Сумерки войны

— Что ты имеешь в виду, Григорий? Свою артиллерию?

— Именно ее — она оказалась подготовлена к войне намного лучше танков и авиации, и лучше пехоты, как не странно — и эта характерная традиция для русской армии оказала свое влияние и на советского «бога войны». И ваш покорный слуга, — тут Кулик ткнул себя в грудь, — пребывая на посту начальника ГАУ, сделал очень многое, чем я сейчас и воспользовался. Есть такое грех — беззаветно люблю свою профессию, вот и решил выжать все по максимуму.

— Я и так вижу, как каждый раз ты на свои пушки уповаешь, Григорий.

— И правильно делаю. Вот возьми ситуацию, что наступила осенью прошлого года. Значительная часть матчасти потеряна, чтобы «залатать дыры» на фронте формируются десятки новых дивизий, и как следствие резкое снижение количества стволов в них. Перед началом войны по своей огневой мощи наша дивизия превосходила германскую по весу совокупного залпа, потому считалась, что двухсот дивизий вполне хватит. Но ошиблись — уровень подготовки командиров на всех ступенях не соответствовал современным реалиям войны. А потому любую сложную систему в такой ситуации заменяют на две простых, количеством пытаются перешибить качество. И второй фактор — быстрое развертывание производства минометов и трехдюймовых орудий и боеприпасов к ним. И каждая «простая» дивизия чуть усиливается, незаметно, но в этом и есть выход — мощь залпа быстро растет. Причем не за счет орудий — число тех, весьма незначительное, увеличилось всего в полтора раза — с восьми гаубиц до двенадцати, с шестнадцати трехдюймовых дивизионных пушек до двух дюжин. Но было перед войной двенадцать полковых минометов — а сейчас втрое больше. В бою один на один наша артиллерия слабее, но, слава богу, что быстро восстановили стрелковые корпуса, а вместе с ними и корпусную артиллерию.

Кулик оживился, потер ладони — ходом реформирования Красной армии он был доволен — ведь столько понаделали ошибок.

— Вот именно корпусная артиллерия и нивелирует уже сейчас превосходство германских дивизий в огневой мощи, причем все системы относительно легкие в отличие от прежних шестидюймовых гаубиц-пушек и 122 мм А-19. Вот в этом заключалась главная моя ошибка — эти орудия должны быть только при армиях или в РВГК. Семи тонные системы таскают на тракторах, подвижности никакой, корпуса только стесняют. Купировать прорыв танковых групп не могут, отстают на марше даже от пехоты. А сейчас все стало на свои места — у любого комкора будет к лету два дивизиона тяжелой артиллерии. Или старые 152 мм «мортиры» на конной тяге, или новые М-10, и к ним 107 мм пушки, устаревшие, понятное дело — этого пока вполне достаточно, временно, так сказать. Но есть дивизион 122 мм гаубиц, один–два полка УСВ или новых ЗИС-3, которые в любой момент могут усилить одну из стрелковых дивизий, попавших под вражеский удар. Понимаешь, теперь нам воевать будет значительно легче, тем более новые 107 мм пушки и 152 мм гаубицы снова будут выпускать, пусть с дульным тормозом. Их поставят на облегченные лафеты от М-30 — а «тягачи» для них мы найдем…

Одно из самых удачных решений в войне — наложили ствольную группу М-10 на лафет 122 мм гаубицы М-30, добавив дульный тормоз для уменьшения отдачи. И получилась 152 мм гаубица Д-1, некоторые образцы которой стреляют до сих пор, и даже воюют…

Глава 3

— «Крысы», проклятые «крысы» — теперь они уже ночами стаями носятся! Днем «большие», а ночью «маленькие» — «крысы» и есть «крысы»! Русские честно не воюют, они действуют как стервятники, терзающие тушу упавшего и уже умирающего быка!

Командующий 2-м армейским корпусом генерал пехоты граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд с ужасом смотрел на падающий вниз погребальным костром огромный планер, на котором пытались доставить окруженным германским войскам столь нужный бензин. Ситуация теперь совсем не напоминала ту, что сложилась в начале февраля, когда русские только окружили занимающие центральное место фронта дивизии. Сам Гитлер его уверил, что ничего страшного не произойдет — через два месяца в группе армий «Север» соберут достаточное количество войск для деблокирования, а все это время окруженные дивизии Брокдорфа будут снабжаться по воздуху транспортными авиагруппами люфтваффе. И он тогда поверил, да и как мог не доверять фюреру германского народа и главнокомандующему вермахтом. Хотя уже с Рождества начал осознавать, что дела пошли не так хорошо, как хотелось, вернее, совсем нехорошо, и с каждым днем еще хуже.

Но германской авиации он верил, как и все, кто видел, что люфтваффе творили в воздухе летом. Действительно, весь февраль и даже начало марта, трехмоторные транспортные самолеты «юнкерс 52», которые любовно именовали «тетушкой», постоянно, и по расписанию, перелетали на два аэродрома, находящихся в «крепости» (а так Адольф Гитлер приказал именовать окруженный корпус) — в самом Демянске, и деревне Пески.

Но тревожный звоночек прозвенел в первую же ночь, когда русские истребители сбили два самолета, а затем потихоньку потери стали расти, и хотя число вылетов долгое время не уменьшалось, вот только сокращалось количество доставленных грузов. Да и подкрепления стали поступать гораздо реже — а из Берлина постоянно шли заверения, что ситуация под контролем, и помощь близка. Это вдохновило солдат на долгое и упорное сопротивление в «графстве Демянск», так армейские острословы обыгрывали аристократическое происхождение Брокдорфа-Алефельда. Да и он сам в это верил, пока не увидел, что обстановка на фронте группы армий «Север» стала если не катастрофической, то весьма близкой к ней, когда русские нанесли удар всеми силами, всеми теми резервами, которые начали формировать в начале осени и старательно приберегали для нанесения именно решительного удара. Потому наступление на фронте 16-й германской армии генерал-полковника Эрнста Буша оказалось совершенно неожиданным, причем оно началось в Рождество, когда целую неделю стояли морозы. Противник действовал по классике, которую все германские офицеры изучали в училищах — устроил «Канны», подобные тем, которые сотворил карфагенский полководец Ганнибал самонадеянному римскому консулу Варрону. От удара двух вражеских армий фронт обороны 10-го и 39-го армейских корпусов вначале содрогнулся, потом начал «пятится». Болота замерзли, русские получили прекрасную возможность начать маневренную войну как в 1914 году, пехота на пехоту, с бесконечными маршами и попытками охвата флангов. И вот тут германские войска стали им однозначно проигрывать, несмотря на лучшую подготовку солдат и вооружение. Вражеская 11-я армия наступала на Старую Руссу, «обтекая» его корпус с севера, а 27-я обошла южнее, устремившись к Холму. В середине 34-я армия сковала его дивизии бесконечными попытками через леса просочиться в тылы, эта тактика сильно нервировала командиров дивизий, которые прекрасно понимали, что если получат приказ на отход, то придется оставить обозы и артиллерию, по крайней мере 150 мм гаубицы вынуждены сразу бросить, их по немногочисленным проселкам просто не вывезти. Это и было основным побуждающим мотивом выполнить «стоп-приказ» Гитлера, и вцепится за Демянск мертвой хваткой, ведь пока есть гаубичные полки, то русским правильно организованную оборону не прорвать по недостатку артиллерии, как происходило в прошлую войну. И германские генералы не ошиблись, русские окружить то окружили, вот только попытки ликвидировать «котел» у них не получались — разрозненные атаки с разных сторон легко отбивались. Имея сильные резервы у Демянска, Брокдорф успевал оказать помощь любому из командиров шести окруженных дивизий. В то же время транспортная авиация доставляла на аэродромы необходимые грузы, особенно нужные боеприпасы и бензин для многочисленного автотранспорта, прилетало и маршевое пополнение, в результате численность окруженных не уменьшалась ниже ста тысяч солдат и офицеров. Так что сомнений в том, что «крепость Демянск» дождется снятия блокады ни у кого из гарнизона не было, однако все изменилось в худшую сторону с назначением нового командующего Северо-Западным фронтом маршала Кулика, имя которого теперь все немецкие офицеры и солдаты произносили с проклятиями и с нескрываемым страхом, вполне заслуженным.

Он действовал совсем иначе — просто блокировал «кольцо», и нанес два страшных удара за его пределами, захватив Старую Руссу и взяв штурмом Холм, уничтожив город вместе с блокированным там гарнизоном генерала Шерера тяжелой артиллерией. Затем нанес удар по окруженным войскам, причем действовал очень хитро — не стал штурмовать Демянск, расположенный в юго-восточной стороне «кольца», а ударил по «выступу» в северо-западной части, на местности покрытой лесами и замерзшими болотами, по которым в тыл 290-й дивизии вышли русские егеря. Наступление оказалось настолько неожиданным и мощным, что дивизия была расчленена чуть ли не на батальоны и отдельные роты, и разгромлена, ее командир генерал-лейтенант Теодор фон Вреде попал в засаду и угодил в плен. За реку Полометь отошли части только 30-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Курта фон Типпельскирха, и там кое-как сумели организовать оборону. Хотя занимаемая «крепостью Демянск» площадь сократилась на треть, оборона значительно «уплотнилась», и Брокдорфу удалось вывести два полка в свой резерв, понимая, что новый штурм может вскоре последовать.

Однако маршал Кулик начал создавать сильную оборону по Полисти и Ловати — форсировать сразу два водных рубежа один за другим даже для вермахта является трудно выполнимой задачей. Потому сейчас именно в этом заболоченном «междуречье» шли ожесточенные бои между прорывающимися к Холму танковыми и моторизованными дивизиями 50-го корпуса, и отчаянно отбивающимися от них русскими войсками. Попытка генерала Зейдлица нанести второй деблокирующий удар, овладев Старой Руссой, «провалилась» с большими потерями, у нее в тылу начались ожесточенные бои за город Шимск. Так что радиограмму нового командующего группой армий «Север» генерал-полковника Кюхлера, сменившего фельдмаршала Лееба, Брокдорф воспринял спокойно, хотя в ней сообщалось, что одной операцией не обойтись, и в конце мая будет нанесен решающий удар, для чего «гарнизону» нужно перейти во встречное наступление. Вернее прорыв — всем стало ясно, что удерживать Демянск бесполезно, а его снабжение по воздуху уже вызвало кризис в транспортных самолетах люфтваффе. Никто не ожидал, что советская авиация будет действовать настолько активно и большими силами, а когда в небе появились «большие крысы» вместо маленьких и знакомых И-16, то даже германские истребители стали нести в схватках с ними серьезные потери. Что же говорить о других самолетах, днем они уже не летали — их просто уничтожали, как сейчас сбили огромный планер, что взорвался огненным клубком в ночном небе…

Построив большой планер Ме-231 с грузоподъемностью в двадцать тонн немцы столкнулись с серьезной проблемой — отсутствием буксировщиков. И чья очень «умная» голова предложила использовать три двухмоторных истребителя, и кто-то метко обозвал такую «связку» очень русским именем — «тройка». И каждый ее взлет превращался в смертельно опасный для всех аттракцион…

Глава 4

Из набалдашника дульного тормоза вырвался огромный язык пламени в клубах дыма — выстрел из 107 мм пушку выглядел красочно, особенно для ее конструктора, генерал-майора Грабина. Он смотрел на свое «детище» напряженным взглядом — орудие било беглым огнем, каждые десять секунд следовал выстрел, и можно было представить, что сейчас твориться внутри рубки самоходки, даже с включенными вентиляторами и открытым люком на ее задней стенке. Испытания на скорострельность проводил сам маршал Кулик, и надо отдать должное — старый фейерверкер царской артиллерии навыков не утратил и «глаз» был, как говорят в таких случаях «верным». Попадания снарядов в разбитый до полного хлама Pz-IV следовали одно за другим, такая точность несказанно удивила и самого Василия Гавриловича. И сейчас он прекрасно понимал, что никаких «рекламаций» точно не будет — другое орудие выдержало полтысячи выстрелов, прежде чем снаряд начал «болтаться» в стволе. И одно злило — первые испытания этой пушки состоялись еще в мае прошлого года, до войны, и хотя завод начал их выпускать, но на танки КВ его не стали ставить, хотя решение было принято. И все дело в том, что для установки избрали танк с большой башней, где стояла укороченная гаубица М-10Т. А его с началом войны перестали выпускать, а изготовленные пушки оказались бесхозными. Очень жаль было потраченного времени и вложенных трудов — ведь орудие прошло все испытания, для него специально сделали унитарный выстрел, причем в гильзе с дополнительной навеской пороха. Пробиваемость брони была куда выше, чем у М-60 — тут «утер нос» своему давнему конкуренту Петрову. Она буквально потрясала — с тысячи шестисот метров 107 мм снаряд проломил 120 мм броневую плиту под углом шестьдесят градусов. Да ни один танк не устоит, если в него попадет снаряд, что покидает ствол со скоростью восемьсот метров в секунду, а это на семьдесят метров больше, чем у М-60.

Но война смешала все планы, и казалось, что навсегда. Однако в конце прошлого сентября ему неожиданно позвонил бывший начальник ГАУ, ставший командующим Ленинградским фронтом, маршал Кулик. И сразу огорошил рядом заданий, среди которых было злосчастное 107 мм орудие, сделанное под баллистику М-60, которое выпустили малой серией. Грабин несказанно удивился — пушку будут выпускать, но с улучшениями, которые сделал он, и с унитарным боеприпасом. Кулик ему посоветовал чуть переработать орудие, и продолжить изготавливать его мелкими партиями, для установки в будущие САУ. И вот Василий Гаврилович присутствует на полигоне под Ленинградом, где стоит новая техника, созданная на ЛКЗ — а производят на заводе исключительно КВ. И сейчас конструктор видел буквально все машины, созданные на базе «клима». Два довоенных танка — серийный с М-10Т и его экспериментальный с ЗИС-6, а рядом с ними интересная пара, но уже самоходки, и орудия те же самые, только в рубке. И целая линейка из трех танков — сам КВ выпуска сорок первого года с ЗИС-5, который делали на Челябинском заводе, его «облегченный» вариант Кировского завода, но уже с его новой длинноствольной пушкой Ф-22Т, которую он переработал под зенитный боеприпас, расточив зарядную камеру. А ведь это Василий Гаврилович предлагал сделать еще в тридцать седьмом году, но его предложение «зарубил» маршал Тухачевский. Зато в сентябре о нем вспомнил маршал Кулик, и пришлось заняться налаживанием выпуска усовершенствованных вариантов — Ф-22Т и Ф-22Б, предназначенных для вооружения танков и противотанковой артиллерии соответственно, в «буксируемом» варианте. А заодно переделывать лафеты у выпущенных ранее орудий — работы незначительные по стоимости, но эффект оказался ошеломляющий. Стало ясно, что пушки ЗИС-5 и Ф-34, которые ставили на танки, следует поменять на длинноствольные образцы, и дело в том, что немцы стали экранировать свои танки со «лба» дополнительными броневыми плитами.