Сумерки

– Я родился в Чикаго в 1901 году. – Старательно изображая невозмутимость, я терпеливо ждала продолжения рассказа. – Летом 1918 года Карлайл нашел меня в больнице. Мне было семнадцать, и я умирал от испанки.

Эдвард наверняка услышал мой судорожный вздох.

– Я не очень хорошо помню, как все произошло, ведь это случилось очень давно. Зато никогда не забуду, как Карлайл меня спас.

– А твои родители?

– Они умерли от испанки, я остался один. Именно поэтому меня выбрал Карлайл. Кстати, врачи даже не заметили моего исчезновения!

– Как же он тебя спас?

Каллен ответил не сразу, сначала обдумав ответ.

– Это оказалось весьма непросто. Далеко не у каждого хватило бы самообладания совершить нечто подобное. Но Карлайл всегда был самым гуманным из нас… Мне очень повезло, и, кроме боли, я почти ничего не чувствовал.

По выражению его лица я поняла, что эту тему можно считать закрытой. Любопытство пришлось на время подавить, хотя я узнала далеко не все, что хотела. Очень многого я в принципе не понимала, и, вне всякого сомнения, Каллен это использовал.

– Думаю, Карлайл устал от одиночества, – негромкий голос Эдварда вторгся в мои мысли. – Я был первым в его семье, а вскоре после этого он нашел Эсми. Она упала со скалы. Удивительно, но когда Карлайл принес ее из морга, сердце еще билось.

– Значит, только умирающий может стать… – Мы никогда не употребляли это слово, и я снова не решилась.

– Нет, дело в Карлайле! Он никогда не забирает тех, у кого есть выбор. – В голосе Эдварда звучало огромное уважение. – С другой стороны, гораздо легче, когда кровь слабая, и человек не сопротивляется. – Он перевел взгляд на дорогу, и я поняла, что и эта тема закрыта.

– А Эмметт и Розали?

– Розали была следующей в нашей семье. Лишь гораздо позднее я понял, что Карлайл надеялся сделать ее моей партнершей. Сам отец очень деликатен и ни о чем подобном не заговаривал. – Эдвард нервно хихикнул. – Но Розали всегда была мне только сестрой и через два года нашла Эмметта. Во время охоты в Аппалачах она поймала медведя и вместо того, чтобы прикончить самой, принесла Карлайлу. Розали тащила его несколько сотен миль, представляю, как ей было тяжело!

– Однако Розали справилась, – подсказала я, пытаясь оторвать взгляд от прекрасного лица.

– Да, она разглядела в Эмметте что-то такое, что придало ей сил. С тех пор они неразлучны и иногда живут отдельно от нас, как семейная пара. Однако чем младше мы кажемся, тем дольше можем прожить на одном месте. Форкс подходит идеально, и, думаю, через пару лет нам предстоит в очередной раз погулять на их свадьбе.

– А Элис и Кэри?

– Элис и Кэри совершенно особенные. Они пришли к нам по собственной воле. Кэри вообще-то из другой семьи, совсем непохожей на нашу. После какой-то размолвки он впал в депрессию, некоторое время жил один. Элис его разыскала и привела к нам. Кстати, она, как и я, обладает некоторыми весьма необычными способностями.

– Ты же говорил, что один умеешь читать чужие мысли!

– Все верно. У Элис другой талант – она видит будущее, хотя и очень субъективно. Мы ведь сами создаем свое будущее, так что оно зависит от конкретных поступков каждого.

Эдвард многозначительно на меня посмотрел.

– Что же она видит?

– Элис увидела Кэри и заранее знала, что он ее ищет. Она увидела Карлайла, меня и Эсми, и они вместе с Кэри нас нашли. Она, как никто другой, чувствует приближение нам подобных и знает, представляют ли они опасность.

– А таких, как вы, много? – удивилась я.

Неужели вампиры незамеченными живут среди нас?

– Нет, совсем немного, и большинство кочует с места на место. Более-менее оседлый образ жизни только у тех, кто не охотится на людей, – коварно взглянул на меня Эдвард. – Мы встретили лишь одну подобную семью, в маленькой деревушке на Аляске.

– А остальные?

– В основном бродяги. В свое время многие через это прошли. Очень утомительно, хотя постоянно кого-нибудь встречаешь, ведь все мы предпочитаем север.

– Почему?

Пикап остановился перед домом Чарли. Было очень тихо и темно, даже луна скрылась за тучами. Свет на крыльце не горел, значит, отец еще не вернулся.

– Разве ты еще не поняла? Ты же видела, каким я был сегодня. Думаешь, я смог бы спокойно ходить по улицам?.. Именно поэтому мы выбрали полуостров в штате Вашингтон – одно из самых пасмурных мест на земле. Здесь можно выходить на улицу даже в светлое время суток! Ты поняла бы меня, если бы восемьдесят с лишним лет не видела солнечного света.

– Выходит, в легендах есть доля правды?

– Выходит, так.

– А Элис, как и Кэри, пришла из другой семьи?

– Нет, здесь скрывается тайна. Элис не помнит своей прежней жизни и не знает, как стала такой, как мы. Она проснулась одна. Тот, кто сделал ее иной, просто ушел, и если бы Элис не встретила Кэри и Карлайла, то со временем совсем одичала бы.

Мне хотелось еще столько всего узнать, столько всего осмыслить, но тут, как назло, заурчало в желудке. За весь день о еде я даже не вспомнила и теперь почувствовала, как сильно проголодалась.

– Тебе, наверное, пора ужинать, – проговорил Эдвард.

– Все в порядке.

– Никогда не проводил столько времени в компании человека и вот забыл.

– Не хочу с тобой расставаться! – В темноте проще быть откровенной.

– Можно войти? – спросил он.

– Хочешь? – удивилась я, с трудом представляя его на обшарпанной кухоньке Чарли.

– Конечно, если ты не возражаешь! – Эдвард вышел на подъездную дорожку, а через секунду открыл дверцу с моей стороны.

– Очень по-человечески! – похвалила я.

– Видишь, кое-что осталось!

В темноте Эдвард больше походил на обычного парня, только двигался бесшумно, так что приходилось то и дело проверять, не исчез ли он.

Потом он галантно распахнул входную дверь, и я так и застыла от изумления.

– Я оставила дверь открытой?

– Нет, я взял ключ под карнизом.

Я вошла в дом, включила свет на крыльце и удивленно посмотрела на гостя: я была уверена в том, что никогда не говорила ему, где лежит ключ.

– Любопытство не порок, – сконфуженно произнес Эдвард.