Сумерки

– Ты шпионил? – Мой вопрос прозвучал недостаточно сердито, мне льстил его интерес к моей персоне.

– А что еще делать ночью?

Ничего не ответив, я прошла на кухню. Странно, но она преобразилась от его присутствия.

Достав из холодильника вчерашнюю лазанью, я выложила небольшую порцию на тарелку и поставила в микроволновку. Тарелка начала вращаться, запахло сыром и орегано.

– И часто ты это делаешь? – поинтересовалась я, не сводя глаз с лазаньи.

– Что? – Его мысли витали где-то далеко.

– Ты часто приходишь сюда?

– Почти каждую ночь.

От такого ответа я начисто забыла о лазанье.

– Зачем? – Удивление в моем голосе было неподдельным.

– Когда ты спишь, за тобой очень интересно наблюдать, – объявил Эдвард будничным тоном. – Ты разговариваешь!

– О нет, – простонала я, заливаясь краской. Голова закружилась, и мне пришлось ухватиться за кухонный стол. О том, что я разговариваю во сне, я, конечно же, знала. Мама частенько меня дразнила. Просто мне и в голову не могло прийти, что здесь это кого-то заинтересует.

На лице гостя тут же отразилась досада.

– Ты очень злишься? – настороженно спросил он.

– Пока не знаю, – хрипло пробормотала я.

– Не знаешь?

– Смотря что ты слышал!

В следующую секунду Эдвард уже стоял рядом и держал меня за руку.

– Пожалуйста, не плачь! – Он присел, и его лицо оказалось на одном уровне с моим. Мне стало так неловко, что я попыталась отвести взгляд. – Ты скучаешь по маме и очень за нее беспокоишься. Дождь мешает тебе спать. Раньше ты постоянно говорила о Финиксе, сейчас пореже. Знаешь, что ты однажды кричала? «Слишком много зеленого!» – Он негромко рассмеялся, надеясь, что я не обижусь.

– Только это?

– Еще ты зовешь меня, – чуть слышно проговорил Эдвард, понимая, что я расстроюсь.

– Часто? – обречено вздохнула я.

– Что в твоем понимании часто? И вообще, почему ты расстраиваешься? Если бы я мог спать, все мои сны были бы о тебе. И стыдно бы мне не было!

Затем мы оба услышали скрип шин, а в окне сверкнули фары. Я так и застыла в его объятиях.

– Хочешь познакомить меня с Чарли? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Эдвард.

– Даже не знаю…

– Значит, в следующий раз! – отозвался он и исчез.

– Эдвард! – зашипела я.

Ответом мне был призрачный хохот, а в замочной скважине уже поворачивался ключ.

– Белла? – позвал отец. Боже, ну кого еще он ожидает здесь увидеть? Хотя сегодня его вопрос вполне обоснован.

– Я здесь!

Надеюсь, Чарли не заметит, в каком я состоянии.

Вытащив лазанью из микроволновки, я как раз усаживалась за стол, когда отец вошел на кухню.

– Угостишь лазаньей? А то я с ног валюсь. – Он снимал ботинки, держась за стул, на котором только что сидел Эдвард.

Поспешно проглотив кусок лазаньи, я стала разогревать новую порцию. Похоже, я обожгла язык! Пока отцовский ужин грелся, я налила два стакана молока и тотчас осушила один, чтобы потушить полыхающий во рту пожар. Чудо, что молоко не расплескалось – мои руки дрожали мелкой дрожью. Ничего не замечая, Чарли уселся за стол, и мне стало казаться, будто Эдварда на нашей кухне никогда не было…

– Спасибо, – поблагодарил папа, когда я подала лазанью.

– Как прошел день? – спросила я, рассчитывая при первой же возможности сбежать в свою комнату.

– Отлично! И улов неплохой… А ты как? Купила все, что хотела?

– Если честно, то нет. Погода была отличная, и я просто гуляла.

– Значит, день удался! – резюмировал Чарли. «И это мягко сказано!» – подумала я.

Поспешно проглотив последний кусок лазаньи, я подняла ко рту стакан, где почти не осталось молока.

– Торопишься? – совершенно некстати проявил наблюдательность Чарли.

– Да нет, просто очень устала и хочу пораньше лечь спать.

– Ты чем-то взволнована, – заметил Чарли. Ну почему он вдруг стал таким заботливым?!

– Правда? – выдавила из себя я, быстро вымыла свою тарелку и поставила на полотенце обтекать.

– Сегодня же суббота, – напомнил Чарли. Я угрюмо молчала.

– Никуда не собираешься?

– Нет, папа, хочу как следует выспаться.

– Неужели в Форксе не нашлось достойного парня? – Чарли говорил спокойно, однако в его голосе звучало подозрение.

– Нет, – категорично ответила я. – Пока никто не приглянулся. – На слове «парни» я старалась не заострять внимания: лгать отцу совершенно не хотелось.

– А Майк Ньютон? Он же вроде тебе нравился?

– Папа, мы просто друзья.

– Ну, для большинства местных парней ты слишком хороша. В колледже все будет по-другому. – Как и любой отец, Чарли мечтал сбыть доченьку с рук, прежде чем начнут бурлить гормоны.

– Очень надеюсь, – проговорила я и направилась к себе.

– Спокойной ночи, милая! – пожелал папа. Наверняка весь вечер он будет прислушиваться, не пытаюсь ли я выскользнуть из дома.

– Увидимся утром, – ответила я. Да нет, до встречи в полночь, когда ты придешь проверить, не сбежала ли я.

Старательно изображая усталость, я неторопливо поднялась по лестнице и так, чтобы услышал отец, закрыла дверь моей комнаты. Затем я на цыпочках подошла к окну, распахнула его настежь и пристально вгляделась в ночной мрак.

– Эдвард? – шепотом позвала я. Как глупо, наверное, я выгляжу со стороны!

– Что? – послышался за спиной насмешливый голос.

Крайне обескураженная, я обернулась.

Каллен развалившись лежал на кровати, руки скрещены на груди – воплощение расслабленности и покоя.

– Боже! – выдохнула я.

– Прости, – с издевкой проговорил он.

– Минутку, дай мне прийти в себя!

Стараясь меня не напугать, Эдвард медленно сел. Потянувшись ко мне, взял меня на руки и, как маленького ребенка, посадил рядом с собой.

– Неужели боишься?

– А сам не догадываешься? – съязвила я. – Разве не слышишь, как бьется сердце?

Он захохотал так, что затряслась кровать.

Мы вместе ждали, когда сердце немного успокоится. Боже, Чарли ведь дома и может в любой момент подняться сюда!