, и однажды я действительно смогу "отделиться" от своих сегодняшних переживаний и, взглянув на них с более "высокой" точки, понять, насколько сильно я заблуждалась...

* 24 *

– Прочитай мне что-нибудь из своей синей книги, - попросила я его, наливая кофе в чашки с обнимающимися розмаринами.
– Я так давно не слышала твоих притч.

– Нет, я пока еще не нашел там рассказ, который бы подходил к тому, что я на самом деле хочу тебе объяснить, - сказал он, беря свою чашку.

– А что это такое, что ты никак не можешь объяснить мне? Какая-то истина или теория перерождений?

– Отчасти это и то, и другое, хотя на самом деле я просто хочу, чтобы ты наконец смогла вспомнить одну нашу жизнь... Ту, в которой...

– В которой что?
– спросила я и взяла его за руку.
– Может быть, это как раз то время, в котором было ожерелье из бархатного футляра?

– Да. Но почему-то ты никак не можешь этого увидеть.

Я замолчала и стала смотреть на закатное солнце, которое, просвечивая сквозь редкие облака, было похоже на кипящее червонное золото. "Как мне вспомнить то, что так его волнует?
– думала я.
– Возможно, что для этого мне нужен какой-то импульс, подсказка, которая поможет мне проникнуть за этот занавес из плотной ткани лет?".