Сумма теологии. Том II

Но если принять во внимание побуждение к греху, то станет ясно, что у более высоких ангелов это побуждение было сильнее, чем у более низких. В самом деле/как было указано выше (2), главный грех демонов – гордыня, а побуждением к гордыне является превосходство, которого тем больше, чем возвышеннее дух. Поэтому Григорий и говорит, что согрешивший [ангел] был наивысшим из всех. Это покажется еще более вероятным, если вспомнить, что ангельский грех есть результат не какой-либо склонности, а исключительно свободного выбора. Поэтому аргумент, основанный на представлении о побуждении [к греху], кажется более предпочтительным. Тем не менее, не должно отбрасывать и другое представление, ибо побуждение к греху было также и у того, кто главенствовал над низшими ангелами.

Ответ на возражение 1. «Херувим» переводят как «обилие знания», а «серафим» – как «пламенеющий» или «возжигатель». Следовательно, херувим наследует знание, которое совместимо со смертным грехом, а серафим наследует теплоту милосердия, несовместимую со смертным грехом. Поэтому первый из согрешивших ангелов назван не серафимом, а херувимом.

Ответ на возражение 2. Божественное определение не могут нарушить ни спасшиеся, ни согрешившие, ибо Бог заведомо знает участь тех и других и от тех и других приуготовляет славу, спасая первых Своею благостью и карая вторых Своим осуждением. Однако умная тварь, совершая грех, отпадает от своей истинной цели, что недостойно любой возвышенной тзари, поскольку умная тварь была соделана Богом так, что все ее действия, направленные на достижение цели, полностью зависят от ее воли.

Ответ на возражение 3. Хотя, действительно, более всех был устремлен к Богу именно высший ангел, однако в этой [его устремленности] не было заложено необходимости, поэтому ему было вполне по силам это [устремление] преодолеть.

Раздел 8. Был ли грех главного ангела причиной согрешения остальных?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что грех наивысшего ангела не был причиной согрешения остальных. В самом деле, причина предшествует следствию. Но, как сказал Дамаскин, они согрешили одновременно [294] . Поэтому грех любого из них не мог быть причиной согрешения остальных.

294

Ibid.

Возражение 2. Далее, первым грехом ангела, как было показано выше (2), могла быть только гордыня, гордыня же стремится к превосходству. Но чувству превосходства более претит подчиняться низшему нежели высшему, поэтому трудно поверить, что ангелы согрешили, пожелав подчиниться не Богу, а [всего лишь] высшему ангелу. А ведь грех одного ангела мог стать причиной согрешения остальных только в том случае, если бы он подчинил их себе. Поэтому вряд ли грех наивысшего ангела был причиной согрешения прочих.

Возражение 3. Далее, желать подчиниться кому-либо против Бога больший грех, нежели желать подчинить против Бога других, поскольку в последнем случае налицо меньшее побуждение к греху. Таким образом, если грех первого ангела был причиной согрешения других, которых он подвиг к греху ради подчинения себе, то, выходит, более низкие ангелы согрешили в большей мере, нежели высший ангел, что противоречит сказанному в глоссе напсалом 103:26: «Этот левиафан, которого Ты сотворил, – он был великолепнейшим из творений, а стал величайшим в злобе своей». Следовательно, грех наивысшего ангела не был причиной согрешения остальных.

Этому противоречат слова [Писания] о том, что дракон «увлек с неба третью часть звезд» (Откр. 12:4).

Отвечаю: грех наивысшего ангела был причиной согрешения остальных, но [это произошло] не путем принуждения, а путем склонения их через своего рода побуждение. Признаком этого служит то обстоятельство, что все демоны являются субъектами одного, высшего из них, что явствует из слов нашего Господа: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41). В самом деле, порядок божественной справедливости требует, чтобы тот, кто согласился на злое предложение другого, остался его субъектом и при его наказании, согласно сказанному: «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Петр. 2:19).

Ответ на возражение 1. Хотя демоны и согрешили одновременно, тем не менее, грех любого из них мог послужить причиной согрешения остальных. В самом деле, ангел, в отличие от человека, которому требуется время для обдумывания, чтобы выбирать и соглашаться, и для речи, чтобы увещевать, не нуждается ни в каком времени для выбора, побуждения или согласия. Кроме того, очевидно, что даже человек начинает говорить в тот же миг, когда заканчивает обдумывание, и в последний миг его речи слушатель может согласиться со сказанным, что особенно очевидно, когда речь идет об общих понятиях ума, «с которыми каждый, выслушав их, соглашается» [295] .

295

Boethius, De Hebdom.

Таким образом, если удалить время, требуемое в нашем случае для речи и обдумывания, станет понятно, что в то самое мгновенье, в которое наивысший ангел выразил свой аффект с помощью умопостигаемой речи, другие вполне могли выразить ему свое согласие.

Ответ на возражение 2. При прочих равных условиях гордец скорей предпочтет подчиниться высшему, нежели низшему. Однако он может избрать подчинение низшему в том случае, если это может принести ему какие-нибудь дополнительные выгоды, на которые он не рассчитывает в случае подчинения высшему. Следовательно, при всей своей гордыне демоны вполне могли пойти в услужение к низшему и подчиниться его порядкам, поскольку хотели видеть в нем князя и поводыря на пути достижения своего конечного блаженства с помощью собственных естественных сил. Кроме того, в порядке природы они и тогда были подчинены самому высокому ангелу.

Ответ на возражение 3. Как говорилось выше (62,6), в ангеле нет ничего, что бы могло воспрепятствовать его действию, и потому он может со всею своею мощью двигаться равно как к доброму так и к дурному. Следовательно, коль скоро наивысший ангел был наделен большей естественной энергией, нежели более низкие ангелы, он более энергично и впал в грех, вследствие чего и стал величайшим в злобе.

Раздел 9. Было ли согрешивших столько же, сколько и устоявших?

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что согрешивших ангелов было больше, нежели устоявших. Ведь сказал же Философ, что «зло есть во многих, благо же – в единицах» [296] .

Возражение 2. Далее, как люди, так и ангелы бывают справедливыми и грешными. Но злых людей гораздо больше, нежели добрых, ведь недаром же говорят, что глупцам несть числа. Следовательно, на том же основании то же самое можно сказать и об ангелах.

296

Ethic. II, 6. Ср.: «…совершать проступок можно по-разному (ибо зло, как образно выражались пифагорейцы, принадлежит беспредельному, а благо – определенному), между тем поступать правильно можно только од-ним-единственным способом (недаром первое легко, а второе трудно, ведь легко промахнуться, трудно попасть в цель)». И далее Аристотель цитирует неизвестного поэта: «Лучшие люди просты, но многосложен порок».

Возражение 3. Далее, ангелы различаются согласно персоналиям и чинам. Поэтому, если бы большинство ангельских персоналий устояло, то похоже, что согрешившие происходили бы не из всех чинов.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними» (4 Цар. 6:16), что истолковывается следующим образом: те, которые с нами, – это благие ангелы, призванные помогать нам, а те, которые против нас, – это злые духи.